У караванщиков есть оружие из серебра. Демона, не зная к какому роду он принадлежит, тяжело одолеть магией, но можно убить, перерезав горло или пронзив сердце.

Ветер принес запах дыма. Девушка обернулась — «Перекресток» лизали робкие язычки пламени. Похоже, демоны убирали за собой следы, поджигая место преступления.

То появляясь, то снова прячась среди тяжелых туч, луна равнодушно следила за окровавленной девушкой. Из последних сил она бежала к постою караванщиков, пока боль окончательно не напомнила о себе. Она долго не выдержит. Нужно остановиться и немного подлечить сломанные ребра.

В центре круга, который образовывали повозки, пылали костры, слышались испуганные голоса людей. Они заметили пожар и догадались, что в трактире что-то произошло. Однако никто не спешил проверять, как там их товарищи.

Эва кривилась от боли. Наконец-то и проход между повозками. Еще несколько шагов — и она спасена.

— Лучше не делай этого, — прошипел внезапно объявившийся одержимый офицер.

Появление убийцы придало сил. Девушка рванула в проем, в последний миг ощутив невидимую преграду.

Магический щит прогнулся — и грубо отбросил ее назад, попутно выпивая запасы Силы.

— Я же предупреждал, — ласково проговорил демон и неторопливо направился к ней.

Элевтийский тракт, Северная империя,34-35-й день прихода Эвгуста Проклятого

Я не могла поверить, что это происходит со мной. Демон с окровавленным лицом и предвкушающей улыбкой — не ужасный сон, который растает с пробуждением.

Это реальность, которая жаждет моей смерти.

Он приближался медленно, не спеша, ведь я никуда не денусь. Онемевшее тело не слушалось — щит караванщиков выпил не только магические силы, но и простое желание сбежать.

— Как ты думаешь, они поспешат к тебе на помощь, — вкрадчиво произнес демон, — когда я начну рвать тебя на куски?

— Тебе ведь нужно мое тело невредимым? — пискнула я.

— Я передумал.

Длинные когти серебристо блеснули в свете луны. Я не могла кричать. Я не могла пошевелиться. Но могла закрыть глаза и стиснуть зубы.

— Что-то подсказывает мне: тебе никто не поможет. Спрятавшись за щитом, они будут дрожать от страха, и никто не спасет тебя.

Резкий рывок — и я ударяюсь о ближайшую повозку. Мимолетное прикосновение к щиту причиняет большую боль, нежели сам удар.

— Ты не можешь мне противостоять, ты не можешь убежать. Тебя никто не спасет. Смирись, это твоя Судьба.

Он поднимает мое безвольное тело с земли. Когтистая рука сжимает горло. Удушье сменяется плотной тьмой, разреженной красными пятнами.

Крики Грэма были последним, что я слышала.

Сырость и холод привели в чувство. Я лежала на чем-то неудобно твердом и мокром. Осторожно открыла глаза — и тут же зажмурилась. Я лежала на скрюченном трупе демона. Досчитав до десяти, я снова открыла глаза, надеясь, что это не демонская уловка.

Он не притворялся. Он действительно мертв. Что-то невероятно острое рассекло его череп от макушки до подбородка. И это что-то было немыслимо опасно.

Пошатываясь, я поднялась на ноги, напряженно всматриваясь во тьму.

Шорох за спиной. Резко обернувшись — так, что закружилась голова — я уставилась на полотнище, прикрывающее повозку. На уровне немногим выше моей головы по нему шел разрез, края ткани слегка трепетали под легким дуновением ветерка.

Отчаянно труся, я подцепила выступающую за оболочку щита ткань и потянула на себя. Полотнище легко сползло вниз, обнажая толстые прутья клетки, между которыми могла пролезть человеческая рука. И не только человеческая.

В клетке сидел скованный хианитовыми цепями монстр. Самый настоящий монстр! И смотрел на меня с надеждой в светящихся по-звериному зеленоватых глазах.

— Я убил твоего врага, — густой, бархатный баритон не мог принадлежать этому, — освободи меня.

И тогда я поняла, кто он.

Ненавидя бросивших меня родителей, я с упоением слушала сказки и легенды о меняющихся. И только повзрослев и ощутив проклятие многоликости, возненавидела и весь свой народ.

Мне хватило мгновения, чтобы рассмотреть его. Увиденный впервые в жизни хэмелл находился в боевой ипостаси, которую принимают лишь чистокровные мужчины расы. Сизо-серая покрытая шипами кожа, под которой перекатываются бугры мышц. Звериные глаза, крылья как у демона, заканчивающийся жалом кинжально острый хвост. Да, боевую форму хэмелла ни с чем не спутаешь…

Многоликий до упора натянул цепь, крепящуюся к ошейнику. Напряженный, ожидающий, готовый к прыжку…

— Почему я должна помогать тебе? — хрипло прошептала я. Кажется, захват демона повредил голосовые связки. — Я не просила о помощи. Ты оказал ее добровольно.

— Хэмеллы помогают своим, даже если они полукровки.

На мне написано, что я из меняющихся?! Если это так, то нужно эту надпись найти и стереть!

— Извини, но я не принадлежу к твоему народу, — в моем голосе было столько искренности, что любой другой в нее бы поверил. — Я — человек.

— В какой-то мере так и есть, — спокойно согласился монстр. — Но ты хэмелл, я вижу тебя сквозь все предыдущие смены облика.

Мое сердце забилось быстрее. Он видит мое настоящее лицо?! Мое первое лицо? То, которое я успела забыть?..

— Значит, полукровка, ты не собираешься отдавать долг жизни? — прошипел хэмелл.

— Разве ты использовал Силу, чтобы убить демона? Поправь, если я ошибаюсь, но ты всего-навсего поиграл мышцами и своим чудным хвостиком, — усмехнувшись, я сделала несколько шагов назад — попасть под раздачу разъяренного монстра отнюдь не хотелось.

— Какой глупец учил тебя, младшая? Долг жизни и смерти отдают независимо от способа его воплощения.

«Помоги ему, если сможешь, — шепнул Грэм, — он спас нас обоих».

«О боги, Грэм! Я боюсь его, закованного в хианит, до дрожи в коленках. Я умру со страха, если он окажется на свободе!»

«Он — меняющийся, представитель твоего народа».

«Вот поэтому-то я его и боюсь. Хэмеллы — страшные кровожадные существа. И я не чувствую к нему никаких родственных чувств!»

Волна осуждения, идущая от Грэма, в прямом смысле сбивала с ног — я даже пошатнулась. Вот поганец! Нашел способ влиять на меня! Ладно, я припомню ему…

«Я постараюсь… только ради тебя».

Чтобы спасти меняющегося, нужно сделать две вещи: сломать защитные заклинания на клетке и разбить цепи. Но прежде всего — преодолеть проклятый щит, что может оказаться самым сложным. Определенно, и хэмелл, и Грэм спутали меня с радужным магом, которому заклинания любых стихий и лучей нипочем.