Назаркин ушел час назад, а Мира все еще не могла прийти в себя. Она валялась на полу, хватаясь то за стакан с виски, то за орехи, но так и не взяв в рот ни того, ни другого. Ее до сих пор подташнивало!

Зазвонил телефон. Госпожа Салихова взяла его и швырнула в стену. Аппарат, врезавшись в нее ребром, отскочил и прилетел обратно. Как бумеранг! И трезвонить не перестал. Мира схватила его и поднесла к уху.

– Привет, – услышала она знакомый голос. Сердце екнуло бы, если б госпожа Салихова не была пустой сейчас.

– Как ты узнал мой новый номер, Крендель?

– А ты сменила его, чтоб я не смог до тебя дозвониться?

– Нет.

– Значит, ты не будешь ругать свою помощницу за то, что она дала мне его.

– Что ты хотел?

– Ты как будто мне не рада, – обиженно пропыхтел бывший.

– Ты прав, я тебе не рада, – устало проговорила Мира.

Крендель не ожидал услышать такое. Он думал, госпожа Салихова из трусов выпрыгнет от счастья (это было его любимое выражение) и радость ее, пусть и сдерживаемая, отразится на голосе. Пожалуй, она так бы и сделала, позвони он двумя днями раньше. А теперь ей все равно.

Повисло молчание. Крендель ждал, что его нарушит Мира, но она и не подумала сделать это. Однако и отбой не дала. Ждала, что он скажет.

– Прости меня, – услышала Мира наконец. – Я дурак.

– Факт.

– Я не ценил тебя. А меж тем ты единственная женщина, достойная любви.

Молодуха выдоила и бросила, сделала вывод Мира.

– Ты простишь меня?

– Я не держу на тебя зла.

– Как я рад! – Судя по тону, Крендель сейчас выпрыгивал из трусов. – Начнем все сначала? Клянусь, я стану идеальным спутником для тебя! Если хочешь, мы поженимся…

Тут Мира рассмеялась. И увидела в отражении свою улыбку. Точно как у тыквы для Хеллоуина.

– Я, конечно, рад тому, что развеселил тебя, но…

– Но?

– Я ждал другой реакции.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Только вынуждена разочаровать: твое предложение меня не заинтересовало.

– Если дуешься из-за того, что я выкладывал в Инстаграме фотографии с другой, то хочу тебя успокоить: между нами ничего не было. Я делал это, чтобы вызывать в тебе ревность. Понимаю, это глупость и ребячество, но ты же знаешь нас, творческих людей, мы как дети…

– Ты творить перестал двадцать лет назад, пора уже было повзрослеть. – Это было низко с ее стороны – бить по больному. И нечестно, ведь, когда они встречались, госпожа Салихова пела дифирамбы таланту Кренделя.

Мира ожидала, что он бросит трубку. Он всегда делал так, когда слышал то, что слышать не хотел. Но, к ее удивлению, Крендель не психанул:

– Это в тебе обида говорит, поэтому я пропущу последнюю реплику мимо ушей, – смиренно проговорил он.

– Прокакал ты свое счастье, Крендель… – Хотела бы Мира употребить слово позабористее, да воспитание не позволяло. – Прощай!

И отключилась.

Перезванивать Крендель не стал. И это порадовало. Мира, кряхтя, поднялась с пола. Прошла в ванную и встала под душ. Смыла макияж, гель и лак с волос. Была бы возможность, кожу бы с себя сняла. Сбросила, как рептилия.

Встав перед зеркалом, Мира вгляделась в свое лицо. Обычно она этого не делала сразу после душа. Сначала подкрашивалась, затем меняла освещение. И голову поворачивала вправо и чуть наклоняла. Лучшая ее сторона и самый выигрышный ракурс – если приподнять подбородок, он смотрится массивно. А сейчас госпожа Салихова взглянула в лицо самой себе.

Оказалось, все не так страшно, как она думала. Да, не так эффектна, как при полном параде, но мила. И выглядит молодо. И это при том, что она ни разу не прибегала к пластике, а только уколы красоты делала, да и то не злоупотребляла.

Мира расчесалась. Волосы жидкие, но блестящие. Если сменить стрижку, то будут смотреться неплохо. Пока же Мира посушила их без круглой расчески. Можно сказать, растрепала. И челка, упавшая на лоб, придала ей лихой вид.

Госпожа Салихова покинула ванную комнату. Зашла в гардеробную. В ней все сверкало и радовало глаз разнообразием цветов и фактур. Но Мира открыла ящик с барахлом, в котором хранила джинсы, толстовки, объемные футболки. Был у нее недолгий период в жизни, когда она встречалась с «нормальным» мужиком. Не актером, музыкантом или моделью нижнего белья – с тренером по самбо. Госпожа Салихова привезла в его спортшколу трудных подростков, над которыми взяла шефство, так и познакомились. Он был значительно старше Миры. Самбисту перевалило за шестьдесят, но он дал бы фору всем молодым красавчикам, фотографирующимся в одних трусишках. И тело не хуже, а потенция такая, что хоть флаг на член водружай. С ним Мира и на шашлыки ездила, и по грибы. Даже в поход как-то отправилась, но на второй день симулировала отравление, чтобы вернуться из дикого леса в привычный урбанистический рай.

Расстались по вине Миры. Она хотела настоящих отношений. Официальных. Нет, не обязательно со штампом в паспорте, но с совместными выходами в свет. Госпожа Салихова желала представлять своего мужчину обществу. Говорить, это мой любимый, и позировать с ним под руку перед камерами. Самбист же категорически на это не соглашался. Он сорок лет прожил в браке. И, как сам говорил, под старость лет разводиться не собирался, как и унижать супругу, показываясь на мероприятиях с другой, тем более молодой женщиной. В общем, самбист был НОРМАЛЬНЫМ мужиком. А Мире с нормальными мужиками не везло.

Она натянула джинсы, футболку, спортивную кофту. Достала кроссовки. Кроссовок у нее было пар десять. Мира предпринимала несколько попыток всерьез увлечься спортом. Покупала модную форму, нанимала тренера, но максимум через месяц прекращала занятия.

Одевшись и обувшись, Мира вернулась в комнату, где оставила телефон. Она не могла находиться одна, как и видеть кого-то из представителей так называемой сильной половины человечества. Иначе бы вызвала своего придворного кобелька. Мире нужна была дружеская женская поддержка. И она позвонила Лолите. Но подруга трубку не взяла. Это расстроило. Но не заставило остаться дома. Госпожа Салихова решила отправиться в «Силу духа». Зря она, что ли, вбухала столько денег в этот центр? Пусть хоть раз он окажет помощь и ей…

Водителя Васю Мира вызывать не стала. Как и такси. Пошла к метро.

В подземку госпожа Салихова не спускалась со времени своего студенчества. Даже когда Москва стояла в одной огромной пробке, она оставалась в машине. Но раз сегодня она нарушает все свои правила, то почему бы и в метро не проехать?

Спускалась госпожа Салихова в подземку с большой опаской. Ей казалось, что метро кишит ворами, бомжами и сумасшедшими. Но все оказалось не так страшно, как ей представлялось. Народ по большей части приличный, в вагонах чисто, есть вай-фай.