— Ребята! — окликнула я. — Не толкайтесь у дерева, не ссорьтесь. Мы будем греться по очереди.

Я выбрала первых десять человек, и они плечом к плечу сгрудились вокруг дерева, привалившись к стволу. Ребята уселись на корточки, прикрыли глаза и вскоре уснули, убаюканные после длинного-предлинного перехода теплом и ритмичной пульсацией дерева за спиной. Одним из тех, кого я выбрала, был Джерри. Он возражал, уверяя, что останется с Джоном, но я убедила его, что он больше поможет брату, если отдохнет. Еще я выбрала добряка Дикса.

— Ты тоже отдохни, — предложил он, — садись рядом со мной. Вид у тебя усталый-преусталый.

Но я отказалась, хотя и незаметно улыбнулась ему с благодарностью.

Джон велел Джейн и Майку первыми идти в дозор. Джейн должна была следить за деревом, а Майк обходить сверху вокруг ямы и наблюдать за снежными склонами. Нетрудно представить, что такой здоровенный трубочник, не поймав летучую мышь, захочет поживиться человечинкой. (Вряд ли он так уж разборчив в еде, разве что в Подземном мире есть другие источники пищи.) И если тут водятся гигантские летучие мыши и трубочники, кто знает, какие еще опасности нас подстерегают?

Те, чья очередь греться у дерева еще не пришла, развели два костерка из углей, которые мы захватили из Долины Холодной тропы. На растопку набрали веток и шерстячьего навоза. Ребята сгрудились у костра, дожидаясь, когда можно будет прислониться спиной к теплому стволу, и чинили обмотки запасными кусками шкур, которые мы принесли с собой. Мехмет Мышекрыл, Энджи Синегорка и Дейв Рыбозер кучковались возле одного костра, а мы с Джелой Бруклин и Гарри — у другого. Шерстяки боятся огня, поэтому Джефф с Непом и Белоконем улеглись в стороне. Джон мерил шагами пятачок у дерева, то поднимаясь на лед, к Майку, то подходя ко мне.

— Пока все идет хорошо, — заметил он, присев на корточки возле нас с Джелой и Гарри. — Не так уж это было и трудно.

Но, похоже, никто не разделял его радости.

— В хорошее же местечко привел нас Джон, — сказал Мехмет Мышекрыл Энджи и Дейву, подбрасывая в огонь кусок навоза. — Тесновато, конечно, и сыровато, но ради этого стоило уйти из Долины Круга. Вот только я никак не пойму, что мы тут будем есть.

Мехмет оглянулся на нас. Я посмотрела на Джона. Тот покосился на меня, пожал плечами, встал и, ничего не ответив, ушел на лед.

— Джон молодец! — не унимался Мехмет. — Разговаривает с летучими мышами, плачет… и этот человек ведет нас незнамо куда!

— Ну веди ты нас, — предложила Мехмету Джела своим сильным глубоким голосом. — Если тебе так хочется. Ты же лучше Джона знаешь, что нужно. Так вперед! Отныне решения принимаешь ты. Давай. Расскажи нам, что делать дальше.

Мехмет опешил было, но тут же расплылся в улыбке:

— Ну уж нет. Мы так не договаривались. Джон нас в это втянул, вот пусть и выкручивается.

— То есть ты ему все-таки доверяешь? — уточнила Джела.

— Кому, Джону? Вот еще! Он все испортил. Сам не знает, что делает.

— И все равно тебе проще идти за ним, чем самому принимать решения, как тогда, в Долине Холодной тропы, когда Джон предложил вам выбирать. Это полная чушь, Мехмет, и ты сам это понимаешь.

— А ты, Джела, не суй свой нос куда не надо, — вмешалась Энджи Синегорка.

Гарри, сидевший рядом со мной, негромко застонал. Он раскачивался всем телом и тяжело дышал, как всегда, когда волновался, и готов был сорваться на крик. Я встала, чтобы его успокоить.

Джон подошел к краю ямы и посмотрел сверху на нас, сидевших в грязи. Я думала, он осадит Мехмета, но Джон ничего не ответил. Похоже, даже не заметил, что происходит.

— Мехмет, смени Майка, — только и сказал Джон. — У него ноги насквозь промокли, ему надо переобуться.

Мехмет взглянул на Энджи, но возражать не стал.

«Пфффф, пффффф, пффффф», — пыхтело дерево, исторгая в морозный воздух клубы пара.

Один из малышей проснулся и заплакал.

* * *

Четыре-пять часов спустя, когда вторая партия отогрелась у дерева и мы перекусили мясом, все снова натянули повязки, превратившись в диковинных, бесформенных чудищ, и вернулись на лед. Впереди ехал Джефф на Непе, за ним шагал Джон, а за ним — все мы и в самом хвосте — Джейн, которая вела на веревке Белоконя. Мы с Диксом шли в середине.

Сиськи Джелы, до чего же холодно наверху. Повязки промокли, мы устали, малыши плакали, и мы понятия не имели, куда идем. Правда, Неп, похоже, знал, потому что уверенно шагал вперед по снегу. Время от времени мы оборачивались и с тоской смотрели на дерево: в его сиянии снег под ногами искрился и переливался. Невероятно, но это одинокое дерево в грязной яме, да еще с огромным жутким трубочником внутри, казалось нам таким уютным и безопасным по сравнению с тем, куда мы шли.

Но вскоре дорога повернула, яркое дерево скрылось из виду, и мы очутились в кромешной темноте. Даже Звездоворот затянуло тучами. Мрак освещали только огни во лбу наших шерстячат. И в этом круге света с темного неба падали крупные пушистые снежинки, вихрились вокруг нас сотнями, тысячами, засыпали нас, шерстяков и тяжелые лодки из коры, которые мы по-прежнему волокли за собой.

Когда ты устал и отчаялся, единственное, что спасает, — это ритм. Поймаешь его, и сразу легче шагать, потому что он навевает сон. Но стоит кому-то заговорить или остановиться или что-то другое нарушит ритм, как тут же наваливается тяжесть. Так что мы шли и шли, не говоря ни слова.

Мы двигались около двух часов. Малыши молчали, никто ни с кем не разговаривал, только снег скрипел под ногами. Вдруг раздался голос Дикса:

— Что это за звук?

«Да заткнись уже, — подумала я. — Какое мне дело, что это за звук». Мне хотелось слышать только хруст снега под онемевшими от холода ногами. Но ребята тоже что-то услышали, остановились, заговорили разом и зашикали друг на друга, мол, тише, не мешай слушать. Шерстяки замерли как вкопанные и тоже прислушались.

Звук походил на еле слышный крик: «Ааааааааааааааааааа!» и доносился откуда-то с гор, маячивших в темноте слева.

Неп и Белоконь засопели и захрипели.

— Это Обитатели Сумрака! Значит, Люси Лу была права, Обитатели Сумрака существуют, — пробормотал кто-то.

По нашей веренице пронесся стон.

— Нет, это леопард, — крикнул Джон. — Держите копья наготове. Не выпускайте шерстяков.

Джерри и Джела подскочили к Непу, на котором ехал Джефф. Сьюзи и Дейв вцепились в Белоконя, который шел в конце. Шерстячата дергались, пытаясь вырваться, и испуганно повизгивали: «Ииииик! Иииииик! Иииииик!»

«Ааааааааа!» — снова раздался высокий одинокий крик.

Мы изо всех сил старались хоть что-то разглядеть в тусклом свете.

Вдруг Мехмет заорал:

— Нет! Он сзади! Повернитесь!

И тут леопард бросился на нас. Пока мы таращились в другую сторону, огромная белая пушистая тварь подкралась к нам по снегу, одним махом вцепилась в Белоконя зубами и когтями, вырвала его у Сьюзи и Дейва и поволокла прочь, оставляя на снегу тонкий черный кровавый след. Сьюзи с Дейвом погнались было за леопардом, но снег за пределами тропы, по которой вел нас Неп, оказался рыхлым и глубоким, и оба тут же провалились по колено. В отличие от леопарда, бежать по снегу они не могли.