Гусинский производил впечатление человека безмерно самоуверенного. Как он сам бахвалился, от «дискомфорта» по поводу своего еврейства он избавился еще в детстве, когда якобы побил кого-то ржавой трубой — за обидные слова. По собственным признаниям, он стал бесстрашным, а между тем еще с начала девяностых, не достигнув пока высокого положения в бизнесе, Гусь уже весьма щепетильно подходил к вопросу о собственной безопасности. Численность и снаряжение службы безопасности МОСТа вызывали раздражение не только у коллег-олигархов, но и у силовиков, которым было непросто тягаться с хорошо оснащенными головорезами Гуся.

Конечно, время лихих девяностых (благодаря кому они стали лихими?!) предполагало наличие хорошей охраны. Но СБ МОСТа не была в прямом смысле охраной, скорее, бандой солдат удачи, накормленных деньгами олигарха: они ездили на стрелки, решали вопросы и вообще отличались, по признаниям современников, «крутизной». Гусинский в их окружении вспоминал о том, как ломал черепа ржавой трубой и демонстрировал свое силовое превосходство. Все как завещал старик Фрейд: некрасивый слабый мальчик-семит дорвался до могущества и стал подобен фараону. Но было известно — царь не настоящий: в детстве и в начале карьеры Гусинского часто унижали, некоторые подробности этих унижений я бы не стал приводить на печатных страницах.

Но деньги и своя армия не могли удовлетворить Гусинского. В начале лета 1992 года, на вечеринке по случаю новоселья у московского корреспондента газеты «Лос-Анджелес таймс» Кэри Голдберг собралось десятка три московских журналистов. Больше всего было сотрудников «Независимой газеты». Обсуждался уход из «Независимой» Миши Леонтьева, заведовавшего отделом экономики. Говорилось, что Леонтьев хотел в крайне резкой форме ответить в «НГ» на статью Юрия Щекочихина «Страх» в «Литературной газете», где финансовая группа Владимира Гусинского МОСТ была названа грандиозной мафиозной структурой, скупившей треть Москвы.

Леонтьев же считал Гусинского честным и перспективным бизнесменом, а Щекочихина — журналистом, работающим с недостоверными и тенденциозными источниками. Главный редактор «НГ», по словам Леонтьева, был о Щекочихине другого мнения. На том и разошлись. Вскоре на вечеринке появился и сам Леонтьев. Приняв несколько рюмок водки, он с места в карьер стал уговаривать сотрудников «НГ» уйти из газеты и создать новую.

«Гусь уже дал согласие и деньги, подыскивается помещение», — говорил будущий первый заместитель главного редактора газеты «Сегодня». Большинство сотрудников «НГ» отвечали приблизительно так: мы не против, но только тогда, когда новая газета станет реальностью. Реальностью газета «Сегодня» стала 23 февраля 1993 года. Редакция расположилась на трех этажах бывшего общежития Высшей партийной школы на Миусской площади. В кабинетах были установлены новейшие компьютеры «Макинтош», а сотрудники, даже самые рядовые, получали самые высокие в Москве журналистские зарплаты. Все, кого уговаривал Михаил Леонтьев, оказались в новой газете на руководящих должностях.

Кстати, сейчас Леонтьев занимает должность директора департамента информации и советника президента корпорации «Роснефть». Карьера сложилась, правда, совсем не в журналистском фокусе. С Михаилом мне приходилось неоднократно встречаться, выпивать и обсуждать современные политические реалии — Миша стал полностью человеком системным, и своего благодетеля, перебравшегося в Израиль, он уже не вспоминает.

В начале девяностых МОСТ-банк был на финансовом подъеме, что неудивительно, учитывая дружбу Владимира Гусинского с министром финансов Борисом Федоровым. Он сделал финансово-кредитную организацию своего друга уполномоченным банком правительства России и агентом по продаже золотых сертификатов Минфина. Но и это не все — тогда же Гусинский получает и триллионный кредит госкомпании «Росвооружение». Теперь-то он мог развернуться, подмяв под себя медиа или выстроив свои. Гусинский выбрал последнее.

Как вспоминает Михаил Леонтьев, газета «Сегодня» создавалась как «газета влияния», прибыли от нее не предполагалось. Хотя Гусинскому такой подход не нравился, в отличие от того же Березовского, который не считал деньги и не жалел их вкладывать в самые безумные политические проекты. Начинающий медиамагнат не стал концентрироваться на одной лишь газете и начал довольно быстро сколачивать собственную медиаимперию, которая была бы не только рычагом давления, но и могла принести очевидную прибыль.

В начале 1993 года была создана телекомпания НТВ. Деньги на ее создание выложили банки «Столичный» и «Национальный кредит», а также, по заверению генерала Александра Коржакова, Национальный фонд спорта. НФС возглавлял тогда Шамиль Тарпищев, друг Коржакова и приятель Ельцина. Благодаря этим связям фонд получил ряд таможенных льгот.

Коржаков вспоминает, что главной из льгот было разрешение на беспошлинный ввоз в Россию табака и спиртных напитков. Эти гигантские прибыли и вкладывались поначалу в развитие НТВ. В октябре 1993 года НТВ начало вещание на пятом канале Санкт-Петербурга, а в конце года Гусинский предложил кредитную линию популярной радиостанции «Эхо Москвы» — в обмен на 51 процент акций.

В январе 1994 года НТВ перешло на четвертый общероссийский канал. Почти год все шло нормально. Затем между Гусинским и Тарпищевым начались разногласия. Александр Коржаков пишет об этом так: «Когда образовалось НТВ, Березовский потратил массу сил, чтобы канал закрыли. Мы же с Илюшиным, наоборот, помогали создавать НТВ. Я, например, старался из-за Тарпищева — Шамиль мечтал, чтобы НТВ хотя бы несколько часов посвящало спорту. Гусинский же, быстро оценив прелести собственного телеканала, вытеснил всех «посторонних» из состава учредителей, в том числе и Спорткомитет».

Настоящие причины разрыва между Гусинским и Тарпищевым гораздо сложнее, судя по тому, что он в итоге приобрел в Тарпищеве заклятого врага. В лице Коржакова, по всей видимости, тоже. Бывший глава службы безопасности президента РФ во всех начавшихся тогда неприятностях телемагната обвиняет Бориса Березовского. По его словам, именно демон-поэт через Татьяну Дьяченко создал в глазах Ельцина негативный образ Гуся. Коржаков пишет, что «однажды за обедом Ельцин обратился к нему и тогдашнему главе ФСК Михаилу Барсукову с гневной тирадой: «Почему вы не можете справиться с каким-то Гусинским?! Что он вытворяет?! Почему везде разъезжает?! На него все жалуются, и семья тоже. Сколько раз случалось, что Таня или Наина едут, а им перекрывают дорогу из-за этого Гусинского. Его НТВ распоясалось, ведет себя нахально. Я вам приказываю: разберитесь с ним». Эта тирада означала, что Березовский отыскал верную дорогу к ушам Ельцина», — заключает Коржаков и рассказывает далее, как 2 декабря 1994 года он организовал известную операцию по «укладыванию мордой в снег» сотрудников службы безопасности Гусинского у здания московской мэрии на Новом Арбате. Это, конечно, было унизительно для нашего Тартюфа.

Он начал судорожно искать помощь и нашел ее в лице главы управления ФСК по Москве и Московской области Евгения Савостьянова. Тот в свое время работал в аппарате знаменитой Межрегиональной депутатской группы и был в прекрасных отношениях с бывшим мэром Москвы Гавриилом Поповым. Ну и с вице-мэром Юрием Лужковым.