А когда встал, над ним уже маячили всадники в причудливых, расшитых черными лебедиными перьями, одеждах… С копьями и тяжелыми саблями! Сипахи!

Ого! Они уже схватили парней… А что же… А что же Аргип?

А напарник как раз подходил к Лешке. И всадники гарцевали рядом!

Подошел, усмехнулся, сбросил с головы капюшон…

Лешка ахнул:

— Фекла!

— Нет…

Турок шел лесом дремучим,

Гнал пред собою невольниц…

«Турок шел лесом»

(Болгарская народная песня).

…насмешливо скривилась девушка. — Меня зовут — Халия.

— Свяжите его, — бросила она сипахам. — Да смотрите, покрепче, этот парень много чего может. Одно слово — боец.

Боец, ну надо же!

Лешка усмехнулся — никто его покуда так вот не называл. Боец…

Пленников бросили в какой-то старый сарай, заперли, выставили часового. Рук, правда, не связывали — какой в этом смысл, уж трое-то человек всегда смогут развязать друг друга?

Да, по приказу Феклы — Халии, с него сорвали овчину… Лешка при этом сумел скрыть ухмылку — все, что нужно было для перехода крестоносной армии от Ниша в Болгарию, он и так знал, помнил там все перевалы, а большая часть зашитой в кожух информации была уже не очень нужна, поскольку какое-то время Лешка искренне полагал, что войско короля Владислава двинется в Болгарию с севера, через Валахию. Однако ж, нет!

Один из парней-«электроников» — смешливый Лука — бросился к дощатой двери сарая и приложил ухо к щели.

— Утром позовут кузнеца, — уныло поведал он. — О том сейчас разговаривают… Ага, вот отошли… Кто-то ходит совсем рядом.

— Страж — кто же еще-то? — сев на земляной пол, невесело усмехнулся Леонтий. — Аргип-то, что, выходит, предатель?

— Не говори «гоп», — Алексей тщательно обследовал дверь, насколько это вообще можно было сделать в кромешной тьме. Доски хорошие, крепкие, щели, хоть и имеются, да такие узенькие, что вряд ли пройдет и мизинец. Хорошая дверь, надежная, такие вместо крепостных ворот ставить, а не в какой-то там сарай.

Предатель ли Аргип? От этого само собой напрашивающегося предположения на душе заскребли кошки… Ну, да, на первый взгляд — конечно, предатель, иначе как же Фекла… или как ее там, Халия? — узнала о беглецах?

Хотя, чего узнавать-то? Зашел Аргип в избу — а тут вам, здрастье-пожалте — турки во главе с Халией! Этакий вот подарочек… Скорее всего, все именно так и обстояло — в жизни еще и не такие совпадения бывают. Случай! Дурацкий слепой случай.

— Ну, сами судите, могли мы завернуть не в эту деревню, а, скажем — в следующую? — старший тавуллярий посмотрел на своих юных спутников, хотя понимал, что в темноте ни жестов его, ни взгляда, все равно, не видно.

— Конечно, могли, — отозвался Леонтий… Или Лука? Нет, тон был серьезным, значит — Леонтий. — И тогда никого не встретили бы…

— А, может, и встретили бы… — невозмутимо продолжал Алексей. — Кто знает, может, турки выставили посты во всех деревнях? Рассуждаем дальше — Халия — ну, эта турчанка — просто шла по дороге, завернувшись в плащ Аргипа… Не самая свежая идея. Жгла факел, чтобы мы, значит, хорошо рассмотрели плащ, и сами рванули к ней, словно мотыльки к огню!

— Да, вот именно — сами.

— А, может, Аргип все же…

— Может, — Лешка кашлянул. — Однако, не будем гадать, некогда. Не очень-то мне нравиться их разговоры о кузнеце. Руки у нас свободны, мысли в голове есть — надо действовать.

— И что ты предлагаешь?

— Ха, что?! Бежать, конечно — и как можно быстрее. Я бы даже сказал — прямо сейчас, боюсь, что другого такого случай просто не будет.

Близнецы затихли, пораженные столь простым и немудреным решением. Бежать… А ну-ка, попробуй-ка! Легко сказать…

Дождь снаружи усилился, и крупные капли его шуршали соломой крыши. Соломой…

— А ну, подсадите-ка!

Алексей уселся на шее одного из близнецов и принялся дотошно обследовать крышу… не торопясь, постепенно, каждую досочку… Черт побери — крепко! Ни одна не оказалась гнилой, ни одна не погнулась, не поддалась. Да, что и сказать, делали на совесть — по-хозяйски, для себя. Сарай лишь только с виду казался старым… да и то, наверняка потому, что ночь.

— Опускайся, Лука… Не устал?

— Я Леонтий.

— Обследуйте стены… Ну, что там?

— Бревна!

— У меня тоже…

Алексей ненадолго задумался… Так… Потолок и стены отпадают, крыша — тоже… Остается что? Пол! То есть — земелька! Да что тут еще думать-то?!

— Выбреем место и начнем копать, — живо распорядился Лешка.

— Как? Руками?

— А у вас есть другое предложение? Или имеется лопата? Посмотрите-ка, может, ее здесь случайно забыли?

Издеваясь, Лешка пошарил руками по земляному полу — мокро, грязно, холодно…

— Тсс! — он вдруг перестал шуршать соломой, прислушался. — Что это за звук? Вон там, за дальней стеной?

Все прислушались.

— Кажется, ручей, — прошептал кто-то из близнецов. — Да-да… И течет, похоже, совсем рядом.

— Там и копаем, — приказал Алексей. — У дальней стены — к ручью! Роем, как экскаваторы!

— Как кто?

— Меньше болтовни — больше дела!

Старший тавуллярий выбрал направление подкопа очень и очень верно — почка в этом месте, у ручья, оказалась твердой лишь только сверху, да и то — лишь на первый взгляд, вернее — на первое касание. Просто, при строительстве набросали щебенки, под которой оказался песок. Повезло! Опять случай? Да нет, скорее, — трезвый расчет.

Пленники трудились, как проклятые, обламывая до крови ногти и совершенно не замечая боли. Все делали быстро и тихо — двое копали, третий — отпихивал в сторону песок, потом менялись. И, наконец, докопались таки!!! Дорылись!

В подкоп хлынул холодная вода ручья!

— А теперь что? — сдавленным шепотом спросил Лука.

Лешка усмехнулся:

— Плавать умеете?

— Ну…

— Тогда ныряйте… вернее, ползите… Это мне вот не повезло — плохо плаваю, как бы не утонуть, а уж для вас-то этот ручей — ничто.

Лешка шепотом балагурил, старательно заглушая страх, противный, липкий, поднимающийся откуда-то изнутри и отдающий холодком в сердце. Ну, со своим-то страхом можно было справиться, главное — подбодрить ребят.

— Итак — я первым, вы — за мною. Быстро, и, главное — постарайтесь не шуметь.