И сразу же все стало ясно.

А магнитофонные кассеты Майнера моментально полетели вниз по шкале достоверности.

* * *

История повторялась, словно в плохом фильме.

Джон Майнер сотрудничал с Мэтью Смитом в написании книги только потому, что Роберт Слатцер сыграл в этом роль посредника[201].

Бывший помощник окружного прокурора Лос-Анджелеса, равно как и Сэм Йорти, Джейн Кармен, Лайонел Грэндисон и многие другие, входил в группу свидетелей, которых Слатцер использовал для того, чтобы придать достоверности своим заключениям.

Кстати, именно в этом качестве в 1982 году Джон Майнер был допрошен следователями. Прочтение протокола этого допроса вызывает очень большой интерес, потому что, в отличие от приписанных ему Слатцером категорических высказываний, Майнер не считал смерть Монро убийством, а предпочел назвать ее случайным самоубийством. При даче показаний официальным лицам приходится осторожнее подбирать слова, что вовсе не нравится любителям сенсаций. Он сохранил умеренность, когда инспекторы спросили его, на чем именно основано его сомнение. Но вместо четкого ответа Джон Майнер сослался на «разговоры, которые у него состоялись с доктором Ральфом Гринсоном»[202].

* * *

В ходе допроса, проводившегося в рамках юридической процедуры, имевшей целью определить, следовало ли властям возобновлять расследование по поводу смерти Мэрилин Монро, бывший помощник окружного прокурора не просто был осторожен в высказываниях. Он даже не упомянул о магнитофонных записях последних дней жизни звезды. Почему? Может быть, потому, что их никогда и не было?

На самом деле записи «откровений» Мэрилин появились на свет в 1995 году. Именно в это время индустрия раскручивания тайны смерти Мэрилин работала на полных оборотах, умножая количество книг, документальных фильмов, эксклюзивных изданий таблоидов и телевизионных мини-сериалов.

Может быть, Джон Майнер по примеру других «свидетелей» решил, что настало и его время?

Возможно, на это его подтолкнули финансовые трудности, которые он в то время испытывал?

* * *

Как бы там ни было, именно тогда он обратился к другому журналисту, знаменитому Энтони Саммерсу, с предложением продать ему свои знаменитые «записи».

Сей британский писатель спустя десять лет, когда его спросили по поводу сенсации, выпущенной коллегами из «Лос-Анджелес таймс», сказал, что отлично помнил все обстоятельства, связанные с этими записями. Он ясно дал понять, что ничуть не верит в достоверность признаний Майнера: «Джон Майнер — хороший человек (…) и рассказывает интересную историю. Но каким бы талантливым рассказчиком он ни был, его история от этого не становится достоверной»[203].

В беседе с журналистом Данном Эбрамсом, который вел ту передачу, писатель проявил полную откровенность:

«— В 1995 году он вышел на меня и предложил мне так называемые записи для опубликования в журнале "Вейнити Фейр" ("Ярмарка тщеславия"), с которым я изредка сотрудничаю. И сказал, что никому до этого записи не показывал. Но мы с редакцией журнала "Вейнити Фейр" решили, что публиковать это мы не будем. И с той поры мнение мое не изменилось.

— Почему же?

— (…) Он уверял, что у него было 70–80 страниц рукописного текста с записями того, что он якобы слышал в 1962 году. Не было ничего удивительного в том, что он попросил за это денег. Было видно, что он хотел на этом заработать. Он сказал, что некоторая часть полученных средств, возможно, пошла бы на финансирование стипендии памяти Ральфа Гринсона, но основную сумму он оставит себе. И заявил нам, что ему уже предложили несколько сотен тысяч долларов за публикацию его истории»[204].

Разобравшись с материальными причинами, Саммерс перешел к глубинным основаниям своих сомнений.

«Я спросил у него, как он мог помнить наизусть восемьдесят страниц текста с высказываниями Мэрилин Монро, сделанными тридцать лет тому назад. Он ответил (…), что в то время сделал пометки в своей записной книжке (…). И что у него очень хорошая память.

Позже он стал уверять, что нашел свои записи в какой-то коробке. Но, несмотря на то что мы несколько месяцев просили показать нам эти записи, он этого так и не сделал. Равно как и не представил нам свои 70 или 80 страниц записей с магнитофонной ленты. Мы увидели всего лишь 35 страниц начисто переписанного текста. Позже он сказал, что написал их за несколько недель до этого.

Именно поэтому мы с руководством журнала "Вейнити Фейр" предпочли вежливо отклонить его предложение»[205]. Вывод Энтони Саммерса был однозначным:

«Не понимаю, почему столь уважаемые газеты, как "Нью-Йорк таймс" и "Лос-Анджелес таймс", решились опубликовать подобный материал»[206].

* * *

Конечно, можно было бы и нам упрекнуть Энтони Саммерса в том, что он без колебаний поверил словам Слатцера и его когорте сомнительных свидетелей, но обвинение, вытекавшее из этого интервью, и без того было довольно серьезным.

Саммерс и журнал «Вейнити Фейр» однозначно посчитали записи последних откровений Мэрилин фальшивкой. Но, даже не зная о глубинных мотивациях Джона Майнера, а только прочитав его документы, видно было, что обвинение в фальсификации было обоснованным.

Не углубляясь в детальный анализ нелепостей и невозможных выдумок, содержавшихся на так называемых кассетах, хочу сделать короткое отступление для того, чтобы подчеркнуть некоторые неувязки или смелые сокращения текста[207].

На смену нетерпению пришли сомнения. И это притом, что последний этап расследования явно не был самым трудным.

Отправившись к источнику загадки, я смог приблизиться к истине. Версии отпадали одна за другой, рассеивались обманы, умирали слухи. Отныне я знал все подробности драмы, развернувшейся за тяжелыми шторами дома 12305 на Файфс Хелена-Драйв. Мне оставалось лишь рассказать о последних мгновениях жизни Мэрилин Монро.