– Лэма. Посмотрим, как он все это объяснит.

– А что с Хасаном Ахмедом?

– Я думала, ты обо всем уже позаботилась.

«Играем по лондонским правилам, по лондонским», – напомнила себе Тавернер, а вслух сказала:

– Ингрид, мне нужно услышать это из твоих уст.

– О господи. Убийство племянника Махмуда Гула на нашей территории – это одно. Но если в этом каким-то боком замешаны наши органы – это уже совершенно другое. Оставь Хасана полиции и моли всех святых, чтобы его вовремя отыскали. Но что бы ни случилось, я не желаю видеть никаких упоминаний Пятерки в материалах расследования.

– Лэм, скорее всего, заартачится.

– Он не дурак. Подключи к этому Даффи. И всех остальных тоже забирай.

– Остальных?

– Весь персонал Слау-башни. Слабаков. Задерживай всех и каждого, выясняй, кому из них что известно, прежде чем они создадут еще больше проблем. Я не хочу, чтобы из-за этой истории Пятерку в очередной раз смешали с грязью. Нам и без того прилетает с избытком.

– Считай, что все сделано. Мягкой посадки.

Какое-то время Диана Тавернер сидела неподвижно, глядя на молодняк в оперативном центре. На пустые кресла за рабочими столами, где всего через несколько часов будет сидеть еще больше парней и девчонок, занимаясь все той же неблагодарной работой. Разумеется, каждого из них при поступлении на службу об этом предупреждали, и каждый из них притворился, что поверил. Хотя на самом деле в это никто никогда не верит, не с первого же дня. Каждый из них втайне мечтает о почете и общественном признании. Которого они никогда не получат. Она хотела подарить им героическую и славную победу. Этому тоже не суждено случиться. Все, что она может сделать, – это защитить их от скандала, чтобы, когда он разразится, под огонь попали не они, а никчемный балласт.

Она позвонила умельцам в Ватерлоо:

– Тело испарить. Помещение зачистить.

Зачистка помещений, если чистить как следует, требует применения сильнодействующих средств. Самым лучшим является огонь.

После этого она перезвонила Нику Даффи. Он уже вернулся в Риджентс-Парк и сейчас находился многими этажами ниже ее кабинета.

– Кого?.. Хорошо. Буду через пять минут.

* * *

– Кто это был?

– Блэк. Алан Блэк.

Ривер с ним ни разу не встречался. Из Слау-башни Блэк уволился за несколько месяцев до того, как там оказался Ривер. Блэк стал одним из тех, чей энтузиазм, которым он пылал при поступлении в Контору, сошел на нет и угас, задушенный тягомотной рутиной. Ривер понятия не имел, за какие «заслуги» Блэк оказался в компании слабаков. Расспрашивать об этом было сродни копанию в грязных семейных тайнах, сродни выяснению, с кем из прислуги путался какой сластолюбивый двоюродный дядюшка. К тому же для этого необходима была заинтересованность данным вопросом, которая у Ривера напрочь отсутствовала.

Почему тогда лицо Блэка было таким знакомым?

Ривер сидел сзади. Машину вела Луиза; Мин Харпер сидел рядом с нею. В пробегающем свете фонарей лица их выглядели одутловатыми и неприкаянными, но, по крайней мере, не были отделены от туловищ. Кислый привкус рвоты царапал горло. За несколько кварталов отсюда с кухонного стола все еще таращилась на Ривера отрубленная голова, и, наверное, теперь всегда будет таращиться.

А все потому, что Ривер уже где-то видел это лицо. И в тот раз к нему прилагалось туловище. Сейчас он не мог собрать все воедино: приложить лицо к туловищу, а все вместе – к своим воспоминаниям. Но это лишь дело времени. Он умел восстанавливать события в уме и уже прокручивал различные комбинации и возможности, выхватывая их из памяти, будто шары из лотерейного барабана. Победитель все еще не объявлялся, но надо просто немного подождать.

– Ты уверен?

– В том, что это Блэк?

– Да.

– Да, уверен. На кой черт эта сволочь выбросила наши телефоны?

– Чтобы нас не вычислили.

– Спасибо, это я и без тебя знаю. Я имел в виду, с какой стати он боится, что кто-то станет нас вычислять?

Ривер говорил, размышляя на ходу:

– Нас подставили. Предполагалось, что мы осуществим освобождение Хасана Ахмеда. Вместо этого мы обнаружили труп бывшего сотрудника. Вся эта история с Хасаном – спланированная операция. В которой все, что могло пойти не так, пошло не так.

– Откуда Лэм узнал, где они его держат?

– Так ведь он же ходил на свидание с Леди Ди.

– По-твоему, она ему рассказала?

– По-моему, он сам это сказал.

– То есть Лэм ведет эту операцию?

– Не знаю. Возможно. С другой стороны, если бы это была его операция…

– Что тогда?

– Если бы она была его… – Ривер посмотрел в окно. – По-моему, у него хватило бы ума не накосячить до такой степени.

С передних сидений не ответили. Ни Мин Харпер, ни Луиза Гай не состояли в клубе поклонников Джексона Лэма.

– У него при себе аварийная касса, – добавил Ривер. – Если это был его личный провал, он бы давно уже растворился в тумане. А не сказал бы нам ехать собирать остальных…

О иной возможной трактовке данного момента Ривер подумал не сразу. Его спутники опередили его.

– Ага, конечно…

– Именно поэтому мы все и остались без мобильников…

– И носимся как дураки по всему Лондону, пока он сам – где?

– Его никто не просил вызволять меня из больницы, – сказал Ривер. – Зачем ему было это делать?

– Затем, чтобы разузнать, что именно произошло.

– Особенно если все это действительно его затея.

– И что нам теперь делать? – спросил Ривер. – Исполнять приказ Лэма или же ехать прямиком в Риджентс-Парк и приступить к даче показаний?

Ответом ему было молчание двух тел, все еще не вполне трезвых, но уже стряхнувших алкогольный дурман.

Мимо пролетели сине-желтые огни, сопровождаемые завыванием сирены. Возможно, мчались именно по тому адресу, откуда они только что уехали. Но скорее всего – нет. Скорее всего, думал Ривер, в данном конкретном случае зачистка будет осуществлена без лишнего шума. А затем услышал:

– Если он не появится на могиле Блейка, тогда, по крайней мере, мы точно будем знать, что нам кранты.

– А если нам кранты, то будет лучше, если они наступят для всех одновременно.

– Хоть время сэкономим.

Ривер почувствовал что-то вроде признательности, хоть и сам не понимал за что.

– Ладно. Кто-нибудь запомнил адреса?

Не поворачивая головы, Луиза Гай повторила их до последней буквы.

– Круто, – сказал Ривер.