Постепенно все подхватили мотив, не громко, не так, как мы когда-то певали у костра, но как будто мурлыкали песню про себя.

«Лодочка быстро скользит по волнам — шаг вперед, остановка, — крепче держи весло, — шаг вперед, остановка, — весело, весело, весело нам, — шаг вперед, остановка, — жизнь — это сладкий сон».

Так мы брели час, другой, третий. Один раз кто-то в середине — кажется, Дейв Рыбозер, — провалился в какую-то трещину или щель во льду, и, не будь он привязан веревками к тем, кто шел впереди и позади него, мы бы его потеряли. А так ребята вытащили Дейва и предупредили тех, кто шел следом, чтобы они держались левее, да пошли дальше, снова как ни в чем не бывало замурлыкав тот же мотивчик.

В другой раз откуда-то издалека до нас донесся крик снежного леопарда (хотя с леопардами не разберешь, далеко они или близко и с какой стороны), но мы только подняли копья да запели громче:

— Лодочка быстро скользит по волнам… — шаг вперед, остановка…

Спустя некоторое время спереди послышался вопль Джона:

— Стойте! Не ходите сюда! Не толкайтесь!

Мы остановились и замолчали.

— Тут, похоже, трещина во льду, — крикнул Джон. — Я в нее чуть не свалился. Подождите, я проверю.

Мы ждали. Послышался слабый всплеск.

— Точно, — дрожащим голосом подтвердил Джон: как ни старался, ему не удалось скрыть страха. — Она… довольно глубокая, ярдов пять. Я туда сбросил снежок. Трещина большая, там внизу ручей. Нам через нее не перелезть.

Мы молчали.

— Наверно, — запинаясь, продолжал Джон, — наверно, я где-то неправильно свернул. Принял за следы Непа какие-нибудь ямки в снегу. Нам надо вернуться и… Я постараюсь отыскать место, с которого мы повернули не туда.

Вернуться дорогой, по которой протопали двадцать человек, чтобы отыскать, где прерываются и без того еле заметные следы шерстяка? И все это в кромешной темноте? Кого он дурачит?

Но все стояли и ждали.

— Может, кто-то из вас предложит что-то получше? — спросил Джон.

«Лечь на снег и заснуть, — подумал я. — Погрузиться в сон и уже не проснуться».

Я понимал, что едва лягу, как тут же замерзну, а потом перестану чувствовать холод, и мне приснится, что я снова в Семье, с Джеффом, Сью, братьями, сестрами и друзьями, лежу, свернувшись калачиком, в тепле у костра.

— Так что, будут предложения? — повторил Джон вопрос, который в другое время задал бы исключительно для того, чтобы пресечь любые возражения, сейчас же явно надеялся получить ответ.

Но никто не произнес ни слова. Ни Тина. Ни Мехмет. Никто.

Было холодно-прехолодно.

— Тогда… тогда я перейду в конец, — сказал Джон. — А вы развернетесь и пойдете за мной…

Все молчали. Никто не шелохнулся. Джон перешел в конец цепочки. «Бедняга», — подумал я. Он ведь и сам понимает, что из-за него мы все погибнем. Когда Джон проходил мимо меня, я коснулся его руки. Я злился на него, сильно-пресильно злился, и все-таки мне было его жаль. Он никак не мог позволить себе лечь на снег и погрузиться в сон. Ведь это же он нас сюда привел. Значит, должен бороться до последнего.

Да и у Джона, в отличие от нас, в Семье не осталось никого, о ком ему было бы приятно вспомнить. Так что у него не было другого выбора: надо идти.

— Ну вот, — крикнул он, добравшись до конца цепочки, — правда, теперь мы пойдем медленнее, потому что мне придется…

Он осекся. Откуда-то сверху и слева долетел крик.

«Опять леопард», — подумали мы, и по нашей веренице пролетел стон. Мы понимали, что теперь мы — легкая добыча. Леопарду даже не придется нас убивать. Достаточно чуть-чуть подождать — и мы сами сдохнем.

Но крик повторился, и на этот раз мы разобрали слова:

— Э-ге-гей! Это вы? Джон, Джерри, Тина! Это вы?

Мы подняли глаза. Вверху на склоне сиял огонек. Там стоял шерстяк, а на его спине сидело странное существо в маске, которую подсвечивал снизу огонек во лбу шерстяка.

Кэнди завопила от страха: она подумала, что Обитатели Сумрака явились за нами, хотя мы еще живы. Я же рассмеялся.

— Джефф! — заорал я. — Джефф!

Разумеется, это был мой брат, мой умный братишка. И вовсе он не потерялся!

— Вот теперь я вас вижу, — крикнул он, спускаясь на Непе к нам. — С трудом, но вижу. Никуда не ходите, стойте на месте.

Голос Джеффа эхом отражался от скал на дальнем краю долины. Мы с трудом его слышали.

— Там трещина в снежной глыбе, — сообщил он. — Не ходите туда. Дорога тут. Наверху.

Он зигзагами спускался по снежному склону.

— На той стороне гребня — деревья, ручьи и стада шерстяков. А вы идете мимо и не замечаете.

Ребята засмеялись, кто-то расплакался, и все заговорили разом.

— Подождите, я иду к вам, — крикнул Джефф.

— Член Гарри! — воскликнул Джон, когда Джефф приблизился к нам, — как же мы рады тебя видеть! Я уже думал, нам всем конец. Думал, удача от нас отвернулась.

Джефф рассмеялся.

— Ничего подобного. Я отведу вас в безопасное место, это тут недалеко. Я бы пришел раньше, но Неп так испугался леопарда, что никак не хотел возвращаться. Пришлось дать ему отдохнуть, успокоиться и поспать. Да и мне тоже надо было успокоиться, чтобы Неп не боялся и слушался меня.

Никогда прежде я не видел Джеффа таким. Я всегда знал, что он умник-разумник, куда умней меня, но в то же время он был моим младшим братом, к тому же клешненогим, а значит, не участвовал в играх, не ходил на охоту и говорил всякие странные вещи. Сейчас же он стал вожаком, почти как Джон. А ведь Джефф еще даже не новошерсток, но он вел себя как взрослый мужчина. И я понял, что от других его отличают не только ум и проницательные-проницательные глаза, которые замечают то, что не видно другим: он был сильным. Джефф был сильный-пресильный, куда сильней меня, и, пожалуй, в чем-то даже посильнее Джона.

— Джефф! — завопил я и бросился к нему.

Я забыл, что с одной стороны привязан веревкой к Дженни Красносвет, а с другой — к Марте Лондон. Стоило мне рвануть вперед, как я тут же свалился. И девчонки тоже упали, а за ними и все остальные опрокинулись в снег перед моим братом, восседающим на своей лошадке.

Джефф рассмеялся.

— Мы здесь, — проговорил он. — Мы и правда здесь!

Вслед за Джеффом мы забрались на гребень горы и взглянули на лесок у подножья. По сравнению с лесом Долины Круга он был крошечный-прекрошечный и не поднимался вверх по склонам, как там. Все деревья росли внизу, кроме нескольких гигантских, торчавших из снега поодиночке: они испускали клубы пара и отбрасывали пятна света там-сям на крутые заснеженные косогоры вокруг маленькой долины.