– Нина Константиновна, у меня от внезапной радости лицезреть вас уже глаз дергается, – фыркнула баронесса. – Между прочим, невеста у нас чувствительная особа. Гляньте-ка, уже признаки падучей налицо!

Лиза, которая и не думала биться в припадке, испуганно вытаращилась на женщину. Затем опрометью бросилась к зеркалу, взметнув пышным подолом белоснежного платья, и принялась придирчиво себя рассматривать.

– Извините, – пробурчала виновато, – не хотела никого напугать. Я спешила, чтобы вручить Лизе свадебный подарок. Думаю, он придется к месту.

При упоминании подарков женщины навострили ушки, даже невеста отвлеклась и заохала:

– Ниночка Константиновна, не нужно ничего! Вы и так столько сделали для меня, что уже и не знаю, как благодарить.

– Зато я знаю, как, – улыбнулась, выкладывая перед девушкой сверкающие украшения, – сделай брата счастливым! Вы оба этого заслуживаете, а остальное приложится.

– Боже, какая прелесть! – восторженно пискнула Лиза, не решаясь прикоснуться к драгоценностям. – Это же целое состояние! Нет, я не могу принять такой дорогой подарок. Я не достойна…

– Ну, что за наивная простота! – всплеснула руками Мусечка. – Это же фамильные украшения. От них за версту веет древностью. Вспомни, за кого выходишь замуж! Скоро ты станешь частью семьи Забелиных, а значит, это по праву принадлежит тебе. Некрасиво отвергать подарки, сделанные от чистого сердца. Раз Нина Константиновна дарит фамильные бриллианты, то считает достойной.

– Спасибо, – невеста хлюпнула носом, однако, напоровшись на озверевший взгляд баронессы, сдержала слезы, – спасибо, Ниночка Константиновна, – в порыве благодарности кинулась ко мне обниматься.

Но разве же Мирьям позволит испортить собственные труды? Живо оттащила девушку обратно к зеркалу и помогла примерить комплект. У бедняжки руки дрожали, ни за что бы не справилась с застежками. Женщина смахнула невидимые пылинки, расправила несуществующие складочки на платье новобрачной и чуть отступила, любуясь работой.

– Идеально! – цокнула языком. – Что же, раз невеста готова, пора и к венцу ехать. Вели, чтобы подогнали экипаж к крыльцу, – приказала Евдокии, – а то в туфельках по снегу не находишься.

Служанка убежала исполнять поручение, а мы облачились в теплые плащи, подбитые соболиными мехами. К храму Игнат с Лизой отправятся по отдельности. Брат с Юленькой и мужской половиной семьи уже выехали на паромобиле. Невеста же с сопровождающими и эскортом охраны прибудет на карете, запряженной шестеркой гнедых лошадей. К сожалению, мне открыто появляться на людях нельзя, поэтому тропой переместилась в карету, пока Лиза и Мирьям спускались по лестнице. В храме посторонних не ожидалось, я намеревалась зайти уже после начала церемонии и посмотреть на ритуал издалека.

Однако торжество пошло не по плану, когда на подъезде к храму светочей увидела толпу зевак. Распознав знакомые по гимназии лица, сообразила, что появление посторонних не случайность. Поглазеть на бракосочетание завидного холостяка собралось чуть ли не полгорода.

– Ну, и кто проболтался? – с подозрением уставилась на Мусечку.

– А что сразу я? – возмутилась женщина. – Клянусь, слова лишнего не сказала. Да и зачем говорить, когда у людей глаза есть? Если я заказываю свадебное платье у портнихи, то не для себя же! А кто у нас в семье холостой? Алимчик! Каких только сплетен не наслушалась! И что невеста страшна, как грех, и что никто не захочет замуж за калеку, и что мы сэкономили на собственном сыне. Языки бы вырвала нахалкам! А тут еще в храме трижды церемонию переносить пришлось, вот и результат.

– Ладно, будем надеяться, обойдется без происшествий, – расстроилась, что не попаду в храм. – Скажите кучеру, чтобы не отъезжал, пока невеста не окажется под защитой брата. Охрана пусть образует живой коридор, а я отсюда подстрахую.

Карета остановилась, и к нам, постучавшись, заглянул Гаврила Силантьевич. Позади с важным видом красовался Егорка, залихватски заломив картуз на макушке. Ух, и барчук!

– Лизонька, – мужчина утер скупую слезу, – какая же ты красавица выросла. Как же рад, что счастье свое нашла, словами не передать.

– Это у них семейное пускаться в слезы по каждому поводу? – проворчала баронесса и сама промокнула платочком уголки глаз. – Ну, что там? Сколько еще ждать?

– Так, готово почти, – Гаврила улыбнулся и протянул дочери амулет, – вот, господа Полозьевы велели передать с глубоким поклоном и пожеланиями долгой жизни.

Успел-таки, Ромка защиту сделать! – засуетились вдвоем с Мирьям, надежно закрепляя подарок с внутренней стороны лифа свадебного наряда. К сожалению, иного места для подвески с камнем не нашлось. Нежную шейку Елизаветы уже украшало колье.

Первой из кареты выбралась Мусечка, грозно осматриваясь по сторонам, затем настал черед невесты. Ее появление встретили восторженным «Ах!», волной прокатившимся по рядам. Вообще-то, жених должен ожидать избранницу в храме, но Игнат не удержался и выбежал навстречу. Лиза поначалу оробела, стушевалась от чрезмерного внимания. Я заметила, как дрожат пальчики в ажурных перчатках, впившиеся в предплечье отца как в спасительный круг. Может, виной тому легкий морозец, пощипывающий щеки? Что-то подсказывало, это не так.

Братец как увидел Лизу, так пропал. Алим и Ванька подсказывали Игнату, что говорить и делать. Он повторял машинально, а сам поедал невесту та-аким взглядом, что снег под ногами плавился.

Наконец, новобрачные скрылись за воротами храма, и можно было спокойно выдохнуть. Внутри им ничего не угрожало.

Хоть бы одним глазочком посмотреть на церемонию! Но, увы, записывающие кристаллы не работали, заклинание «слух» не нашло даже узенькой щелочки, чтобы проникнуть внутрь. Так и просидела в ожидании, пока в храме светочей совершалось таинство брака. Зато увидела сияние, которым озарилось здание во время ритуала. Значит, бог принял этот союз. В этом даже не сомневалась.

Под раздавшийся на колокольне переливчатый звон колоколов двери распахнулись, являя на пороге счастливую пару молодоженов. От Лизы с шальной улыбкой на припухших губах глаз не отвести. Девушка и без того привлекала внимание, а тут будто светилась изнутри, щедро делясь с окружающими счастьем. Парочка ступила на дорогу, и на них дождем посыпались лепестки роз, рис и монетки.

Проскочив через вереницу выкрикивающих поздравления зевак, Игнат с Лизой добрались до кареты. Обернулись, чтобы помахать на прощание тем знакомым, что затесались среди толпы. Под единогласное «Горько!» братец поцеловал жену так, что у нее дыхание перехватило.

Ну вот, теперь не оторвать друг от друга. Деликатно покашляла, напоминая, что время не терпит.

– Ммм-идем м-уже, –  промычал мужчина, не разрывая поцелуя, наощупь отыскал ручку на дверце и распахнул, подсадив Лизу на ступеньку.

– Букет, – шепотом напомнила о милой традиции.

В поместье мало незамужних девушек, а тут сам бог велел осчастливить кого-нибудь. Елизавета в волнении перехватила цветы обеими руками, помахала букетиком толпе и, развернувшись спиной, кинула наугад. В рядах зевак случилось помешательство, чем кучер и воспользовался, пришпорив лошадок. Выбравшись с площади перед храмом, карета снизила ход, поджидая почетный эскорт. Как только охрана взяла нас в кольцо, покатили к поместью, плотно занавесив шторки на окнах.