С верховьев Днепра подошел второй отряд – от волжских земель. Полторы сотни всадников и племенное ополчение поволжских покоренных племен. Их было побольше. Под две тысячи. И тоже снабжались они с лодок. И также оказались мобилизованы очень ограниченым количеством из-за логистических ограничений.

Захария не собирался долго рассиживаться у Гнезда. Подошли. Нарубили-навязали штурмовых лестниц да настилов, чтобы через ров перебросить. И вперед – на приступ. Благо, что общего штурма сразу с нескольких сторон защитники явно не выдержат. По его мнению. Им тупо людей не хватит.

Почему он еще не полез в бой? Все очень просто.

Он выставил наблюдателей и ждал, когда Ярослав отвлечется и отправится на север – громить викингов. Недели две ждал, находясь в нескольких днях пути. И после того как получил эти сведения, начал подходить к городу.

Дорог в этих краях не было. Точнее, во всей округе была только одна дорога – от Днепра до Западной Двины. Грунтовая. Да и ту построил Ярослав. В остальном – хорошо, если тропинки. Поэтому войско что северное, что южное продвигалось медленно, растянувшись на большое расстояние. Все было настолько плохо, что только возле Гнезда войско накапливалось порядка двух суток.

А потом нужно было организовать быт в лагерях, хоть какой-то, и заготовить штурмовые принадлежности. Что тоже не быстро.

Кроме того, Захария ждал возвращения Ярослава. Какой смысл брать крепость, если главного виновника торжества там не наблюдается? Вот он и планировал накопиться, подготовиться, дождаться и тогда уже приниматься за дело. Если же Ярослав оказался бы разбит у Двины, то подошли бы викинги, которые должны были бы стать главным пушечным мясом штурма. В общем – у него все было схвачено и продумано. Даже бюджет. Делиться с викингами он не собирался и планировал, в случае, если они придут, воспользоваться ими, а потом пустить в расход. И поживиться. То есть забрать богатые трофеи. А взятие только сотни кольчуг в качестве трофеев грозило окупить все издержки похода. Все, что сверх того, – шло уже в плюс.

Сам каган расположился в восточном лагере и прекрасно наблюдал «возвращение блудного попугая». И пребывал в сильной задумчивости. Очень сильной. Ведь одно дело – слушать байки, а другое дело – их увидеть. Тем более что и со всадниками все оказалось не так, как он думал. Про пехоту же… она удручала, вызывая тревогу и раздражение. С такими защитниками на стенах можно кровью умыться по полной программе.

И тут в его юрту вбегает один из приближенных с криками:

– Ярослав! Ярослав!

– Что Ярослав?

– Он вышел в поле. Хочет биться!

Каган удивленно вскинул брови и проследовал наружу. От его юрты как раз открывался прекрасный вид на крепость. В особенности на ее восточные ворота, из которых выходили дружинники конунга.

– Он с ума сошел? – удивился Захария.

– Видимо, Всевышний услышал наши молитвы и лишил его разума.

– Что будем делать, о великий?

– Атаковать! Немедленно атаковать!

– Может быть, объединимся с данниками?

– Спугнем. Как есть спугнем… выводите всех тут и атакуйте. Если этих порежем – крепость взять будет просто.

Так и поступили.

Ярослав же очень интересно построил своих бойцов метрах в тридцати перед воротами. Упершись флангами в край рва, он выстроил половину окружности построения orbis, то есть встал в полукруг. Первая линия – бойцы с мечами. Вторая – с копьями. Спешенные всадники – в центре. Сам Ярослав там же – верхом на коне, на своем любимом Буцефале.

Само собой, он так встал не сразу. Поначалу развернулся в линию в полусотне шагов перед воротами. И ждал. Прямо жертва жертвой. Когда же противник пришел в движение, конунг демонстративно попятился и перестроился. Что только подстегнуло спешку у хазар.

И вот – восточное войско двинулось на него.

В тылу оставался каган со своими всадниками. Аж с двумя с половиной сотнями. По такому случаю из южного лагеря конница все же подтянулась. Но она не спешила в атаку. Это были слишком ценные ресурсы, чтобы их вот так глупо расходовать. Тем более что среди них было и полсотни ларисиев – личной гвардии кагана, набранной из алан-мусульман. И, в отличие от обычных степных дружинников, эти ребята были упакованы не только в кольчуги, но и ламеллярные кирасы раннего степного типа, надетые поверх. Плюс шлемы поинтереснее, с личинами. Да седла персидского типа и копья довольно длинные. Этих так просто ссадить, как накануне произошло, не получится.

Ополчение покоренных племен выступило в полном составе. Все неполные две тысячи человек. Каган был уверен – какими бы стойкими ни были воины Ярослава – эта толпа их просто сбросит в ров. Просто сомнет, как валун яичную скорлупу. Ну побарахтаются эти ребята со своим строем и крепкими щитами минуту, ну две, ну пять. И что толку с того?

Вооружение ополчения было простым, как мычание, и вполне традиционным для варваров. Простенькие, хрупкие щиты скандинавского типа. Они к этому времени уже стали очень популярны у племен по Днепру и Волге. Но не только они. Кое-где имелись шитые степные щиты, а у кого-то так и вообще – плетеные. Шлемы были буквально у единиц. Кольчуги у чуть большего количества. Почти вся же масса ограничивалась доспехом класса «голое пузо» и могла рассчитывать в защите только на свой щит. Из оружия – основа основ – копье. Легкое, простое копье. Где-то даже без наконечников – просто палка с обожженным концом. У части ополченцев имелся боевой топор. У части дубинки. У единиц – мечи. В общем – бомжи бомжами. Но этих бомжей было много. Как по мнению кагана – чрезвычайно много. И они должны были просто сдуть дружинников Ярослава, как мелкую соринку с плеча.

И вот – когда до половинки «орбиса» оставалось полторы сотни шагов, прогудел рожок и на стене встали многочисленные соучастники этого шоу. Прямо по центру – полсотни лучников дружины. Слева и справа – по полусотни фундиторов ополчения – пращников с их необычными «палочными» пращами – фустибулами. А дальше поровну – обычные ополченцы, которые должны были выступить в роли метателей плюмбат.

И все.

От участия наемников и византийских союзников Ярослав решил отказаться.

– Успеется, – ограничил он их порыв. – Я хочу проверить выучку своих людей. В вас я не сомневаюсь.

И вот нападающие сблизились на полсотни метров с построением дружинников. И попали в ад из стрел, камней и легких дротиков, которые в них полетели огромным гудящим роем. Вот прям в лицо. Массово. От души. Не прицельно. По площади. Да по разным траекториям летящие. Так что, прикрываясь от стрел, можно было вполне получить плюмбату или камень.

Этот обстрел немного охладил пыл нападающих, совершенно разогнавшихся было. Хорошо так разогнались. Вот только что казалось, что они просто сбросят бойцов Ярослава единым порывом прямо в ров с водой. Но нет. Не вышло. Замешкались. Замедлились. Потеряли скорость. Слишком много людей в первых рядах попадало. Прямо под ноги тем, что бежали за ними. Местами даже давка началась. Из-за чего натиск оказался очень скромным. Намного слабее того, который бы получился – если бы не было всех этих «гостинцев». Поэтому дружинники Ярослава затрещали и заскрипели от натуги, но сдержали этот порыв.