– Должна признать, что ты поразил меня, – произнесла Оснат, проводя пальцем по бутылкам разных цветов.

– Да. Я и сам себя поразил, – сказал Бен.

– Ты чувствуешь себя… мм… другим?

Бен ответил не сразу. Поднял взгляд. За стеллажами он увидел ее глаза, устремленные на него. Оснат и Бена отделяли друг от друга только ряды переживаний.

– Да, – ответил он наконец, улыбаясь самому себе.

Во всем, что произошло, – или ему только казалось, что произошло, – было что-то правильное. Почему он все время боялся ошибиться? Бешеная гонка людей, которые во что бы то ни стало пытаются улучшить свою жизнь, вдруг показалась ему смешной. Среди выпитых переживаний было и немало ошибок – это неотъемлемая часть опыта.

Может, это было всего лишь опасной фантазией. И она мешала ему действовать, работать, терпеть неудачи тысячи раз на пути к успеху. Эта фантазия показала ему ложь, невыполнимые сценарии, представила ему выигрыш в лотерею как реальный вариант, она приводила ночью к нему в постель женщин, которых он украдкой видел на улице, полных любовной страсти. Эта фантазия позволила ему заново прожить мелкие неудачи, вести себя по-другому, придумывать умные фразы, которыми он сможет заткнуть любого, кто посмеет над ним смеяться, – вместо того чтобы ответить по-настоящему.

Фантазией, которая легко усыпила его, чтобы завтра утром он не ужасался тому, что всю жизнь потратил зря, – не волнуйся, я тут, я позабочусь о тебе, со мной ты будешь чувствовать, будто все хорошо…

Когда-то он думал, что трагедия – в том, что люди могут прожить только одну жизнь, одну сюжетную линию. Но это оказывается трагедией, только если мы не готовы смириться с тем, что все так и будет.

В нем стал формироваться какой-то другой человек. Все годы он ждал этого момента, когда все начнется, минуты, когда жизнь брызнет по-настоящему. Он чувствовал, будто все предыдущее было лишь подготовкой, возведением фундамента, ожиданием настоящей жизни. Вдруг это ожидание прошло, есть четкое «сейчас» – и оно происходит у него внутри.

– Слушайте, этот шкет просит что-нибудь взамен, – сказала мадам Вентор, спускаясь по лестнице.

– Кто-кто? – отозвалась Оснат из-за полок.

– Леон, о котором я вам рассказывала. Он сейчас в баре, ждет меня наверху, я сказала, что принесу бутылку, которая его убедит.

– Какого рода? – спросил Бен. – В этом ряду я видел несколько интересных вещей.

Мадам Вентор пошла за ним.

– Парень любит путешествия, – сказала она. – Тебе не попадалась какая-нибудь хорошая экзотическая поездка?

– Вот тут, наверху. – Бен вернулся к началу ряда и стал рассматривать верхние полки. – О, вот! – наконец показал он. – Тут целая полка. Выбирайте, что вам нравится.

Мадам Вентор осмотрела бутылки. Довольно большие, круглые, с темной жидкостью.

– Тут почти все – «Пинта» и «Нинья», – сказала она. – А ему наверняка понравится «Санта-Мария»[27]. У нас таких три, сними мне одну.

Бен протянул руку и осторожно снял с полки одну из бутылок.

Вентор взяла ее и сказала:

– Тебе явно куда лучше. Стоишь по-другому, выглядишь солиднее. Кстати, вы уже что-нибудь нашли?

– Ничего, – ответила Оснат. – Вы уверены, что эти коктейли действительно существуют? Вольф говорил об этом вообще?

Вентор обернулась на пороге:

– Нет. Он ничего не говорил мне об этом, но он мне вообще не рассказывал о своих проектах, как выяснилось. Об этом – тоже.

Она показала на ряды полок, развернулась и вышла.

– Знаешь, я не уверена, что искать сейчас эту штуку – умно, – сказала Оснат.

– Почему? – спросил Бен.

– Мы просто делаем за Стефана его работу, – ответила она. – На сегодняшний день никто не знает, где эти коктейли находятся, если они вообще существуют, и он тоже не знает. Если мы их найдем, он просто сможет украсть их у нас.

– Не сможет, если мы успеем перевезти их в музей.

– А зачем их вообще искать? Пусть сам ищет, если хочет.

– Мне кажется, что если он будет их искать, то только после того, как уберет нас, – высказал свои мысли Бен. – Так себе вариант.

– Я уже не так его боюсь – сейчас, когда у тебя есть весь этот жизненный опыт, – сказала Оснат, изображая руками обманный маневр.

– Жизненный опыт требует иногда осторожничать и не быть слишком уверенным в себе, – ответил Бен – и он снова поймал взгляд Оснат из-за рядов бутылок.

На одной из полок, в глубине, Бен увидел банку с непонятной надписью.

Он протянул руку и осторожно достал банку. Обычная банка меда, на белой бумажной наклейке надпись: «Попытка № 387».

Хм, если честно, выглядит многообещающе…

Он открыл крышку и заглянул внутрь. Мед уже загустел, но Бен знал, что, если его нагреть, он снова обретет обычную концентрацию. Края банки засахарились. Он украдкой дотронулся до них и собрал на палец немного старого меда. Проглотить? Или не надо?

Он пожал плечами и облизал палец. Переживание проявилось только тогда, когда он закрыл банку и поставил ее на место.

Смутное переживание: он сидит на чем-то мягком, кто-то склонился головой к нему на плечо, поет какой-то певец с британским произношением. Перед глазами у него какая-то расплывчатая картина – ветвистое дерево в ярком дневном свете. А по веткам прыгала еще более расплывчатая птичка. Переживание было нежным и приятным. Пахло шоколадом. И все.

Если все это пробовать, можно развлекаться часами и даже днями – и так и не найти того, что они ищут.

Поди знай, вдруг коктейли специально помечали фальшивой этикеткой, чтобы никто их не нашел.

– Хватит, так дело не пойдет, – решил Бен.

Он быстро вышел из-за стеллажей и двинулся к столу у входа.

«Руководство к действию на ближайшие дни» ждало его на столе, обложка мерцала отблесками света, проникающего сверху.

– Что ты собираешься сделать? – спросила Оснат.

– Почитать, – ответил Бен.

Взял книгу, открыл ее и стал читать. Через две минуты захлопнул и положил на стол.

– Ну как? – спросила Оснат.

– Ряд эн – двадцать два.

– Невероятно! – Оснат вытаращила глаза. Взяла книгу, посмотрела на нее, потом на Бена, потом снова на книгу, наконец отложила ее и с улыбкой сказала: – Просто невероятно.

Она пошла к этому ряду, но Бен ее остановил:

– Сначала нужно достать ключи.

– Вы бы видели его лицо! – торжествовала мадам Вентор, снова спускаясь в подвал. – Я думала, его хватит инфаркт на месте. Он попробовал две капли и так растрогался, что даже прослезился.