Спустившись к подножью горы Граус, он у подъемника увидел Меган, одетую в красное и белое, – она была как птичка кардинал посреди зимнего леса. Сестра махнула ему, и он подъехал к ней и остановился, запорошив снегом ее ботинки. Подняв очки, он вытер влагу с глаз.

– Это не место, а сказка, – сказал он, улыбаясь ей, как будто им снова стало по двадцать лет и они веселились в Сноушу или Киллингтоне. – Жаль, что я никогда раньше здесь не бывал.

– Ты сейчас здесь, – ответила она. – И это главное.

Вместе они подъехали к подъемнику, забрались на сиденье и удобно устроились на подушках, когда кабинка пришла в движение. Она двигалась через снежное облако в уютной тишине. Уровень адреналина в крови Пола уменьшился, дыхание его замедлилось, сердце забилось с обычной скоростью. Спустя некоторое время он заговорил о том, о чем хотел спросить с того дня, когда принял приглашение провести с ней Рождество в Скалистых горах:

– Как Исмаил? В Бюро меня не подпускают к информации.

Как ни странно, это была правда. Добравшись на «Трумэне» до Джибути и пронаблюдав за передачей пиратов ФБР, Пол на военно-транспортном самолете вернулся в США. Через несколько дней два нью-йоркских агента приехали к нему, чтобы взять показания, после чего как сквозь землю провалились – его телефонные звонки и письма по электронной почте остались без ответа. Такая информационная блокада стала для него полной неожиданностью. Бюро – очень разветвленная структура, и после его поединка со Стивом Прессли на авианосце следователи не собирались идти ему навстречу. И все же выглядело это довольно унизительно, учитывая, какую роль сыграл он в этом деле.

Меган смахнула с лица снежинки.

– Тюремщики говорят: он просто идеальный заключенный. Сидит тихо, делает все, что от него требуют. Я рада, что его хорошо охраняют. Ходят слухи, что за захватом яхты стоит «Аль-Каида». Ему угрожают.

Пол покачал головой. «Пресса так доверчива», – подумал он. Через несколько дней после перестрелки из правительственных кругов произошла утечка о связи «Шабааб» с этим делом, что вызвало в среде журналистов и политических обозревателей настоящую бурю домыслов и спекуляций на тему терроризма в море. Сделано это было с одной очень простой целью. Никто – ни ФБР, ни новостные агентства – еще не мог подтвердить правдивость рассказа Исмаила об участии в боевых действиях на стороне «Шабааб», и ни одна радикальная группа не взяла на себя ответственность за инцидент. Тот, кто стоял за утечкой информации, хотел одного: отвести внимание от правительства и дать возможность какой-нибудь другой трагедии заменить «Возрождение» в новостях.

– Я рад, что тебе разрешили представлять его, – сказал Пол. – Думал, в твоей фирме будут против.

– По времени удачно совпало. Мы как раз закончили несколько больших дел, – усмехнулась она. – Убедить их было не очень сложно. Такие дела попадаются не так уж часто.

Пол расслышал в ее голосе азарт. Еще учась на юридическом факультете, она была ярым противником смертной казни по причинам как нравственным, так и личным. Из всех предложений, которые поступили ей после работы на должности секретаря в Верховном суде, она выбрала место в «Мейсон энд Вагнер», потому что они поддерживали «Проект Невиновность» – организацию, занимавшуюся реабилитацией невинно осужденных, – и вели апелляционные дела приговоренных к высшей мере pro bono[35]. Дело Исмаила, хоть и требовало большого вложения труда, было для фирмы беспроигрышным благодаря широкому освещению в масс-медиа и вероятности – всегда заманчивой для адвокатов защиты – доказать то, что за стрельбой стоит нечто большее, чем говорит правительство.

Меган постучала лыжами друг о друга, сбросив с них комки снега.

– Я больше боялась, что Исмаил на это не согласится. Думала, он будет подозрительным, а он просто удивился. Судья указал ему на мою связь с тобой, но он и глазом не моргнул. Принял предложение сразу.

Пол покосился на нее.

– У него не было выбора. Вопрос стоял так: либо ты, либо государственный защитник. – Помолчав, он спросил: – Он обо мне говорит?

Ее глаза заблестели.

– Ты же знаешь, я на этот вопрос не могу ответить. Но от тюремщиков я слышала, что он пьет «пепси» каждый день. Она ему нравится больше, чем тюремный чай.

Пол усмехнулся. Ни одно другое человеческое существо не вызывало у него больше противоречивых чувств, чем Исмаил. Воспоминания о пирате рождали в нем гремучую смесь из растерянности, грусти, любопытства и злости с примесью подсознательного чувства вины. В глубине души он побаивался, что, передав дело сестре, он предал семью Паркеров.

Меган словно прочитала его мысли.

– Как Квентин? – осторожно спросила она.

Пол посмотрел на гору.

– Мэри говорит, идет на поправку. Когда он начал дышать самостоятельно, его перевели в реабилитацию. Способности постепенно возвращаются к нему, но врачи не знают, восстановится ли он полностью. При травмах мозга это невозможно предугадать.

Меган медленно кивнула:

– А Ванесса?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Я не разговаривал с ней после похорон Дэниела.

Паркеры провели поминальную службу в воскресенье перед Днем Благодарения, и Пол едва не пропустил ее. Несколько дней он спорил с Мэри Паттерсон, что расстроит Ванессу больше: личное знакомство с ним или его отсутствие на службе. В последнюю минуту он уступил интуиции своей коллеги и присоединился к ней в церкви Святой Марии в Аннаполисе. Вид закрытого гроба, окруженного фотографиями Дэниела, едва не лишил его самообладания. Он сел в заднем ряду и попытался не думать о том, как нарисованные звезды на потолке храма напоминают ему о «Геттисберге».

Первый раз он заметил Ванессу далеко за рядами скамеек. Она оказалась моложе, чем он ожидал, и красивее: фарфоровая кожа, рыжие волосы частично скрыты широкополой шляпой. Соболезнования присутствующих она принимала с достоинством, но лицо ее было напряжено, глаза поблескивали от слез. Когда она села, злость захлестнула его. «Всего этого можно было избежать. Если бы только Редман послушал меня, если бы только Исмаил не спустил курок, Дэниел остался бы жив, Квентин не попал бы в больницу, чтобы изображать там стойкость».

После службы он поспешил выйти из церкви, и они с Мэри поехали на кладбище. У могилы они оказались раньше остальных. Начавший накрапывать дождик загнал их под дуб. Через какое-то время появилась Ванесса, она встала у могилы рядом с Кертисом и Ивонной – Пол знал их лица по фотографиям в новостях. Священник произнес короткую речь, после чего пришедшие проводить Дэниела поспешили покинуть раскисший холм и спрятаться в машинах.

Только тогда Пол подошел к Ванессе.

– Вы Пол, да? – спросила она, скользя взглядом по его лицу. – Я почему-то думала, что вы придете.