Они вышли на мокрую, темную улицу, с глянцевым отражением рекламных огней. Ева почти бежала, подгоняемая Лени, которая летела рядом. Сотканная из капель дождя, ее призрачная фигурка была почти незаметной.

«Тебя никто, кроме меня, не видит?» – спросила, переводя дыхание, Ева.

«Нас видят все, кто хочет. Но в любом случае, деваться нам некуда, да и выбора особенного нет».

«Скажи, с моими детьми все в порядке?» – боясь оглянуться на сестру, спросила как бы между прочим Ева.

«Ну разумеется! С ними всегда все в порядке, как и со мной», – успокоила Лени.

«Как с тобой?!» – не сдержав крика, Ева остановилась.

«Со всеми всегда все в порядке». – Лени явно не желала углубляться.

«Я не хочу, чтобы с ними был порядок, как у тебя». Ева продолжила движение.

«Ну так поторапливайся. И, кстати, спасибо! – обиделась Лени. – Знаешь, им с нами в пруду было бы не так уж и плохо».

«Прости, прости, – неискренне извинилась Ева. – Но со мной им будет еще лучше. Без вариантов, ясно?»

«Это зависит от тебя, а не от меня. Я ведь простая мертвая, забыла?»

Боясь ввязываться в сложную дискуссию по такому скользкому вопросу и с таким пристрастным оппонентом, Ева постаралась успокоиться и стала убеждать себя, что все будет хорошо. Хотя, находясь в теле Марфы, вдали от детей, в компании мертвой сестры и на пути неизвестно куда, ей было все труднее представить себе что-то хорошее.

Впрочем, куда они бегут, ей известно. Но вот зачем? Перейдя горбатый мостик с одной гранитной набережной канала на другую, они повернули к парку и собору, стоявшему, как всегда, на страже.

«Лени, зачем нам здесь быть?» – подозрительно спросила Ева, оказавшись рядом с черной махиной собора, за которой шелестела мокрая туша парка.

«Пока никого нет, – оглядываясь, сказала Лени, – будем ждать здесь».

«Кого ждать?» – не отступала Ева, чувствуя невыносимую зависимость от Лени.

«У Марфы здесь назначена встреча. Надеюсь, что это не мы опоздали», – задумчиво произнесла Лени.

Прислонившись к холодной, мокрой тумбе набережной, Ева восстанавливала дыхание после бега по ночному городу. Но задыхалась она не от усталости. Это был страх. Только теперь она поняла, насколько испугана, как ей не хочется быть сейчас здесь, рядом с парком, у этого страшного каменного чудовища. Наедине с мертвой сестрой.

«Будем ждать здесь. – Русалка с тихим плеском вынырнула из маслянисто-черной воды канала, сразу отяжелев от воды, как губка. – Больше ничего не остается».

«Как долго будем ждать?»

«Как придется».

Ева стояла. Прохаживалась. Снова стояла. Время шло медленно, ветер деликатно покачивал фонари, пятна грязно-желтого света, шатаясь, волочились вслед за порывами ветра. Тихо плескалась вода о гранитные набережные, громко – Лени, нырявшая с берега дождя в узкий рукав канала.

«Лени, как сестра сестре, можно?» – спустя час мучительного ожидания, задала вопрос Ева.

«Так и знала. Ну давай», – недовольно сказала русалка.

«Что с тобой произошло?»

«Упала в пруд и утонула», – привычно заученным тоном отрапортовала Лени.

«Сама?»

«Не совсем. То есть, разумеется, сама. Но из-за него».

«Мели что-то говорила про… Это он и есть?»

«Понимаешь, такое дело, – Лени озадаченно растрепала свои волосы, – влюбилась как дура. К тому же жаждала стать талантливой скрипачкой. Гениальной вообще-то, если точно. Всего сразу, короче говоря».

«Но ведь ты и была…»

«Нет. Я была хорошим ремесленником, а не артистом. На этом он меня и поймал», – горько вздохнула Лени, по ее призрачным щекам покатились две крупные слезы.

«Ты была талантлива», – убежденно сказала Ева.

«Теперь это уже неважно. – Она так глубоко вздохнула, что ее слегка отнесло в сторону– Знаешь, теперь я жалею только о том, что не наслаждалась жизнью, общением с теми, кого люблю и кто любит меня. Но вы все страдаете этим недостатком. Большинство из вас. Пожалуй, разве что Марфа, – внимательно вглядываясь в Еву, продолжала Лени, – она может жить на полную катушку. Иногда. Поэтому, когда бабушки сказали, что я могу выбрать, я предпочла ее. Так что прости, сестра».

«Да, Марфа молодчина, – согласилась Ева. – А для чего ты выбирала… из чего… ч-черт! Что сказали бабушки?»

«Чтобы жил ее ребенок. Ну, знаешь, Коко, такая маленькая девочка…»

«Я знаю, кто такая Коко. Что ты делала у пруда?»

«Венок плела, тебе ведь сказала Фани», – нахмурила зеленые брови Лени.

«Понятно, да, венок. Но зачем?»

«Да так, колдовала». Лени, легкомысленно откинув голову, посмотрела на небо, где, специально по такому случаю в образовавшемся между туч окне показалась луна.

«Угу. Хм-хм. – Ева не знала, что и сказать на это признание. – А ты не могла бы Ларе об этом сказать чуть раньше? До того, как она меня травить вздумала, например?»

«Этой упрямой курице разве скажешь? Пыталась, и не раз. Но нам очень сложно влиять на мир, в отличие от вас, живых», – философски заметила Лени.

«От курицы и слышу».

Едва не упав в канал, Ева обернулась и увидела Лару.

«Лара, ты как здесь оказалась?»

«Не знаю, – удивилась Лара, – я не помню».

«Не помнишь? – подозрительно оглядела ее Лени. – Ты никак умерла?»

«Умерла, какая чушь!» – тряхнула головой Лара. И совершенно напрасно, потому что голова, слегка покачнувшись, после недолгих раздумий слетела с шеи.

Ева все вспомнила. И клетку, и Макса. И голову Лары на своих коленях. Отвернувшись к каналу, она с трудом преодолела острый приступ дурноты (тело Марфы было более закаленным, чем у Евы, сама бы она давно уже потеряла сознание). К счастью, когда она снова повернулась к сестрам, те общими усилиями приладили голову Лары на место.

«Могла бы и помочь, – недовольно пожурила Еву Лени и, обратившись к Ларе, спросила: – Ну, что там происходит?»

«Говорю ведь, ничего не помню», – пробурчала Лара, держа спину неестественно ровно.

«Постарайся вспомнить, так нельзя».

«Отойдем немного, здесь мне не вспомнить».

Лени нежно обняла Лару и вместе они вошли в тень, отбрасываемую собором. Неожиданно Лара взвилась в воздух и сбросила с себя руку сестры.

«Я Лара! – закричала она радостно. – А вы мои сестры!»

Тут в ее прекрасных серых глазах мелькнула тревога.

«Помнишь, так давай говори!»

«Я думала, он меня увезет к себе. Голову отрезал…»

«Да не о себе рассказывай, о Еве», – невежливо прервала сестру Лени.