Я сжала подлокотники кресла. Казалось еще чуть-чуть и дерево захрустит. С прокушенной губы по подбородку текла кровь. Я ощущала солоноватый вкус во рту, но боли совсем не чувствовала. Душа болела сильнее.

— Я выполнила волю лессы Билинды, и увезла девочку к отцу. Он был подавлен горем, но смог взять себя в руки, вспомнить об их мечтах. И он поклялся, что сам вырастет дочь так, как они хотели. На свободе. Без принуждения. Вольно… Так и вышло, — тень улыбки скользнула по лицу геллы Изеры, — дочь лессы Билинды росла счастливо и безмятежно в в спокойной обстановке отцовского поместья. Здесь же, в Палатановой роще, покоя не было никогда… Лесс Витрош рассвирепел, что лесса Билинда жила здесь, в его доме с любовником, и никто не сообщил ему об этом. И уволил всю прислугу. Даже экономку, род которой верой и правдой служил роду Мериганов уже много поколений. Остались только Эжея, которая грела ему постель. И я, которая воспитывала его незаконнорожденного сына. Тогда-то я и стала экономкой…

Гелла Изера снова замолчала, собираясь силами для следующей порции откровений.

— Мой брат был уверен, что все идет по плану. Скорее всего они сделали что-то еще, я не знаю точно, я больше не принимала участия в их интригах. Но через четыре года после смерти лессы Билинды лесс Витрош собрался жениться на Эжее. Он совсем потерял рассудок. Но все же сообразил, что сначала должен женить сына. Высший свет отвернулся бы от Мериганов после свадьбы с горничной. И тогда можно было бы забыть о хорошей партии для Виренса. Он нашел подходящую девушку, вызвал Виренса и огорошил предстоящей свадьбой. Тогда-то все и вскрылось… Виренс заявил, что он уже давно счастлив с Дайном. Скандал был ужасный. Лесс Витрош был вне себя. Обвинял всех вокруг, и особенно покойную жену, что она недосмотрела за сыном, раз допустила появление в нем неестественного влечения. Тогда-то он велел снять и убрать с глаз долой семейную портретную галерею. Говорил, что ему стыдно смотреть в глаза своим предкам, когда его сын живет с мужчиной.

Теперь вздохнула я. Как удивительно складываются цепочки событий. Вроде бы ничего важного не случилось, ну, убрал лесс Витрош картинную галерею с глаз долой. И кто бы мог подумать, что эта незначительное событие приведет к таким серьезным последствиям. А гелла Изера рассказывала дальше:

— Следующие несколько лет превратились в непрекращающийся кошмар. Лесс Витрош совсем сошел с ума, он перепробовал все, что мог, чтобы излечить сына. Выписывал лучших докторов, травниц, знахарок… но все было безрезультатно. И тогда он обратился к тому, с чем должен был бороться — к черной магии… Но и тут его ждал провал: ритуал не сработал… Вернее, сработал не так, как ему хотелось. Ему удалось добиться, чтобы лесс Виренс и Дайн расстались, — она вздохнула. — И в доме стало на одного сумасшедшего больше. Лесс Виренс, осознав, что все его чувства были не настоящими, запил. Едва проснувшись, вместо завтрака он требовал виски, а потом бродил по дому, круша и ломая все, что попадалось на глаза. Лесс Витрош пытался настаивать на свадьбе с девицей, но его сын только рычал, как зверь, что не собирается снова делать то, что хочется другим, а не ему самому. И ни черная магия, ни отец не заставят его жениться. Тогда из Платановой рощи снова сбежали все слуги. Осталась только я. Кто-то должен был готовить и убирать. А я все еще любила лесса Витроша. Я жалела его. Я винила себя в том, что случилось. Ведь не пойди я на сделку с братом, ничего бы не было… И тогда я во всем призналась лессу Витрошу… Именно тогда он прогнал Эжею, обвинив ее в связи с черным магом — моим братом.

Теперь гелла Изера замолчала надолго. Я уже решила, что рассказ окончен, но тут она заговорила снова:

— Увлечение лесса Витроша черной магией не прошло даром. Он стал отступником… Так называют инквизиторов, которые перешли на темную сторону. Магия инквизиторов ведь мало на что годится. Ею не развести огонь, не заставить влюбиться или разлюбить, не притянуть душу из другого мира… Магия слаба до тех пор, пока не принесена первая жертва. И вот тогда все меняется. В руках у мага оказывается такая сила, с которой он чувствует себя всесильным. Немногие готовы отказаться от возможности управлять силами природы и вершить судьбы людей… И лесс Витрош не смог. На него открыли охоту, и он вынужден был бежать из поместья. Вслед за ним уехал и Виренс. На границу, где служил Дайн. Он решил, что ему все равно настоящие были их чувства или нет, но только с ним он был счастлив.

Она еще раз тяжело вздохнула, и закончила:

— Перед отъездом лесс Витрош пообещал, что признает Игрена своим сыном и сделает наследником. Но забыл. Он тогда все забывал. Черная магия сжирала его разум. Но в редкие минуты просветления, он мечтал, что Игрен женится на дочери лессы Билинды… Я призналась ему и в этом обмане. И тогда их ребенок будет, как и должен был, их общим внуком. Он все же любил только лессу Билинду… только по-своему, — гелла Изера всхлипнула. Слезы снова хлынули из ее глаз, но она словно не замечала, как они катятся по ее щекам и падают на платье. — Лесс Витрош так больше и не вернулся, он даже не узнал, что я осталась беременна, и у нас родилась Маришка. Лесс Виренс так и остался с Дайном, он вернулся в поместье только однажды, когда Игрен попросил его жениться на своей возлюбленной. Он рассказал мне о плане Игрена, сказал, что роду Мериганов нужен наследник. И можно будет забыть о всем то, что было плохого. И просто жить… Я согласилась. Я была так рада, что закончилась вся эта история с черной магией, что мой сын встретил и полюбил девушку. Сам. И была счастлива ровно до того момента, когда увидела, кто стал женой лесса Виренса и возлюбленной моего сына… Вы так похожи на свою мать, лесса Феклалия… как две капли воды…

— Как и ваш сын на лесса Витроша, — вздохнула я. Да, именно это я и поняла, взглянув на потрет. — Но почему вы возненавидела фиалку-Феклалию? И Игрен, и она ни в чем не виноваты.

Гелла Изера подняла на меня заплаканное лицо:

— Неужели вы еще не поняли?! — прорыдала она, — эти чувства не ваши! Это все проклятая черная магия! Это не вы решили быть вместе, а лесс Витрош! И не будет вам теперь счастья… никогда… Черная магия всегда забирает свою плату!

Я всю ночь не могла уснуть. Все ворочалась и думала о том, что случилось в этом доме много лет назад. И так, и эдак тасовала события. Жалела себя, доктора Джемсона, лесса Виренса, геллу Изеру и всех остальных. Столько жизней искалечено, столько судеб поломано. А сколько еще будет.

Если подумать, то из из трех поколений Мериганов только лесс Виренс и Дайн жили счастливо. И неважно на самом деле, чем были вызваны их чувства: приворотом или просто природной особенностью. А вот все остальные постоянно варились в ненависти, лжи, зависти. Не удивительно, что получилась такая отвратительная каша.

Но я понимала лесса Витроша. На его месте я бы тоже притащила детей к себе. Не смогла бы поднять на них руку. И неважно порченная кровь или нет. Дети не виноваты в преступлениях своих родителей.

Да, он позволял им слишком много, дал им почувствовать себя хозяевами поместья, членами рода Мериганов. Но разве отец фиалки-Феклалии, Торбег Филд, поступал по-другому? Он тоже позволял ей все, что угодно. Но это не сделало ее плохим человеком. И геллу Изеру тоже.