Эта подробность могла бы показаться незначительной, но нет. Эйнайс Маррей изменила свои показания только потому, что некоторое время тому назад журналисты установили, что толстый коврик перед дверью спальни не пропускал под ней ни единого лучика света. Поскольку это оправдание ее прихода не сработало, помощница изменила свой рассказ, не потрудившись даже объяснить это.

* * *

Но эта перемена показаний была не единственной…

На вопросы Байрона Эйнайс Маррей заявила, что нашла безжизненное тело Монро примерно в половине четвертого утра 5 августа 1962 года. Но в 1973 году она уже говорила, что это трагическое открытие было сделано ею около полуночи. И это она подтвердила спустя два года в своей книге «Последние месяцы Мэрилин»[211], безвкусной попытке рассказать о последних месяцах, проведенных ею рядом с кинозвездой.

* * *

Но самый внезапный поворот в показаниях касался прибытия Роберта Ф. Кеннеди в дом 12305 на Файфс Хелена-Драйв днем 4 августа 1962 года.

После того как в 1973 и 1975 годах Маррей отрицала его присутствие там в этот день, в 1986 году она вдруг изменила свои показания в ходе съемок документального фильма Би-би-си «Скажи президенту "прощай"».

Режиссер фильма Тед Лендрес прекрасно помнил об этой неожиданной развязке. «Интервью было чисто условным, поскольку мисс Маррей не изменила содержания своего повествования, которое она повторяла столько лет. Но как только камеру выключили, а свет погас, мисс Маррей сделала поразительное признание. К счастью, магнитофон еще работал, и мы включили ее комментарий в наш фильм».

В дополнение к сказанному Эйнайс заявила, что он действительно там был. И эти свои слова она дополнила подробностями. Энтони Саммерс, проводивший это интервью, сообразил продолжить беседу: «Мисс Маррей вдруг сказала мне: "Чего это ради я, в моем возрасте, должна продолжать скрывать правду?" Я спросил у нее, что она хотела этим сказать, и она поразила нас, признавшись, что Роберт Кеннеди действительно виделся с Мэрилин в день ее смерти и что врач (доктор Гринсон) и "скорая помощь" прибыли на виллу, когда она была еще жива».

* * *

Это внезапное и запоздалое признание стало еще одной загадкой, которую следовало разгадать.

Как я уже объяснил раньше, Генеральный прокурор физически не смог бы приехать к Мэрилин в день ее кончины. Исходя из этой уже проверенной и доказанной истины, следовало предположить, что Маррей лгала. Это, кстати, доказывала и надуманная история со «скорой помощью», столь дорогая для Джеймса Холла.

И тут возник вопрос: а зачем было бывшей помощнице по дому Монро так искажать истину?

Некоторые решили, что Эйнайс стала жертвой возраста. Действительно, из записи беседы с Саммерсом видно, что мысли ее несколько путаются[212].

Лично я в такое объяснение не поверил. Я считал, что Маррей, напротив, хорошо взвешивала свои слова. И обвинение против Бобби не было ни случайным, ни следствием запоздалого раскаяния.

Ее «признание» Саммерсу проистекало из той же личной логики, как и другие случаи подтасовки ею фактов. При сравнении ее показаний было видно, что они постоянно менялись и тем самым доказывали только одно: помощница по дому Мэрилин Монро стремилась к тому, чтобы никто не узнал тайны последней ночи жизни актрисы.

Отыскать Стивена Миллера стало тем более необходимо.

Восстановление обстоятельств жизни незнакомого человека — очень тяжелое занятие.

Вообще-то, в конце пути, когда собраны все разрозненные элементы пазла чьей-то жизни, в душе возникает ощущение, что ты бродишь по знакомым уже местам. Создается впечатление, что знаешь этого человека, отмечаешь черты характера мужчины или женщины, жизнь которых ты расследуешь.

Но тут, потратив месяцы на то, чтобы терпеливо проследовать по жизни Эйнайс Маррей, я ощущал, что по-прежнему имею дело с незнакомкой. И даже таинственной незнакомкой.

* * *

Даже обычный портрет помощницы по дому Монро является эклектичным, настолько противоречивой оказалась собранная о ней информация.

В некоторых книгах говорилось, что Мэрилин ненавидела Эйнайс, будто актрисе казалось, что домработница постоянно ее осуждала. На самом деле, по утверждению других авторов, настоящая роль Маррей заключалась в том, чтобы наблюдать за ее словами и поступками по поручению доктора Гринсона.

Маррей, Гринсон… эта история заслуживала своего отражения.

В 1946 году Ральф Гринсон купил виллу Эйнайс Маррей. В сорок четыре года ее покинул муж, она осталась одна и не имела другого выхода, кроме как продать имение мексиканского типа в Санта-Монике. Спустя пятнадцать лет после этого психиатру удалось убедить Мэрилин нанять помощницу по дому. И он рекомендовал Эйнайс. Это и навело меня на мысль, что на самом деле Маррей была приставлена для присмотра за звездой. Это впечатление усиливалось еще и потому, что Эйнайс не имела никакой специальной психологической подготовки. Похоже, Ральф Гринсон действительно хотел контролировать жизнь своей пациентки.

Если кому-то хотелось представить доктора Гринсона кем-то вроде смеси Распутина и Макиавелли, то тогда Эйнайс Маррей прекрасно подходила на роль служившей ему пропащей души. Кстати, не она ли заявила 6 августа 1962 года на страницах газеты «Лос-Анджелес геральд-икзэминер», что «относительно Мэрилин д-р Гринсон давал (мне) некоторые поручения, о которых я не могу говорить»?[213]

Именно для того, чтобы дополнить этот набросок, я нашел основания поверить чуточку больше признаниям Стивена Миллера.

* * *

Эйнайс Мэрджорай Джондт родилась 3 марта 1902 года в Чикаго. Воспитывалась она в некой религиозной организации с суровыми нравами и под влиянием старшей сестры. Замуж вышла в двадцать два года.

Спустя девять месяцев Эйнайс родила свою первую дочь. И — это вовсе не выдумка — дала ей имя Мэрилин!

Некоторое время спустя семейство Маррей уехало из Иллинойса в Калифорнию. И там 20 марта 1926 года Эйнайс родила двойняшек, Патрисию и Жаклин.

Эти подробности могли бы показаться излишними, если бы они не стали причиной встречи с доктором Гринсоном. Но ни одна посвященная Мэрилин Монро биография ни разу не освещала этот факт, который, однако, может пролить новый свет на отношения между врачом и будущей помощницей звезды. Действительно, поскольку Жаклин Маррей с юношеского возраста страдала психическим расстройством, Эйнайс в отчаянии решила обратиться к доктору Гринсону[214]. Отсюда становится ясно, что в 1946 году, когда Эйнайс бросил муж и она решила продать свою виллу, доктор Гринсон не был для нее незнакомым человеком. Более того, в свое время врач предложил ей работать у своих пациентов. У матери семейства не было никакого диплома, но врач под впечатлением того, как она обращалась со своей дочерью[215], решил, что она сможет управиться с его больными. Его поразило в ней умение сочетать нежность и внимание, и Гринсон пожелал, чтобы она проявила это в отношении его пациентов. Кстати, именно поэтому Эйнайс с некоторой гордостью предпочитала называть себя «оплачиваемой компаньонкой», а не помощницей по дому, как окрестили ее средства массовой информации.