– Да, дело идет так себе, это все знают, – сказала Вентор. – Иногда ко мне обращаются с заказами, которые я не могу выполнить. А от этого страдает наша репутация.

– Но «Неустойка» еще считается почтенным заведением, со стандартом качества, – ответил Леон. – Как бы то ни было, это дело жизни Вольфа. Люди не забыли это. Мы же всегда считались менее «серьезными», но сегодня я вообще чувствую себя так, будто торгую поддельными «ролексами»: хожу по улицам и показываю людям, какой товар у меня под полой пиджака. «Эй, чувак, не хочешь купить немного Каира?» Дело трудное.

Мадам Вентор подняла стакан:

– За добрые времена.

– Которые были и еще будут, – поднял свой стакан и Леон.

– Обязательно.

Они чокнулись и молча выпили.

Наконец Леон поставил стакан и посмотрел на Вентор.

– Так зачем ты позвала меня? – спросил он. – Чем старый торговец, который уже давно не на пике, может помочь «Неустойке»?

– Если честно, – сказала мадам Вентор, – я подумала, что ты сможешь связать меня с Цвикой Большим.

У Леона Венесуэлы опустились плечи.

– Да ладно, – сказал он. – Забудь об этом.

– Вы в свое время очень тесно сотрудничали, – продолжила мадам Вентор. – Больше у тебя с ним нет связи?

– Нет, – ответил Леон. – Он умер. А перед этим мы поссорились из-за дела и расстались. А может, после этого. Это как посмотреть.

– Не поняла, – сказала мадам Вентор.

Леон вздохнул. Снова отпил пива.

– Мы с Цвикой вместе работали шесть лет. Я, как ты знаешь, продавал главным образом путешествия, а Цвика наладил контакт с переживателями, и они открывали рынки, на которые тогда было очень непросто выйти. Он занимался поездками к полюсам – Антарктика, Арктика – и в Африку. А я как раз расширял свой ассортимент, потому что моими контрагентами были главным образом те, кто ездил в классические европейские места и на Дальний Восток. И мы подружились.

Он был хорошим парнем, Цвика, из тех людей, которые все время заботятся об окружающих и больше, чем нужно, вкладываются во все, что делают. Это человек, который принимал происходящее близко к сердцу, у него все должно быть идеально, чтобы все были им довольны. Я все время ему говорил: «Успокойся, Цвика. Это вредно для сердца. Ты болен, у тебя воспаление ответственности. Тебе два раза в день нужно принимать пофигин – и отдыхать». Но он не слушал. Очень честным был. Как-то раз у нас случился крупный заказ – путешествие в Коста-Рику для модельного агентства. Модели без ума от Латинской Америки, но они не хотят ее в виде алкоголя. Они просят ее в виде муки́ или сахарной пудры и вдыхают вместо поездки. Ладно, не важно. В общем, у нашего переживателя началась морская болезнь, и все путешествие пошло псу под хвост. Оставались две недели. Цвика поехал туда сам и организовал себе такое путешествие, что просто обзавидуешься. Он дал мне попробовать – это действительно что-то особенное. В агентстве очень впечатлились и заказали у нас еще два путешествия – подлиннее. На него можно было положиться. Притом что это даже не была его территория.

– Настоящий друг, – сказала мадам Вентор. – Невероятное самопожертвование – взять и отправиться в такое путешествие.

– Ну разумеется, он и сам получил удовольствие. И все же, знаешь ли, не все бы так поступили. – Леон пожал плечами.

– А почему его звали Цвикой Большим? – спросила мадам Вентор. – Я так и не поняла. Он ведь был худенький.

– Его отец развелся, потом женился на женщине с ребенком, и его тоже звали Цвикой. Поскольку наш Цвика был чуть старше, его стали называть Цвика Большой, а второго – Цвика Маленький. У них еще были сестры-тезки: Хава Большая и Хава Маленькая. В этой семье вообще было много странных совпадений.

– А почему вы разорвали отношения? – спросила мадам Вентор.

– Он умер, – сказал Леон, – и решил, что уходит с рынка путешествий.

Мадам Вентор сощурилась.

– Что? – спросила она наконец.

– Он поехал в Конго отрабатывать какой-то заказ на поездку в прифронтовую зону, если не ошибаюсь, – ответил Леон. – Как бы то ни было, пока они выясняли всякие денежные вопросы, на них напала какая-то подпольная банда. Какая – понятия не имею. Не слежу за всеми этими африканскими подпольями, там постоянно все меняется, ты ж понимаешь. Я даже не уверен, что они сами знали, кто на них напал. Но Цвика получил пулю в шею. Потерял море крови. Его пытались спасти прямо там, но по дороге к врачу он умер. На шесть минут.

– Шесть минут?

– Да. Он пережил клиническую смерть продолжительностью в шесть минут. Его сердце перестало биться – ну и все прочие симптомы. Он почти совсем ушел – но, к счастью, они успели найти там какого-то врача, у которого были относительно современные аппараты. Ему дали электрошок – или что там они делают, – и он ожил. Только пока его не было, он пережил все вот это, что переживают при смерти. Большой свет, туннель, ощущение покоя и необъятной любви. Короче, он испытал это чертово просветление. И вернулся из Конго совсем другим, таким глубоким. Стал смотреть на жизнь иначе.

– И тогда он решил уйти с рынка переживаний?

– Нет, почему же? Он начал продавать свое переживание клинической смерти. Путешествий на рынке – как грязи, а клиническая смерть? Умереть и ожить? Такого не было ни у кого. Он просто открыл собственное дело. Хотел, понимаешь, «распространять свет». И совершенно случайно этот свет принес ему уйму денег.

– Понимаю, – сказала мадам Вентор.

– Да нет, не понимаешь, – ответил Леон. – Речь о миллионах. Люди жаждут того, что даст им ощущение смысла жизни, но никто не готов для этого умирать на самом деле. Даже тяжело работать ради этого люди не готовы. А уж умереть? В общем, он начал торговать здесь, в Израиле, потом перебрался в Европу, а оттуда в США. Чувак торговал собственной смертью, как булочками. Все хотели узреть свет и ощутить покой. И он был единственным поставщиком. Никто не был готов подвергать себя опасности и умирать ради переживания. В общем, в конце концов он обосновался в Штатах и открыл там головной офис.

– И как, дела пошли в гору?

– Еще как! Сделал миллионы. Создал сайт, продавал онлайн. В виски, в апельсиновом соке, в таблетках парацетамола. Люди принимали парацетамол – и видели свет. Фантастика. Но вот незадача – это ему ударило в голову. Просветление должно быть личным делом, говорил я ему. А он меня не слушал. Потратил уйму денег: азартные игры, проститутки – все что хочешь. Не важно, сколько света ты видел, – любой в конце концов вернется на землю, я вот о чем. Для просветленного человека он принял немало крэка. А кстати, он продавал и ощущения от крэка. На том же сайте, в отдельной рубрике. Это было странно, честное слово.

– А как у него сейчас дела?

Леон провел пальцем по стакану:

– Умер. Еще раз. От передоза. На этот раз – безвозвратно. И на второй своей смерти он уже ничего не заработал.