не может он теперь в тайгу ходить, да и давно собирался в теплые края переехать, отдохнуть от холодов на старости лет. Я его не стал останавливать, решил, путь едет, последний он оставался из старой гвардии Палыча. Вакансии я заполню такими же молодыми ребятами, как и остальные пацаны из моей «гвардии», скоро очередной «дембель» и договорённость с парой ребят у меня уже есть. Будем омолаживать коллектив. Ну а старшим, над егерями, будет Лёха, он заслужил. Надежный и смелый парень, проверенный не только в пьянках, но и под бандитскими пулями.

Мою размеренную жизнь, прервал очередной телефонный звонок, который прозвенел у меня в кабинете как-то под вечер. Я уже почти выходить домой собрался, и тут на тебе, держи сюрприз.

— Доброго времени суток Кирилл! Ерастов Это, Павел Лукич, узнал? — раздался в телефонной трубке знакомый и чем-то довольный голос профессора Ерастова.

— Здравствуйте Павел Лукич, конечно узнал — напрягся я. Чего это про меня историки вспомнили?

— Готовьтесь встречать гостей! Нам наконец то дали добро, на выезд в ваши края. Не прошло и года, как родили. Совсем охамели черти! Пришлось связи в министерстве подключать! Я им говорю, что находка важнейшая! А они мне в ответ — закрытая зона, понимаешь! Пидерасты! Да что бы они понимали, тут каждый день важен! У меня самые красивые студентки, каждый день по практикам разъезжаются, так глядишь одни страхолюдины останутся. Кого тогда мы с собой возьмем? Так и экспедицию сорвать можно! Кадры решают всё! В общем ставь, Кирилл Владимирович, весь самогон, что у тебя есть в холодильник, едем я и Кожевников, а нам надо много! Ха-ха! Испугался? Не переживай, мы с собой привезём! Много, на всех хватит! Ух, люблю я полевые выезды! — бухнул что ли светило науки? Я уже и отвыкнуть успел, от его манеры общения.

— И когда вас ждать? — обреченно спросил я. Похоже закончилась моя спокойная жизнь.

— Через пару дней вылетаем. У тебя будем дня через четыре, там ещё на поезде до вас пилить… Ну в общем скоро будем. Ты рад? — похоже Ерастов решил, что я ночами не сплю, только жду и в окошко смотрю, когда же наконец то тут «настоящие» ученные появятся.

— Очень. Телеграмму отправь мне Лукич, когда и во сколько вас встречать. И сколько вас будет напиши.

— Сделаю. Нас пятеро будет. Я, Кожевников, аспирант тут один навязался и пару симпатичных студенток! Только ты там губу на них не раскатывай! А хотя… Я же блин женатый человек! Всё не привыкну ни как… Раскатывай! Разрешаю!

— Так я тоже. Женатый в смысле.

— Ну значить аспиранту нашему повезло. Хотя ему, наверное, даже будь он последним мужиком на земле, ни одна баба не даст — хохотнул профессор — Уж очень он страшный, вся морда в прыщах, да ещё зануда каких поискать, своеобразный он короче человек. Ну ладно, заговорился я тут с тобой Кирилл Владимирович, пока, жди, скоро будем, тогда и поговорим — в трубки раздались длинные гудки. Ерастов положил трубку. Бля! Не было печали… Похоже меня ожидает ещё один, незапланированный поход по тайге этим летом.

Глава 24

Крепкий конечно профессор Ерастов мужик. И весёлый. Приехал он, вместе со своими сопровождающими позавчера. По поводу того, что к нам приезжает очередная экспедиция, в этот раз краеведческая, меня и из области предупредили, только уже на следующий день, после звонка Ерастова. Предупредили и строго наказали «оказать содействие» ученым. Выделить им проводника, «посоветовали» из самых лучших, и что бы они довольными уехали, а то будут мне оргвыводы! Теперь я понимаю, чего Палыч в своё время суетился, когда геологов ждал. Похоже, моё областное начальство, любых гостей из Москвы, как огня боится. Ну а когда начальство чего-то боится, страдают подчиненные.

Я их встретил сам, заселились в гостиницу, обедом накормил. Ну а они меня вечером к себе в гости зазвали. Ну так вот, о чем я. Крепкий, зараза, этот Павел Лукич! Как бочка бездонная пьет, и Кожевников от него не отстает. Тот впечатление крепкого на алкоголь человека не производил, среднего роста, худощавый, в очках и лысый как бильярдный шар. Кожевников как раз на профессора похож сильно, а вот только пьет, как самый настоящий сапожник. Корочи вырвались мужики в командировку, расслабляются по полной программе. Да они с поезда уже вышли, едва на ногах держались! У Ерастова весь вечер рот не закрывался, истории разные рассказывал, шутки, прибаутки и всё больше матом, чем нормальным русским языком. Кожевников же от него не отставал, что в алкоголе, что в общении. Аспирант, по имени Изя, действительно был очень страшным человеком, и ладно со внешностью не повезло парню, так он ещё, сука такая, и не пьёт вообще! Ерастов ему условие поставил, или он пить начинает, или кандидатскую вовек не защитит! Не нужны такие неполноценные люди, советской науке! В итоге Изе влили всё же стакан водки в его тощий организм, ну и потеряли его сразу, выпал в осадок Изя. Две студентки пятого курса, вполне себе миловидные и на фигуру, и на лицо, пили вино. Профессионально пили, как умеют только девушки, в компании малознакомых мужчин, следили друг за другом, выручали попавшую «в беду» подружку, вовремя выходили «попудрить носик» и в итоге, пересидели всех нас. Когда меня Миша в машину выводил, чтобы домой ехать, они единственные на ногах оставались.

После вечерних посиделок, я думал, что Ерастов ещё как минимум день отходить будет, я сам то с трудом до работы добрался, но нет, ровно в девять утра, вся пятёрка, с походным снаряжением, была возле конторы охотхозяйства. Ерастов с Кожевниковым выглядели бодрячком, девчонки — слегка помятыми, ну а Изя, единственный из всех, был похож на глубоко пьющего человека и похоже собирался испустить дух, как раз на пороге моего кабинета.

— Вы зачем этот труп сюда притащили? — кивнул я на бледного Изю, который сидел на ступеньках, не в силах поднять голову — ему бы отлежаться денёк, или подлечится.

— Да его лечить, только продукты переводить. Пытались уже сегодня с утра. Бутылку пива и сто грамм водки на него потратили, и всё обратно вылилось. Пол ночи в унитаз орал, Ихтиандра вызывал. Вот не понимаю я, чего пить то, если не умеешь? Взяли алкаша на свою голову! Если бы я знал, что он запойный, никогда бы он со мной не поехал! Видишь, как руки трясутся?! — возмутился Ерастов.

— Так это же ты его вчера