– Это вода заставляет город вращаться?

Нефрита наклонилась поближе, чтобы послушать, как мужчина ответил ему заученными словами:

– На этом перевале находится особый камень. Вода вращает колеса, камень трется и из-за этого выделяет тепло, а тепло потом преобразуется в пар. – Как и у большинства других земных обитателей, у него была гладкая коричневая кожа, глубоко посаженные глаза, крупная складка над бровями и пышные брови. Его клыки были очень белыми и лишь на кончиках слегка пожелтели. Он повернулся к ним, а затем вдруг снова посмотрел, на этот раз удивленно. Но они, видимо, выглядели не так уж необычно, потому что он выдал еще одну заученную фразу: – Чтобы найти караван-сарай, пройдите по внешнему кольцу до улицы, где впускают фургоны, а затем направляйтесь к центру города. Это самая широкая дорога. Вы ее не пропустите.

– Спасибо, – сказала Нефрита, а затем обратилась к Луну на языке раксура: – Что такое караван-сарай?

– Место, где мы можем заплатить за ночлег, – рассеянно ответил Лун. Оказавшись так близко к городу, он занервничал. Он провел достаточно времени среди раксура, чтобы перенять их привычки: преображаться, когда ему хотелось, шипеть, когда он был напуган или зол. Он надеялся, что это не помешает ему притвориться земным созданием.

Они подождали еще, и наконец отверстие во внешнем кольце со скрипом встало на место, соединив платформу с мостом. Привратник открыл ворота и сказал:

– Поторапливайтесь и смотрите под ноги! – И все двинулись вперед.

Лун и Нефрита последовали за остальными. Сразу за стеной платформы находилось внешнее кольцо – широкий коридор, мощенный каменными и металлическими плитами, опоясывавший весь город. От него в глубь поселения уходили узкие улочки, обрамленные высокими каменными постройками, которые поддерживались балками из обесцвеченного ржавчиной металла. Улицы освещались факелами на столбах. Окна в зданиях были маленькими и круглыми, а закрывала их не то тонкая кожа, не то что-то похожее на бумагу. Огни просвечивали сквозь нее, придавая домам оживленный вид, хотя большинство обитателей, скорее всего, ежились внутри, борясь с холодом. Проходя мимо домов, Лун уловил манящие запахи жареного мяса и вареных кореньев.

Все остальные путники разошлись по узким улочкам, но ни одна из них не была похожа на дорогу для повозок, которую описывал привратник. Наконец Лун увидел ее – широкую улицу, по которой вполне мог проехать большой сериканский фургон, который он приметил ранее.

Когда они свернули туда, Лун увидел впереди толпу, собравшуюся у двери, больше похожей на вход в темную, дымную пещеру. Когда они подошли ближе, Лун притормозил, чтобы заглянуть внутрь. Один земной обитатель лежал, растянувшись на полу, еще один пил из керамической бутылки, а дальше в темноте маячили и другие силуэты.

– Нам сюда? – спросила Нефрита, с сомнением поглядывая в ту сторону. – Тут воняет.

Изнутри действительно разило какой-то дурманящей дымной дрянью. Похоже, в этом местечке собирались местные.

– Нет, не сюда.

По мере того как они продвигались дальше, улица становилась все оживленнее. По пути им попадалось все больше освещенных дверных проемов, и все больше земных созданий ходили туда-сюда, разговаривая и смеясь. Лун и Нефрита были здесь не единственными чужаками. Почти все кутались в одежды от холода, но Лун видел и раздетых существ с ярко-зеленой кожей, и целую компанию, чьи тяжелые меховые одеяния, казалось, отчасти вросли в их туловища.

Кто-то поглядывал на них, когда они проходили мимо, но взгляды были скорее любопытными, чем враждебными. Из верхних окон слышалась музыка: бой барабанов и какой-то инструмент, издававший пронзительные завывания. Пока они шли, Лун чувствовал исходившие от некоторых дверей порывы теплого воздуха и пара, обещавшие уют и кружившие ему голову. Он надеялся, что привратник не ошибся насчет караван-сарая.

Затем на следующем изгибе улицы перед ними, пошатываясь, вырос большой клыкастый земной обитатель. Решив, что он не нарочно, Лун попытался его обойти. Но тот рывком шагнул вперед, преграждая ему путь.

Лун не отшатнулся, а просто встретил воинственный взгляд громилы и негромко зарычал. На клыках незнакомца были вырезаны сложные узоры в виде глубоких борозд, заполненных черными чернилами, а от его меховой куртки исходила дымчатая, сладковатая вонь. В ближайшем дверном проеме столпились другие земные создания, наблюдавшие за происходящим с едва сдерживаемым смехом.

Громила помедлил, когда Лун не уступил, затем свирепо посмотрел на него и качнулся вперед, поднимая руку.

Нефрита сделала шаг, поймала его за руку и с легкостью оттолкнула назад. Она чуть обнажила клыки – меж ее презрительно скривившимися губами показались лишь их кончики. Громила покачнулся и тупо уставился на нее, сбитый с толку ее силой. Лун горько усмехнулся – он удивился бы еще сильнее, если бы Нефрита вырвала ему кишки. Пока она не успела сделать что-нибудь еще, Лун схватил ее за запястье, оттолкнул незнакомца плечом в сторону и потащил ее за собой.

За ними никто не пошел. Поглядывая назад, Лун услышал смех и чьи-то проклятия, но большая часть из них, похоже, была направлена на земного громилу, по глупости попытавшегося задираться с чудными путниками.

Нефрита свирепо шагала вперед, словно жаждала драки. Через некоторое время она повела плечами, заставив свои шипы и гребни улечься. Затем она нерешительно спросила:

– Я неправильно поступила?

Лун пожал плечами:

– Может, и правильно, а может, и нет. – Он и сам плохо понимал, когда стоило ответить на подобный вызов и подраться, а когда уступить. – Мы здесь ненадолго, так что это неважно.

Улица расширилась и вывела их на круглую площадь, от которой промеж высоких каменных башен отходило множество других улочек. По одну сторону стоял сериканский фургон, который устало разгружали несколько сериканцев в тяжелых расшитых одеждах. На их темно-синей коже и темных волосах плясали отблески огней. Мохнатые тяглобеги были выпряжены из фургона и лежали рядом с ним, уютно прижавшись друг к другу. Одно из животных подняло свою громадную голову, и его глаза-бусинки, отчасти скрытые мехом, настороженно уставились на Луна и Нефриту.

Сериканцы внесли мешки и тюки в низкий дверной проем, который вел в самое большое здание на площади – несуразного вида сооружение с непрямыми углами, странными карнизами и высотой по меньшей мере в четыре этажа. В него вело несколько распахнутых настежь дверей, а во множестве окон мерцали огни.

У главного входа висели изодранные флажки – Лун уже встречал такую систему знаков в торговых городах Изумрудного побережья. Красный флажок означал, что здесь продают продовольствие, синий – что путешественники найдут себе здесь место для ночлега, а остальные сообщали, можно ли хранить здесь повозки и тягловых животных и можно ли сбыть товары. Лун вошел в дверь вслед за одним из сериканцев и двинулся дальше по коридору, который был направлен под углом, чтобы по нему не гулял сквозняк. В воздухе висел сочный запах жареного мяса, гул разговоров и смеха. А затем их встретила волна теплого воздуха. Позади Луна Нефрита облегченно зашипела.