– А как же тогда люди?

– Люди на то и люди, чтобы самостоятельно решать свои проблемы, тем более, если они сами эти проблемы создали. Не переживай, с Дирвеном, Мулмонгом и Лормой мы разберемся.

Ее клонило в сон. Собиралась вначале в купальню, а потом уже отсыпаться, но поняла, что не сделает и шагу, уснет прямо сейчас – поверх одеяла, чтобы не испачкать простыни, зато наконец-то на кровати, под боком у растопленной печки в мозаичных изразцах.

Право же, коллеги, хотелось бы Орвехту отправиться в те края, где он снова будет магом, а не последним в городе босяком, но он собирался вернуться в Аленду, как обещал Крелдону.

В ходе перепалки с противниками Дирвен выболтал информацию исключительной важности: у кого-то есть неподвластный ему амулет, созданный при участии Двуликой. Этот поганец столько ее поносил, без конца обвиняя во всех своих неприятностях – тут даже у Тавше Милосердной лопнуло бы терпение, что уж говорить о Госпоже Развилок! Логично предположить, что она подарила или подбросила роковой для «Властелина Сонхи» артефакт кому-то из тех, кто находится в Аленде, а не в дальних странах за Унским хребтом. Стало быть, надо этого амулетчика поскорей разыскать.

Тейзург и Хантре планировали уничтожить Накопитель, используя бартогские технологии для подрыва крепостных стен и скальных пород. В монастыре они задержались, чтобы избавиться от паразитов, которых подцепили, питаясь объедками с помоек. Строго по часам пили снадобья под руководством здешнего лекаря. Коллега Тейзург по всякому поводу иронизировал, как за ним водится.

– Решили вернуться в Аленду, коллега Суно? Искренне восхищаюсь, всегда обожал ответственных людей… Главное, когда будете путешествовать с Хеледикой, голову берегите.

Озадачить собеседника ему не удалось. Коллега Суно был в курсе, что вошедшая в полную силу песчаная ведьма получает информацию об окружающем мире в том числе через свои колдовские волосы – это у нее дополнительный орган чувств, унаследовано от песчанниц. И если, ночуя с ней рядом, коснешься головой ее волос, она узнает, что не дает тебе покоя, что тебя радует, пугает или мучает. Не чтение мыслей, не доступ к памяти – скорее, считывание лежащих на поверхности впечатлений, но даже в таком варианте это позволяет многое узнать о человеке.

– Поберечь голову никому не помешает, коллега Эдмар, – ответил он учтиво и невозмутимо.

В монастыре амулетов не было: их собрали в сундук, запечатали печатями со священными рунами и унесли в подвал стоявшей на отшибе часовни. Но все равно испытывать судьбу незачем: лучше добраться до столицы, пока не ждут.

Хеледику он нашел в одном из темноватых коридорчиков третьего этажа. Она сидела на подоконнике узкого закругленного окошка: задумчивая, сосредоточенная, словно решает в уме какую-то задачу. Толстая коса лунно-песочного цвета напоминала любопытную змею, прильнувшую к стеклу. Снаружи по жестяному карнизу стучала капель.

– Настоятель сказал, по дороге можно доехать до реки, а дальше с оказией на попутных судах. Деньги у меня есть, речные перевозчики всегда не прочь заработать. Ты готова?

– Завтра, господин Суно, хорошо?

Что ж, завтра так завтра.

Хенгеда собиралась проводить Зинту до монастыря и незаметно исчезнуть, но какое там незаметно: уйти по нехоженому раскисшему снегу, загребая ботами ледяную кашу, в то время как местные жители сидят по домам, топят печки да глазеют из окон? Она осталась.

Побеседовали с Орвехтом, суховато-любезным, как невкусное печенье к чаю. Обменялись наблюдениями по поводу того, что творится в Аленде: это не нарушение, в данном случае интересы овдейских и ларвезийских служб совпадают.

Ей не терпелось отправиться в путь: здесь нечем себя занять, и опять лезут воспоминания о том закоулке с лавкой колониальных товаров – словно гной сочится из воспаленного нарыва, пыльная витрина лавки как будто затянута паутиной, и она запуталась в этой паутине, осталась там навсегда… Но это не мешало вежливо отвечать на реплики собеседника.

Орвехт предложил ей денег: «У вас, наверное, нет с собой достаточной суммы на дорожные расходы?» Не стала отказываться – у нее никакой суммы с собой не было. Спросила, куда можно будет переслать, и каким образом, если от Королевского банка один фасад с вывеской остался. Через торговое предприятие, которое занимается поставками сиянского чая, ему передадут. Хенгеда припомнила, что в этом предприятии у него доля: известная информация, ничего нового он о себе не сообщил. Что ж, она отправит ему деньги, как только вернется в Абенгарт, возвращать долги – важно, и ни у кого еще не было повода обвинить ее в недостаточной пунктуальности.

«Зерл Неотступная, будь милостива, помоги мне вернуть должок еще и Дирвену…»

Поговорили с Хантре Кайдо. Не то, чтобы кто-то из них искал этой встречи, столкнулись в коридоре возле трапезной.

– Спасибо, – неожиданно для самой себя сказала Хенгеда.

Кажется, в тот раз она его не поблагодарила.

– Пожалуйста, – это прозвучало так, словно он огрызнулся.

Осунулся, щеки ввалились, и все равно невозможно красивый. Если б у нее были карие глаза, рыжие волосы и мозги набекрень, она бы Тейзургу больше нравилась? С тех пор, как добрались до Рупамона, тот не обращал на нее внимания – ничего общего с салонными играми, просто ему нет до нее дела.

– Я помню свое обещание, – произнесла она с вызовом. – Я не стану вредить Зинте и ее ребенку. И тебе тоже.

– Насчет меня не зарекайся. Похоже, что мне ты все-таки навредишь.

– Я же сказала, я не собираюсь этого делать.

– Не здесь и не сейчас. Не нарочно. Тебе даже в голову не придет, что это касается меня, и ты будешь думать, что действуешь правильно.

– Тогда объясни, в чем дело, чтобы я знала заранее, чего не надо делать, – потребовала Хенгеда, стараясь совладать с раздражением.

Раздражал он ее изрядно. Не только из-за Тейзурга – такие всегда ее раздражали. Если б он был службистом, он был бы недисциплинированным службистом.

– Больше ничего не могу определить. Я тебя не обвиняю, с твоей стороны это будет без умысла, из-за непонимания.

Шагнул в сторону, но замешкался и добавил:

– Зато другое определилось. Держи имя, которое ты захочешь узнать: Нимче Кьонки.

– Ширрийское имя. Мужское или женское, не разберешь, в Ширре с этим никакой разницы. Зачем оно мне?

– Не знаю, но вроде бы понадобится, так что я тебе время сэкономил.

И пошел своей дорогой, а Хенгеда, уняв новую вспышку раздражения, направилась в трапезную. Что еще за Нимче Кьонки? Ладно, отложим – может, в работе пригодится.

А после ужина к ней в келью заглянула песчаная ведьма.

– У тебя ведь найдется немного времени?

– Да, конечно, – вежливо и настороженно отозвалась шпионка.