Словно во сне, он всегда видел ее милое лицо, склоненное над ним, и смутно осознавал, что она ухаживает за ним.

– Вы ухаживали за мной все это время, Белль? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– Это очень любезно с твоей стороны, учитывая обстоятельства, – пробормотал он. – Странно, что ты не дала мне умереть.

Но она отвернулась лицом к стене и не произнесла больше ни слова, и на эту тему между ними не было никакой дальнейшей беседы.

Затем, по мере выздоровления, в нем вновь вспыхнула страсть к Иде де ла Молль. Ему не разрешали писать или даже получать письма, и он был вынужден довольствоваться этим объяснением ее молчания. А вот сквайр, сказали ему, частенько заглядывал, чтобы справиться о его здоровье, и пару раз вместе с ним приходила и Ида.

Наконец настал момент, – через два дня после того, как ему сообщили о смерти отца, – когда его сочли пригодным для переезда в свои комнаты, где он мог как обычно получать свою корреспонденцию. Этот шаг был осуществлен без каких-либо трудностей, и здесь Белль попрощалась с ним. Когда она это сделала, Джордж подвел свою толстую кобылу к двери, и, сойдя на землю, дал письмо хозяйке дома с точными инструкциями, что оно должно быть доставлено в руки мистеру Косси. Проходя мимо, Белль увидела на конверте почерк сквайра.

Когда письмо вручили ему, Эдвард Косси открыл его с нетерпением. Оно содержало вложение, написанное почерком Иды, и его Эдвард прочитал первым. Говорилось же в нем следующее:

«Уважаемый мистер Косси!

Мне сказали, что теперь вы можете читать письма, поэтому спешу написать вам. Прежде всего, позвольте мне сказать, как я благодарна судьбе за то, что вы в целом оправились после этого ужасного случая. И теперь я должна сказать вам то, что, боюсь, вам будет почти столь же больно читать, как мне писать, а именно, что наша помолвка разорвана. Хочу напомнить вам, что я – хорошо ли это или плохо – согласилась на помолку с вами на определенном условии.

Это условие не было выполнено, поскольку мистер Квест, которому вы передали закладные на имущество моего отца, настаивает на возврате ему денег. Следовательно, обязательство с моей стороны заканчивается, а с ним разрывается и наша помолвка, ибо я с сожалением вынуждена сказать вам, что у меня нет ни малейшего желания сохранять ее в силе.

Желаю вам скорейшего и полного выздоровления и всяческого счастья и процветания в вашей будущей жизни, поверьте мне, дорогой мистер Косси,

Искренне ваша,

Ида де ла Молль».

Он отложил это бескомпромиссное и сокрушительное послание и нервно взглянул на письмо сквайра, которое было предельно кратким.

«Мой дорогой Косси, – говорилось в нем, – Ида показала мне приложенное письмо. Думается мне, что вы поступили неразумно, когда вступили в денежную сделку ради руки моей дочери. При всех обстоятельствах, не мне судить, хорошо или дурно поступает она, разрывая вашу помолвку после того, как та была заключена. Она свободный человек и наделена естественным правом распоряжаться своей жизнью так, как считает нужным. Поэтому у меня, увы, нет иного выбора, кроме как поддержать ее решение, в той мере, в какой я имею отношение к этому вопросу. Это решение, о котором я по ряду причин сожалею, но которое я совершенно бессилен изменить.

Поверьте мне, с наилучшими пожеланиями,

Искренне ваш,

Джеймс де ла Молль».

Эдвард Косси повернулся лицом к стене и погрузился в раздумья, и они были довольно горькими. Он был по-прежнему одержим этим браком, тем более что теперь отец уже не мог ему помешать. Он знал, что Ида питала к нему неприязнь, знал это с самого начала, но уповал на то, что время и супружество помогут ей эту неприязнь преодолеть. И теперь этот проклятый мерзавец Квест разрушил его надежды. Ида увидела для себя шанс отказаться, и, как смелая женщина, ухватилась за него.

Был один луч надежды, но только один. Он знал, что денег на выкуп закладных у них нет и не предвидится. По тону письма сквайра он понял, что тот не совсем одобряет решение своей дочери. А отец Эдварда был мертв. Подобно Цезарю, наследник теперь был обладателем многих легионов или, вернее, огромных денег, что так же хорошо, как и легионы. Деньги способны сделать большинство дорог гладкими под ногами путешественника, так почему бы и не эту дорогу? После долгих раздумий он пришел к такому выводу. Он не станет доверять свой шанс бумаге, он попытается уговорить Иду при личной встрече. Поэтому он написал короткую ответную записку сквайру и сообщил, что, как только доктор позволит ему выходить на улицу, он надеется приехать и проведать их.

Тем временем, доставив это письмо, Джордж поехал по другому делу. Остановив толстую кобылу перед конторой мистера Квеста, он спешился и вошел. На его счастье, мистер Квест не был занят делами, и Джорджа проводили прямо во внутренний кабинет, где адвокат сидел за столом, выглядя куда более утонченно и по-джентельменски, чем когда-либо.

– Как поживаешь, Джордж? – весело сказал он. – Садись, в чем дело?

– Видите ли, сэр, – ответил этот хмурый малый, неловко садясь на стул, – а бывает ли оно не в чем? Времена сейчас непростые, только и делаешь, что ломаешь голову, чтобы понять, что к чему.

– Да, – сказал мистер Квест, балансируя на пальце пером, – времена сейчас не лучшие.

Затем возникло молчание.

– Выкладывайте все как на духу, сэр, – продолжал Джордж, – если я захочу, то узнаю все сам. Я пришел поговорить с вами о делах сквайра.

– Да, – сказал мистер Квест.

– Итак, сэр, – продолжал Джордж, – мне сказали, что эти проклятые закладные перешли в ваши руки, и вы требуете по ним деньги.

– Да, это так, – вновь подтвердил мистер Квест.

– Видите ли, сэр, дело в том, что сквайру этих денег не найти. Никаким боком. Никто не возьмет землю в качестве обеспечения. Теперь для людей земля все равно, что твоя вода.

– Совершенно верно. Земля сейчас никому не нужна.

– А раз так, сэр, что прикажете делать?

Мистер Квест пожал плечами.

– Понятия не имею. Если деньги не будут изысканы в срок, я буду вынужден, пусть даже неохотно, прибегнуть к средствам правовой защиты.

– Иными словами, сэр…

– Иными словами, я подам иск об утрате права выкупа и сделаю все, что смогу, с замком и земельными угодьями.

Лицо Джорджа потемнело.

– И это означает, сэр, что сквайра и мисс Иду выгонят из Хонэма, где они и их предки жили на протяжении веков, и что вы пустите их по миру?

– Увы, к тому все идет, Джордж. Мне искренне жаль сквайра и не хочется давить на него, но это вопрос тридцати тысяч фунтов, и я не могу позволить себе выбросить на ветер эти тридцать тысяч фунтов.