как редактор, можешь объявить ему, что журнал издается не в твою пользу и что ты должен вознаграждать труды всех, участвующих в оном. В этом ничего нет неловкого. Впрочем, это совет, а вы соберитесь во имя господне и решите гласом народа гласом божьим.

Я послал несколько стихотворных пьес Рожалину[427] и еще буду посылать. Мне что-то все грезится стихами. Если тебе некоторые понравятся, не печатай их, не предупредив меня, потому что эти пьесы как-то все связаны между собою, и мне бы хотелось напечатать их в том же порядке, в котором они были написаны.

Почти все те, которых я здесь видел, подписываются на наш журнал и ожидают его с нетерпением. В обществах петербургских наше предприятие не без защитников, и мне кажется, я могу сказать почти решительно, что общее мнение за нас. Говорю это искренно, а не для того, чтобы тебя обрадовать. Отнимать у Полевого «Вадима» не годится[428], и Пушкин, верно, никогда на это не даст своего согласия, а надобно требовать от него позволения напечатать в 1-м No «Вест<ника>», что он ни в каком другом журнале помещать стихов своих не будет, исключая «Вадима», которого он уже в таком-то месяце отдал г. Полевому и который по причинам, неизвестным автору, еще не напечатан. На это П<ушкин>, верно, согласится. Пиши к нему чаще, ты имеешь на то полное право, купленное и твоим знакомством и 10 000 рублями[429]. Вообще опояшься твердостию и решимостию, необходимою для издателя журнала. Искренность не нахальство.

Вот тебе урок, любезный друг. Прости мне его ради дружбы; он может быть не бесполезен. Посылаю тебе несколько мыслей об «Абидосской невесте»[430]. Ты, верно, не сердит на меня за то, что я отказался писать об ней разбор. Письмо мое к Рож<алину>[431] докажет тебе, что отказываюсь не без причины. Кто-нибудь из вас потрудится написать эту рецензию; а в конце, если почитаешь за нужное, то припечатай несколько замечаний, здесь прилагаемых. Кланяйся всем нашим. Соболевскому) скажи, что я к нему буду на днях писать[432].

Твой верный Веневитинов

Как скоро получишь это письмо, пиши к Пушкину о «Вадиме» так, как я тебе советую, именно теми же словами.

Засвидетельствуй мое почтение Аграфене Ивановне и княжне[433]. Дай бог, чтоб они были столько же счастливы и веселы, сколько они добры и снисходительны. А я умею ценить их благосклонность и быть благодарным.

29. М. П. ПОГОДИНУ[434]

14 декабря 1826. <Петербург>

Вот вам несколько строк об «Онегине»[435], сшитых кое-как, на живую нитку. Меняйте, марайте как хотите, но, ради бога, не пишите большого разбора книги, уже давно вышедшей в свет[436]; тем более, что лишние похвалы Пушкину в нашем журнале могут показаться лестию. Вы видите, что я об вас думаю, не забывайте меня в своих молитвах и собраниях.

Этот лист всей братии.

30. С. А. СОБОЛЕВСКОМУ[437]

14 декабря <1826. Петербург>

Давно хотел я писать к тебе, любезный мудрец эпикурейской секты, и не забыл, что обещал тебе описание житья-бытья Одоевского[438]. Но ты уже знаешь, что я был болен[439] и потому долго не мог приглядеться к его семейственной жизни. Посмотрел бы ты на него, он, как сыр в масле, ласкает жену, как любовник, любезничает с дамами, как жених. Она женщина превеселая и милая[440] в глазах каждого, что ж должна быть в глазах нашего чувствительного Одоевского? Придешь к ним поутру; они сидят рядом, как голубок с голубкой, шутят и целуются, я смеюсь. Сцена довольно забавная. Придешь вечером. Она разливает чай, он угощает своих дам. Надобно заметить, что он в большой милости у родни и по вечерам принимает. Сестра на тебя жалуется. Ты споришь против нее и против к<нягини> Вол<конской> о стихах Муравьева[441]. Она прислала мне эти стихи, и я хотел, чтобы они были хороши для того, чтобы побранить тебя.

Что делает наш журнал? Я надеюсь, что ты из деятельных сотрудников, а именно, погоняешь Погодина[442] вперед, ругаешь Полевого[443], выжимаешь из Шевырева статьи[444] и выкидываешь терния и зелия недостойных из нашего цветущего сада. Если ты хорошо вникнул в роль свою, то ты увидел, что она не противоречит твоей гордой и солидной осанке. Ты должен быть крепкий цемент, связующий камни сего нового здания. От тебя много зависит его прочность. Понукай Пушкина[445], надобно, чтобы в каждом No было его имя[446], подписанное хоть под немногими строчками. Скажу тебе искренно, что здесь от этого журнала много ожидают[447]; сам Пушкин писал сюда об нем[448]. Скажи нашим, чтобы они не щадили Бул<гарина>, Воей<кова>[449] и пр. Истинные литераторы за нас. Дельвиг также поможет[450], и Крылов не откажется от участия[451]. Принимайтесь только за дело единодушно и бодро, и все пойдет хорошо. Поверните колесо рукою твердой, и оно покатится. Если я буду доволен вашими двумя первыми нумерами[452], то вы позавтракаете таким ст<и>льтоном[453], какого ты от роду не едал. Лучшего трудно достать; но мне обещали, и я пошлю тебе провизию в гостинец, как скоро будет оказия. Прощай, мой друг, мне еще много надобно писать, а теперь уже второй час. Пиши ко мне и помни

Веневитинова

Получил ли ты 130 руб<лей> за фортепьяно? Дай мне записку к Грефу[454] для получения остальных томов Шекспира.

31. С. В. ВЕНЕВИТИНОВОЙ[455]

16 декабря <1826. Петербург>

Ma chere amie.

Je suis bien charme de savoir qu'Alexis soit de nouveau pres de vous. Vous voila donc rendue a votre gaiete naturelle. Amusez-vous, promenez-vous et pensez a moi; surtout parlez-moi en details de tous vos plaisirs et alors j'y prendrai une part reelle, en depit de toute distance. Je trouve que vous m'ecrivez moins que vous ne pourriez le faire, si vous vouliez me sacrifier au moins une demi-heure dans la journee. Vous ne pouvez pas me faire le meme reproche, car je suis plus occupe que vous et j'ai presque tous les jours des courses a faire; malgre cela il n'y a pas de jour, que je n'expedie au moins deux lettres pour Moscou et il y en a qui traitent