получая больше убытков, чем прибыли. Скорее всего, мне придется ее продать в ближайшее время.

Отец помрачнел и отхлебнул вина, угрюмо уставившись себе под ноги.

Я печально поджала губы. Понимаю его чувства. Лавка была отдушиной для отца. Любимым делом всей его жизни. Очень жаль, что она не выдерживает конкуренции с новыми крупными заведениями, где все сделано для удобства покупателей.

– Это очень несправедливо, Криста, – глухо проговорил отец, по-прежнему глядя в пол. – Я всю жизнь честно и усердно трудился. А в итоге должен бросить все, потому что землю рядом с моей лавкой выкупил какой-то ушлый торговец, хорошо знакомый с бургомистром со всеми вытекающими из этого привилегиями. Он платит вдвое меньше налогов, чем я. К тому же у него связи в Даресе. Книги и газеты в его магазине стоят гораздо дешевле, чем у меня. Все мои старые клиенты теперь закупаются у него, но их можно понять. Рыба ищет, где глубже, человек – где лучше и выгоднее. Теперь ко мне ходят лишь несколько стариков. Да и то по давней памяти. Чаще всего – просто поболтать о былых временах, выпить со мной чая, но не за покупками. Все идет к моему окончательному разорению.

Голос отца звучал глухо и расстроенно. Он одним глотком допил вино, после чего поставил бокал на пол рядом с тобой.

От неосторожного движения тот опрокинулся, украсив светлый ковер россыпью мелких кроваво-красных капель. Но отец не обратил на это ни малейшего внимания, хотя я прекрасно знала, как щепетильно он относится к порядку в доме.

– Значит, демон тебе пообещал деньги? – уточнила я. – И сколько?

– Достаточно, чтобы ни я, ни ты до конца жизни не нуждались ни в чем, – уклончиво ответил отец. – Но главное – он пообещал мне власть.

– Власть?

Отец загадочно усмехнулся.

– Каждый родитель мечтает сделать жизнь своего ребенка лучше, – проговорил негромко. – Криста. Все это я сделал во имя и ради тебя. Неужели еще не поняла, в чем заключается моя главная выгода?

Я с недоумением пожала плечами. А я-то тут при чем? Пока от действий отца у меня одни проблемы.

– Демон пообещал мне расправиться с верховной ведьмой, – сообщил отец. – Отнять у нее всю силу и передать тебе. Это было моим главным желанием. Чтобы ты стала величайшей ведьмой в мире!

Последнюю фразу отец выкрикнул почти в голос. Его глаза опять лихорадочно заблестели, на щеках заиграл какой-то болезненный пунцовый румянец, как будто он страдал от лихорадки.

Я невольно вжалась в спинку кресла. Никогда прежде я не видела отца в таком возбуждении. Он был весьма рассудительным и спокойным человеком. Повышал на меня голос только в исключительных случаях. Как, например, недавно, когда я чуть не спалила всю кухню, пытаясь приготовить зелье, улучшающее цвет лица…

На этой мысли я опять замялась. Зелья, зелья… Почему у меня возникает неприятное чувство, словно я упускаю из вида что-то очень важное каждый раз, когда я о них думаю? Как будто с ними связана какая-то очень важная деталь, по некой причине прошедшая мимо меня.

Отец между тем шумно задышал, силясь взять эмоции под контроль. Опять улыбнулся, но я видела, как уголки его рта нервно подрагивали при этом.

– Можешь не благодарить, – вальяжно обронил он, убедившись, что я не тороплюсь кинуться ему на грудь с восторженным восклицанием. – Возможно, сейчас ты еще не понимаешь, на какие жертвы я ради тебя пошел. Но рано или поздно осознаешь мою правоту. Кристабелла, ты станешь достойной продолжательницей дела твоей бабушки. Именно так, как хотела твоя мать и как хочу я.

«Но ты никогда этого не хотел».

Возражение так и не сорвалось с моих губ. Ощущение неправильности происходящего все усиливалось и усиливалось. Я не узнавала сейчас отца. Он словно забыл все наши споры по поводу моих безуспешных попыток поступить в ведьминскую школу. Забыл свое признание о том, что мать намеренно не поставила на мне метку, хотя и могла. Забыл, как долго и упорно Шейну пришлось уговаривать его отдать гримуар.

– Кстати, а как ты поняла, что в этом замешан я? – поинтересовался отец. – Мне казалось, я хорошо замел за собой следы. Никто и никогда не подумал бы на меня. Все прекрасно знают, что во мне нет ни капли магической силы. – Ухмыльнулся и исправился: – Ну, то есть, не было до недавнего прошлого.

– Поисковые чары, – буркнула я. – Тесса сказала, что поисковые чары с места одного из убийств привели сюда, к твоему дому. Точнее, в моей сгоревшей лавке. Такие чары невозможно обмануть. Получается, что человек, совершивший преступление, часто бывал в лавке.

«Не только, – вдруг раздалось задумчиво в моей голове. – Есть и еще одна причина, по которой чары могли привести к твоей лавке. И ты эту причину ранее озвучивала».

Я замолкла на полуслове, изумленно округлив глаза.

Ну конечно же, зелья! Вот почему мне никак не давали покоя мысли о них. К лавке чары могли привести и в том случае, если преступник пользовался моими зельями. Но… По-моему, в Вильморе просто нет такого человека. Все соседи прекрасно знают, что мои снадобья далеки от идеала. Мягко выражаясь, конечно. А если быть откровенной – то их применение возможно лишь на свой страх и риск. Слишком неожиданными могут быть последствия.

– Да, если честно, меня сильно встревожил визит сюда Тессы Аддамс, – проговорил отец, вряд ли подозревая, о чем я в этот момент думала. – Но наш разговор прошел весьма благожелательно. Видимо, она успела навести справки и была в курсе, что магом я не являюсь. А стало быть, смело вычеркнула из списка подозреваемых. – Помолчал немного и добавил с нескрываемой досадой: – Пожалуй, я недооценил эту ведьму. Стоит разделаться с ней поскорее. Так мне будет спокойнее.

Я медленно потерла ладони, не сводя глаз с отца.

Только что я сложила всю головоломку. Последняя деталька встала на свое место, открыв мне истинного злодея в этой истории.

– Ты ведь мне поможешь? – Отец чуть склонил голову набок, рассматривая меня так внимательно, словно опасался, что я могу в любой момент исчезнуть. – Криста, вдвоем мы можем сделать так многое! Нам будет принадлежать не только Грег или Трибад – весь мир! Ты и я вместе! Еще один ритуал, еще один призыв – и мой демон получит небывалую силу, которую потом отдаст мне.

В голове раздался ехидный смешок Шейна, как будто его чем-то позабавили слова моего отца. Но блондин тут же замолчал.

– И кого же на этот раз ты выбрал на роль жертвы? – поинтересовалась я.

– Ты встанешь