тому же, это всего на два месяца.

— И ты не будешь по нему скучать?

Я крепко сжала свои локти.

— Вот именно!

Стук в дверь заставил моё сердце замереть.

— Мы ещё даже близко не закончили, — крикнула Эйделин. — Воспользуйтесь мужским туалетом.

Когда дверь напротив коридора захлопнулась, она понизила голос:

— Я всеми руками за то, чтобы ты повеселилась, но я беспокоюсь за твоё сердце.

— Моё сердце здесь ни при чём.

— Ник…

— Клянусь. Это чисто физиология.

— Тогда мне точно стоит уговорить Мэй соблазнить его.

Мои позвонки сжались вместе.

— Зачем тебе это делать?

— Потому что она от него без ума. А поскольку у тебя к нему нет чувств, значит тебе всё равно, с кем у него будет происходить эта физиология.

Я плотно сжала губы.

— Верно?

— Верно.

Она закатила свои голубые глаза.

— Ты совсем не умеешь врать.

— Знаешь что? Уговори её.

От одной мысли о том, как он касается губами губ другой женщины, у меня скрутило живот, но, по крайней мере, если бы он принял её предложение, это помогло бы мне понять, как он ко мне относится.

— Хорошо.

— Хорошо.

Мы долго смотрели друг на друга. А затем она вытащила телефон из кармана своих рваных джинсов.

— Ты уверена?

Я ещё крепче сжала свои локти, да так, что мои острые кости, казалось, были готовы проткнуть ладони.

— Да. Абсолютно.

— Я сейчас отправлю ей сообщение.

— Валяй.

— Никки…

— Я серьёзно. Отправляй.

Она постучала по телефону, и мне показалось, словно моё сердце оказалось прямо под её большим пальцем.

— Готово, — она положила телефон обратно в карман. — А теперь насчёт Лори…

— Бейя сама её попросила.

— Я знаю. Мы с Нэшем сходили и поговорили с ней, когда она снова перевоплотилась в человека, но ты, правда, думаешь, что Лори не делала этого раньше? То есть…

— Она не Алекс, Эйдс.

— Но она Морган.

— Ты говоришь, как Холлисы.

— Это… — она вздрогнула. — Просто нет.

— Я не говорю, что не опустошена тем, что произошло, но не думаю, что Лори надо распять.

— Ты серьёзно думаешь, что она сделала это впервые?

— Да.

— Почему?

— Потому что она так сказала, и кем бы она ни была, она не лгунья. К тому же, я верю Нэйту.

— Он скрыл правду. От Лиама. От своих родителей. От тебя и своих братьев, которым он всё рассказывает.

— У нас у всех есть свои секреты.

— А какие секреты у тебя?

То, что мне не нравится, что Мэй будет подкатывать к Лиаму…

— Никаких, — соврала я. — Но разве презумпция невиновности не применима к моему брату? К Лори? Все ненавидят её только из-за фамилии.

— Ладно, но если Нэш раскопает какие-нибудь грязные секреты…

— Тогда Лиам разберётся с ней соответствующим образом, а я признаю, что была не права.

Вздохнув, я отперла дверь.

Прежде чем я успела распахнуть её, Эйделин схватила меня за руку.

— Я написала Мэй, чтобы она не приближалась к нему.

Мой желудок расслабился, а сердце вернулось на своё место.

— Но не соглашайся на второй раунд. Если, конечно, ты не готова к тому, чтобы твоё сердце разбили.

Она ещё раз сжала мою руку, после чего отпустила её.

— Но если ты, и правда, не сможешь устоять, я всегда готова собрать куски твоего разбитого сердца.

Мои губы дрогнули, и я обхватила её руками за плечи.

— Может, у меня никогда не будет настоящей пары, но я рада, что у меня есть настоящая сестра.

Она обхватила меня руками.

— Прекрати. У меня подводка потечёт.

После продолжительных объятий мы, наконец, вернулись к столу, который теперь был заполнен едой и людьми. Моё место было занято Найлом, который присел на уши Лиаму по поводу маршрута для нашей пробежки в пятницу. Я не перевоплощалась со времён моей прогулки по поселению, поэтому моя волчица была в восторге. Я только сейчас осознала, что это должна была быть моя первая пробежка с Лиамом.

Я села во главе стола между мамой и Эйделин, после чего наполнила свою тарелку вкусной едой, которую папа и Нолан умудрились сварганить за такой короткий промежуток времени. В какой-то момент я подняла глаза, и увидела, что Лиам смотрит на меня.

«Всё в порядке?»

Я нацепила на себя улыбку и кивнула.

Его взгляд переместился на Эйделин, которая нахваливала папу за то, как он приготовил тыкву в духовке.

Мама положила свою руку поверх моей и оглядела моё лицо, из-за чего кровь подступила к моим щекам. Знала ли она?

— Как твоя голова, дорогая?

Я испустила глубокий вздох, радуясь тому, что дело было не в Лиаме.

— Совсем не болит.

— Я бы хотела, чтобы ты переночевала сегодня под нашей крышей, чтобы я смогла присмотреть за тобой.

Я была уже готова сказать ей, чтобы она не волновалась, но решила не отказываться от её приглашения, так как это помогло бы мне устоять перед Лиамом, если бы он предложил потом поехать к нему. Он, вероятно, не стал бы этого делать из-за моей раны и из-за того, какой у нас с ним был сумасшедший день, но всё же.

— Звучит неплохо, мам.

Она сжала мои пальцы, после чего потянулась к тарелке со стейками из лосося, приготовленными на гриле, как вдруг в «Запруду» ввалился Лукас.

— Нэйт сейчас с ней, — сказал он Лиаму, после чего плюхнулся на один из свободных стульев и начал наполнять свою тарелку едой, пока там не образовалась опасно высокая куча.

— Даррен уже получил какой-нибудь результат?

Он вилкой закинул в рот несколько кусочков, после чего сказал:

— Ага. Пока мы тут разговариваем, он как раз пытается воспроизвести её кровь.

Я поставила локти на стол и начала крутить бумажную салфетку между своими пальцами.

— Нам ещё стоит попробовать использовать кровь оборотня вместо крови животного или человека.

Вилка с едой задержалась в сантиметре ото рта Лукаса, и немного еды упало ему на колени.

— Хорошая идея.

Он подобрал упавшие кусочки и закинул себе в рот.

Лиам перестал гладить своего сына по голове.

— Какая идея?

— Кникнак предлагает использовать кровь оборотня вместо крови животного.

Лиам перевёл на меня взгляд.

— Нэйт все еще с Дарреном?

Я знала, что он спрашивал не меня.

— Был с ним, когда я уходил.

Глаза Лиама засветились в приглушенном свете. Через минуту он сказал:

— Я передал им сообщение.

— А у тебя оказывается не только довольно милое личико.

Лукас закинул ещё еды в рот и подмигнул мне.

Я кинула кусочком хлеба в его довольно милое личико, из-за чего он усмехнулся, а мама только цыкнула, заметив наши проделки.