желтый смайлик. Стол в центре был завален пустыми контейнерами от рамена, палочками и прочим мусором. Причем часть мусора на столе уже не помещалась и валялась на полу.

Сарада лишь вздохнула.

А чего ты ожидала от мальчишки, который растет без родителей?

В семье Фугаку дисциплина строго соблюдалась всеми, даже маленьким Саске. С виду казалось, что Учиха такими уже рождались, а может, и не казалось, ведь свою чертову рогатую правильность Сарада переняла не от воспитания матери. Мама любила иногда полениться, поваляться, оставить посуду на завтра или швырнуть свою кофту на диван, вместо того, чтобы повесить в шкаф. Сарада, ворча, подбирала мамину одежду, домывала посуду… Просто потому, что педантичность не позволяла ей спокойно сидеть на месте, если в доме не все находилось на местах.

В жилище будущего Нанадайме Хокаге Сараду поджидал персональный ад. Она растерла пальцем подрагивающее веко, чтобы унять нервный тик, и отправилась в комнату напротив, заранее опасаясь того, что ждет ее в спальне Наруто.

Спальня была не в лучшем состоянии. Судя по всему, загадив до крайности кухню, Наруто переключился на спальню: здесь также валялись пачки от рамена, присохшие к полу нити лапши, грязная одежда…

Нанадайме прятался в щели между окном и кроватью. Ощутить его присутствие было несложно: он совсем не умел скрывать свою чакру.

Сарада вновь вздохнула, выпуская накопленное негодование.

— Наруто, вылезай. Я знаю, где ты.

Наруто продолжал лежать в щели. Сарада, брезгливо ступая по чистым с виду участкам пола, пробралась к окну и, уперев руки в бока, нависла над ним.

— Я тебя вижу.

Услышав голос за спиной, Наруто, свернувшийся клубочком, шевельнулся и обернулся.

— Ты ведь уже догадываешься, какие у тебя планы на сегодня?

Наруто развернулся и сел на зад, лицом к ней.

— Ичираку Рамен?

— Ага. После того, как вычистишь всю квартиру. Вот уж не думала, что будущий Нанадайме Хокаге живет в хлеву.

Руководя уборкой в доме Седьмого, Сарада испытывала удовлетворение. С каждой выкинутой пачкой из-под рамена она становилась все добрее и добрее. Наруто и сам увлекся. Стоя на табуреточке, он мыл посуду и допытывался у Сарады, как прошел экзамен в академии. Конечно, ему было интересно, через лет пять он также будет сдавать выпускные.

— Мичи, даттэбайо? Тот бака, который сел за наш столик в чайной Шинко нээ-чан?

— Ага, — угрюмо пробормотала Сарада и уронила голову на руки, лежащие на столе поверх чистой скатерти. — Я думаю, теперь он меня ненавидит.

Нанадайме почесал затылок. С мокрой руки на вымытый пол капала пена.

— А мне казалось, ты ему нравишься, — сказал вдруг Наруто.

Вытянувшись на цыпочках, он поставил чистую тарелку на сушку в подвесной шкаф.

— А-а? — протянула Сарада.

Наруто обернулся, хлопая ресницами:

— Что?

— Э-э… Что значит «нравлюсь»? — запинаясь, вымолвила Сарада.

— Он ведь сам так сказал, — резонно заметил Наруто и стал оттирать новую тарелку.

С этой стороны Сарада к вопросу еще не подходила.

— Да ну, он так смотрел на меня после спарринга… С ненавистью.

— Ты ж его победила. А он мужчина, ему обидно.

Сарада с удивлением взглянула на него. Бестолковый и шумный ребенок при близком общении оказался смышленым и неожиданно внимательным к деталям и чувствам окружающих людей. Наруто сполоснул и отправил на сушку очередную тарелку.

— Нет, все равно. Это странно, — возразила Сарада. — В то, что он меня ненавидит, я могу поверить. А в то, что я ему нравлюсь — нет. Он сказал это просто так, по привычке. Во мне нет ничего такого. Все, чего он хотел, — поиздеваться и унизить меня. А когда не вышло — возненавидел.

Нанадайме спустил грязную воду в раковине, вымыл руки и спрыгнул с табуретки.

— Нээ-чан, ты неправа. Ты очень красивая девочка, дат-тебайо.

— Ч-что…

Сарада приложила к пылающим щекам влажные прохладные ладони.

Мальчишка с прической распустившегося одуванчика серьезно глядел на нее. Сарада уже привыкла к Наруто как к ребенку и в последнее время почти не проводила параллели с тем мужчиной из будущего, которым он когда-нибудь станет, но сейчас неосознанно делала это вновь.

Он назвал меня красивой? Отец Боруто?

— На его месте я бы тоже разозлился, — Наруто ударил себя кулаком по ладони и продолжил с запалом: — Только не на тебя, нээ-чан, а на себя. Если меня может избить девочка — значит, в трудную минуту, когда она будет в беде и столкнется с сильным врагом, я не смогу ее защитить. И какой я тогда мужчина, даттэбайо?

Слушать такие речи из уст шестилетнего мальчишки было забавно, но… Сарада смотрела ему в глаза и видела не первоклассника, а будущего Хокаге. Он изменился за последний год, в его характере появилась твердость.

— Наруто… — пораженно пробормотала Сарада.

****

— И как долго тебя не будет? — тревожно спросила Кирэй.

Шисуи сидел на подоконнике спиной к ней, свесив ноги наружу. Сквозь распахнутое окно в комнату врывался теплый весенний ветер, несущий едва уловимый аромат цветущей сакуры.

— Минимум несколько месяцев, это в лучшем случае. А на деле, как знать, может, и полгода.

Кирэй за спиной не ответила. Сегодня она не ругалась, что к ней вломились в комнату без предупреждения. Шисуи всегда так делал, а Кирэй всегда возмущалась, хотя по глазам было видно — она ему рада.

Кирэй не любила, когда он уходил на долгие миссии. Она никогда об этом не говорила, и он ничем не был ей обязан. Наверное… Хотя, если так, то почему пришел сейчас сказать, что уходит? Потому что знал: пусть они ни о чем никогда не договаривались и он ничего никогда не обещал ей, но Кирэй будет каждый вечер ждать, что он тихо скользнет к ней в окно, чтобы в очередной раз застать врасплох в домашней растянутой футболке.

— Ладно. Мне еще надо заглянуть к Итачи. Пойду я.

— Стой.

Шисуи собирался уже было спрыгнуть с окна, но остановился. Сзади послышались тихие шаги, и в следующее мгновение руки Кирэй обвили его туловище.

Она никогда не позволяла себе подобного, и Шисуи откровенно сомневался: исчезнет ли когда-нибудь разделяющая их стена? Но сейчас никакой стены не было. Кирэй уничтожила ее до фундамента одним лишь смелым прикосновением.

Кирэй была так близко, совсем рядом, тепло дышала ему в затылок и молчала. Шисуи чувствовал спиной, как быстро бьется ее сердце. Упрямая гордая