Карета заложила круг, объехав фонтан и распугав пешеходов, после чего встала в аккурат напротив крыльца, ведущего во дворец. Кучер буквально слетел со своего места, торопясь открыть пассажиру дверцу. Однако Никоэлю удалось рассмотреть только модные туфли, украшенные блестящими пряжками, и белые чулки прибывшего аристократа. Но и ноги вскоре исчезли из виду — видимо, новоназначенный секретарь поднялся на несколько ступенек. Неужели он не отличает дворец от посольства? Ник тяжело вздохнул и неохотно встал, борясь с болью в мышцах. Придется идти разбираться.

Но не успел, ругань началась раньше.

— Доложите о моем прибытии, — надменно сказал аристократ знакомым голосом. На белавском, разумеется.

— Сюда нельзя, — попытался объяснить кто-то из гвардейцев, охраняющих вход. — Мы вас не понимаем, но вам наверняка в здание напротив.

— Ты мне еще пальцем тыкать будешь? — раздался возмущенный вопль. — Мне, будущему маркизу?! Сам поди прочь! С дороги!

Налицо было явное недопонимание. Один хотел помочь и услужливо показать необходимое направление, второй вообразил, что его гонят прочь нехитрым жестом. Похоже, он действительно не соображал, куда ломился, ведь главный дворец в Тааримааде выглядел намного скромнее, чем особняки дворян средней руки в Вельте.

Шелест вынимаемой из ножен шпаги застал Никоэля возле кареты. Он увидел спину приготовившегося к бою белавца в желтом, украшенном черной вышивкой камзоле, и черных бриджах, расшитых золотыми шнурами. Напротив замер, положив руку на эфес, гвардеец с синей подводкой под бровями.

Служивый, наверное, сдержался бы, но выпад, нацеленный в живот, вынудил его обнажить оружие и поставить блок. Может, и аристократ не жаждал серьезного боя и ограничился бы угрожающим уколом, не повредившим ткань формы, однако шпага в руках визави заставила действовать решительнее. Клинки несколько раз быстро столкнулись в воздухе в опасном и завораживающем танце.

— Я вызываю вас на поединок доблести! — громко выпалил гвардеец, оценив, видимо, уровень мастерства приехавшего аристократа и сочтя его достойным противником для посвященного Богине боя. Или у него нить появилась? Кто знает.

— Стойте! — попытался вмешаться Никоэль, уже понимая, что безнадежно опоздал. Одному не позволит отступить формула вызова, второму — спесь. Не бросаться же между противниками, рискуя жизнью? Нет, он не нанимался спасать идиотов!

На завязавшийся бой мало кто обратил внимание. Прохожие безразлично скользили взглядами мимо, торопясь по своим делам. Лишь трое коллег гвардейца без всякого волнения наблюдали за происходящим. И Ник, естественно, тоже.

— Это дуэль до первой крови, — громко предупредил посол на белавском, глядя, как аристократ целится в область сердца.

— Плевать, победителей не судят, — не отвлекаясь, бросил приезжий.

Отражая нацеленный в бедро выпад, он чуть сменил позицию и развернулся, и это позволило Никоэлю наконец рассмотреть его лицо. Молодое, надменное, знакомое… Да это же Риардон! Ну, удружили в канцелярии! Он с ним в одном посольстве просто не уживется. К тому же Риардон явно откажется подчиняться. И что делать? Самому его прибить?

Желание остановить дуэль у Ника пропало. Будь что будет! Риардон сильно заблуждался, если думал, что победителей не судят. Судят! Если люди не посмеют тронуть чужого подданного, преднамеренность подлого поступка которого не смогут доказать, то сама Богиня… Сомнительно, что она спустит с рук такое убийство. У Ника уже была возможность убедиться в том, что Богиня внимательно следит за всеми поединками. Но в принципе его устроил бы любой вариант развития событий — и если гвардеец ранил бы спесивого аристократа, и если бы аристократ убил гвардейца и понес заслуженное наказание. Совесть даже не пикнула. Ни к чему жалеть тариманца, который бросил вызов, не имея возможности убедиться, поняли ли его. По умственным способностям оба противника недалеко ушли друг от друга.

Риардон дрался хорошо, профессионально, без волнения, было видно, что ему не привыкать махать шпагой в подобных обстоятельствах. Однако опыт не помог победить. Миг — и из колотой раны на предплечье хлынула кровь, быстро расплываясь на светлом рукаве. Аристократ охнул и выронил оружие, не в силах больше удерживать его правой рукой. А гвардеец благородно сделал пару шагов назад и замер.

— Что здесь происходит? — раздался запоздалый вопрос от дверей дворца. Видимо, Астор направлялся к Никоэлю и никак не ожидал обнаружить его прямо на крыльце, да еще и не одного. Фасон одежды и обилие украшений недвусмысленно указывали на то, что раненый тоже являлся белавцем. Во всяком случае, его не спутаешь ни с лернийским оборотнем, ни с мартнаильским вампиром, а у валорцев крой одежды другой и в моде плащи, которыми наемникам так удобно прикрывать оружие на поясе. Представители других держав в Тариман попросту не совались — боялись вызова на поединок, в котором у них практически не имелось шансов на победу. Все-таки у мартнаильцев было преимущество в скорости, у лернийцев — в силе, у большинства валорцев — хорошая многолетняя выучка, полученная у профессиональных потомственных наемников, у остальных — ничего из этого.

— Фин Астор, я вызвал прибывшего на поединок, — после значительной паузы сообщил гвардеец. Видимо, до него, наконец, дошло, что за такое не похвалят. — Рана не опасна, хоть и болезненна.

— Никоэль, кто этот молодой человек? — тяжело вздохнув, поинтересовался министр иностранных дел. День был сложным, поэтому на злость и более активное проявление эмоций ни моральных, ни физических сил не осталось. Еще и рубцы от ожогов с лица свести не получалось, так и ходил, давая знакомым повод позубоскалить, что тоже не улучшало настроение.

— Старший секретарь посольства, — коротко доложил Ник на белавском языке, как к нему и обратились.

— Какой я тебе секретарь?! — нашел в себе силы возмутиться Риардон. — Я будущий маркиз! Курьер его величества Абернана II.

— Курьер секретариата короля, — поправил Ник устало. — А секретарь из тебя самого и правда никакой. Не успел приехать, как тут же устроил скандал.

— Меня в посольство пускать отказались, — сквозь стиснутые зубы — то ли от боли, то ли от негодования — процедил Риардон и попытался зажать рану носовым платком. Жалкий клочок батистовой ткани тут же промок насквозь.

— Ты ломился во дворец, посольство — напротив, — сообщил Никоэль, хладнокровно наблюдая за тщетными усилиями аристократа. У него с собой был астерлис, но он не собирался тратить результат своих усилий так бездарно. Пусть обратится к магам и пострадает несколько дней от боли после их лечения, меньше под ногами будет путаться и гонор показывать.

— Напротив? Этот сарай?! — изумился Риардон, догадавшись прижать к ране полу и без того испачканного и испорченного дырой камзола.

Ник удивленно оглянулся и еще раз постарался беспристрастно оценить здание посольства, к виду которого уже привык. Да, простое, прямоугольное, без лишних украшательств. Стены сияют белизной, но узорные решетки на окнах — единственные на всю округу — придают мрачность. Выступающие карнизы и пилястры от отделанного камнем цоколя до портиков кровли из фальцованного металла не так уж облагораживают здание. Козырька над входом и вовсе нет, балконы не предусмотрены. Бывшую тюрьму напоминает или тайную канцелярию с допросными в подвалах. Но что есть, то есть, в гостях не перебирают. В конце-то концов, Риардон сказочный замок для проживания хотел, что ли?