— Мередит, мы хотели бы задать несколько вопросов о вашей сестре и Джоване Стоуксе, — приступил Митчелл.

— Пожалуйста, — сказала она. — Что-то полиция нынче словно проснулась: два года меня игнорировала, и тут вдруг такой интерес… Меня уже однажды обо всем расспрашивали.

— Правда? А кто этим занимался? — спросил Митчелл.

— Да вот, несколько дней назад приходили двое. Детективы, черный здоровяк и с ним худышка. Спрашивали больше насчет Джована, — сказала Мередит.

Митчелл кивнул, пропуская стереотипы насчет Бернарда и Ханны.

— Это хорошо, — сказал он. — Мы просто…

— Иногда бывает полезно побеседовать повторно, — вставила реплику Зои. — Взбадривает, знаете ли, память.

Митчелл клял себя за то, что заранее не обсудил с Бентли стратегию опроса. Сейчас опять, чего доброго, начнут спотыкаться друг о дружку…

— Да что угодно, лишь бы Ванда нашлась, — Мередит махнула рукой.

— Когда вы поняли, что ваша сестра исчезла? — задал вопрос Митчелл.

— Она перестала отвечать на мои звонки. Раньше мы с ней общались почти ежедневно. И тут я узнала, что она пропустила смену на работе — ей оттуда звонили, но не смогли связаться. Вы же знаете, она была врачом…

Митчелл кивнул.

— Я позвонила Джовану, но он тоже не ответил, и тогда я поехала к ним домой. Но никого там не застала.

— У вас был ключ? — уточнил Митчелл.

— Да. Я к ним вошла, а в доме никого.

Из полицейского отчета Митчелл знал, что была зафиксирована пропажа большей части одежды Джована и Ванды, а также части туалетных принадлежностей. Отсутствовали бумажники и ключи от машин; исчезли, само собой, и обе машины. Напрашивался вывод, что пара уехала в спешке, хотя и неизвестно зачем.

— Значит, вы позвонили в полицию? — спросил Митчелл.

— Да, — Мередит кивнула. — Они приехали, всё осмотрели. А потом сказали, что пара, похоже, уехала в отпуск и забыла об этом известить. — Она сердито покачала головой. — Я им сказала, что Ванда ни за что не поехала бы с Джованом. Она, наоборот, собиралась с ним развестись. Полицейские на это ответили, что те, видимо, замирились. Вообще разговаривали со мной нетерпеливо, даже грубили.

— Я очень сожалею, — сказал Митчелл.

— Через неделю, когда о Ванде ничего не всплыло, они копнули чуть глубже, — продолжила Мередит. — Еще поспрашивали, посмотрели и сказали, что позвонят, если в деле будет какой-то прогресс. И — с концами.

Дела об исчезновениях супружеских пар в полиции вообще котировались, мягко говоря, невысоко.

— Больше о своей Ванде я ничего не слышала.

Эти слова Мередит произнесла спокойно, без дрожи в голосе, хотя исподволь чувствовались ее усталая печаль и безнадежность. Пальцы Митчелла шевельнулись, чтобы сострадательно коснуться ладони Мередит, и тут вопрос задала Зои:

— А почему Ванда хотела развестись с Джованом?

— Он был… нехорошим человеком, — сказала Мередит, глядя в пол. — Поначалу их отношения Ванду вполне устраивали. Она была вся сосредоточена на своей карьере, и спутник жизни, который не мешал бы и не отвлекал ее, как раз ей подходил. Но дальше все это стало вызывать у нее беспокойство. Несколько раз она ловила его на лжи. Иногда он мог выйти из себя, проявлял даже агрессивность…

— Извините, пожалуйста, — деликатно перебил Митчелл. — Вы сказали, что он попадался на лжи. В чем это выражалось?

— Во всем. То есть в самых разных вещах. Причем лгал без всякой причины. Однажды выяснилось, что имена половины его коллег отличаются от тех, что он ей называл. Или, скажем, придумал историю о пациентке, которая, как Ванда выяснила, никогда не существовала… Ложь, причем самая абсурдная.

— Она думала, он что-то скрывает?

— Ну… да. Хотя в основном то, что он придумывал, никаким сокрытием и не было. Просто… ложь, и всё.

— Вы говорили, что иногда он бывал жестоким, — напомнила Зои.

— Да нет, не жестоким. Агрессивным. До откровенного насилия или жестокости не доходило, но кричал он ей иногда ужаснейшие вещи. В большинстве же случаев был просто холоден, не проявлял ни любви, ни привязанности. Ну, и в конце концов ей захотелось большего. — Мередит смолкла.

— В конце концов ей захотелось большего, — повторила Зои.

— Именно. — Мередит кивнула, но развивать мысль не стала.

— Мисс Джонсон, любые подробности будут очень полезны для нашего расследования, — сказала Зои.

— Я не совсем понимаю, что…

— У Ванды был любовник?

Мередит всем телом подалась назад.

Митчеллу хотелось придушить свою напарницу. Он был уже так близок к тому, чтобы установить связь… А теперь эта женщина охладеет и отстранится. И одним тупиком станет больше.

Лихорадочно обдумывая, как спасти ситуацию, он чуть не прослушал, как Мередит проронила:

— Да.

— Понятно, — хладнокровно сказала Зои. — И как долго?

— Несколько месяцев. Врач из той же больницы. Прекрасный человек. Ванду это тяготило, и она собиралась все рассказать Джовану.

— Нам понадобится имя этого доктора, — сказала Зои.

— Конечно. Барри Роуз. Кажется, у меня записан его телефон. Пойду принесу.

— Сейчас, минутку, — торопливо сказал Митчелл. — Мы хотели бы задать еще несколько вопросов.

— Конечно, — она снова кивнула.

Мысленно заклиная Зои заткнуться, Лонни двинулся дальше, снова притрагиваясь к больному нерву.

— А вы уверены, что Ванда не взяла и не сбежала с Джованом? Что они не решили начать новую жизнь?

— Конечно, уверена, что нет.

— Почему, мисс Джонсон? На чем основана ваша уверенность? Ведь людям свойственно менять решения, все время перемещаться…

— Ванда никогда не ушла бы с работы, никого не известив! — сердито воскликнула Мередит. — Она была очень ответственной. И никогда… Она обязательно дала бы мне знать. Я уверена, она бы мне позвонила…

Ее голос чуть заметно дрогнул, и Митчелл, подавшись вперед, слегка коснулся ее запястья. Мередит, подняв глаза, встретила его скорбно-сочувственный взгляд.

— Простите, — сказал он. — Разумеется, вы правы. Так просто уехать она, конечно же, не могла.

Лицо Мередит болезненно сморщилось; слова, по которым она так истосковалась, наконец-то были произнесены. По ее щекам текли слезы. Пошел рассказ о том, насколько они с сестрой всегда были близки. Как она у Ванды была свидетельницей на свадьбе. Как Ванда всегда защищала ее, когда мать сетовала, что Мередит-де никогда не ставит высоких целей, не может найти хорошего парня, или хорошую работу, или больше походить на свою сестру.