говорю, а не как журналисту. То есть ты, конечно, журналист, но я не о том. Так вот, я тогда сказал им прямо: рисуйте себе пятьдесят один процент, потому что понятно было, что нам управлять не дадут. Наоборот, будет всеобщий саботаж. И нам придется ПРИНИМАТЬ МЕРЫ. А это что значит? Что мы ОПЯТЬ дискредитируем идею. Нет, нельзя нам сейчас власть брать совсем. Армия прогнила, спецслужбы прогнили. Их купят. И скинут нас. И не то обидно, что погибнем, а то, что идею погубим!

Вы спросите, отчего вождь краснокожих[450] вдруг подружился с каким-то телеведущим? С чего вдруг такая честь? А началось все с троллинга. В 1995 году я вел программы на «Русском видео», канал был государственный и по закону обязан был предоставлять эфирное время кандидатам в президенты и лидерам избирательных блоков. Зюганов приехал в студию с письмом, в котором попросил разделить полагавшийся ему час прямого эфира на две получасовки: одну прямо сейчас, а другую — через две недели. Я с удовольствием согласился. 60 минут пустых разговоров подряд — это скучно. Отработали мы в студии положенный хронометраж. Зюганов уехал. А через две недели как-то днем ко мне домой в гости приехал Сергей Курехин[451] поболтать. Я ему и говорю:

— Серега, а давай подколем Зюганова! Он тебя не знает, а я скажу, что ты политолог, специалист по истории ленинизма. Представляешь, как будет прикольно!

Мы так и сделали. Если погуглить, то по запросу «Курехин и Зюганов» можно найти ссылку на YouTube, где выложены фрагменты того безобразия. Естественно, Петербург угорал перед экранами: Зюганов на полном серьезе отвечает Курехину про «давление слева» и еврокоммунизм. При этом все помнят знаменитый мем «Ленин — гриб»[452], а Зюганов не догоняет, что участвует в грандиозном цирке. Формально все честно: государственная компания «Русское видео» предоставила прямой эфир лидеру российских коммунистов. В законе не сказано, что этот прямой эфир должен сопровождаться троекратным «ку»[453], то есть ведущие, конечно, не должны мешать гостю излагать предвыборные тезисы, но мы и не мешали — наоборот!

Потом, естественно, вождю объяснили, что это была редкостной пакостности подстава. Но судьба-злодейка опять выкинула фортель: на жеребьевке в избиркоме перед выборами президента в 1996 году Зюганову выпадает час прямого эфира в моей программе. И вот тут начинается настоящий цирк. Первым делом мне звонит некий человек по имени Евгений Банько, представляется сотрудником СБП[454], помощником Коржакова[455], и просит о встрече. Приезжает ко мне домой целая бригада офицеров, и начинается какой-то мутный разговор про государственные интересы. Я спрашиваю: что вам конкретно от меня надо? Они мнутся, тупят — короче, нужно сделать из Зюганова дурака, типа я умею это делать. А за это меня ждет сюрприз — работа в Москве на «Первом канале». Я чуть не описался со смеху — в программе, которую готовит Невзоров. И сколько дней он будет меня терпеть? Два или три? Короче, я никаких действий предпринимать не стану. Как пойдет разговор, так и пойдет. Подстав и провокаций не будет. Но и легко Зюганову не будет, вопросами я его помучаю. Ну и дурак, говорит Е. Банько, и уезжает. У меня звонит труба. Определяется номер этого клоуна. Типа случайно набрался мой телефон. Я слышу разговор в машине. Они обсуждают меня. Спокойно так, через губу:

«Этого придурка надо воспитывать. Первым делом выкинуть на хуй из эфира. А лучше всего переманить в Москву, и там пусть гниет на каком-нибудь НТВ, а то, блядь, неуправляемый! И не таких приземляли». Так и не понял я до сих пор, что это было. Случайность или намек?

Коржакова Чубайс схарчил через день после этой истории. А поехали Е. Банько со товарищи к моему начальству — Дмитрию Рождественскому. И завезли ему сто тысяч долларов, чтобы я все-таки Зюганова опустил. Митя радостно принял подношение, к которому прилагалась бумажка, где были написаны вопросы лидеру КПРФ. Типа каверзные. Плод работы ельцинского предвыборного штаба. Не знаю, какой мудак их придумал, но вопросы были смешные: «Геннадий Андреевич, а скажите, вы как к Сталину относитесь?» или «Пересмотр итогов приватизации повлечет за собой нищету населения и кризис, вы готовы взять на себя ответственность?». Вызывает меня Рождественский и сует эту бумажку. Показывает на потолок — просьба из Кремля. ОК, говорю, задам. Только вышел из кабинета — звонит Руслан Коляк: «Тебе коржаковские заслали сотку. Так вот, это они у Кумарина взяли. Надо бы хоть половину вернуть!» Я объясняю, что он с этим вопросом лучше пусть к МММ[456] обращается, который типа президент «Русского видео», могу приехать на стрелку, рассказать все подробности. А сам думаю: вот же уебки! Даже разрулить нормально не могут! Ладно, будет вам олимпиада, ё-хо-хо-хо-хо!

Приезжает Зюганов. Нервничает. Ему, естественно, сказали, что будет подстава. А я понимаю, что в кабинете у меня и в гримерке куча жучков, раз пошло такое дело. Достаю бумажку и показываю Зюганову. Пишу: «Привет от Коржакова». «Ага, — пишет он. — Ясно». Поехали, все будет ОК. В эфире я кладу бумаженцию на стол так, чтобы было видно, начинаю интервью, между делом задаю «каверзные вопросы». Зюганов влегкую их отбивает, красиво уходит от конкретики, вывертывается. Я на ходу придумываю новые, куда более каверзные. И мой собеседник вдруг тонет. Вот просто тонет на глазах. Не может ответить, крещен он или нет, какой марки часы носит, даже про своего кота не знает — кастрирован или нет. В результате часового эфира из моей студии Зюганов выползает подавленный, просто убитый. Пишет мне на бумажке:

«Ты мерзавец!» — и молча уезжает. Блин! Он подумал, что я его подставил специально, показал не те вопросы. Ладно, бывает…

Через месяц меня просит Дмитрий Филиппов заехать к нему в офис. А там Зюганов и целая куча помощников. Политбюро какое-то. Филиппов говорит:

— Геннадий Андреич, мы разобрались, все выяснили: Дима вас не подставлял. И вообще, вам надо помириться и подружиться. Впереди еще куча выборов, нам надо Ленобласть брать, а кроме Дмитрия, и опереться не на кого. Давайте жить дружно!

Геннадий меня спрашивает:

— Так это ты сам, что ли, придумал? С этим, как его, Курехиным? Ну поганец! Ну сукин сын! Ладно. А не хочешь стать моим помощником? Мы сработаемся!

Я опять попал в непонятное. Бросить свой проект на ТВ, чтобы консультировать Зюганова и мотаться с ним по стране, определяя стратегию тележурналистов во время его участия в передачах. Типа угадывать подставы.