— Были. Вот это как раз и странно.

— На видеозаписи вашей охранной системы, которую ты предоставил нам, видно как «малеванный» тщательно протирает пистолет, чтобы стереть отпечатки пальцев, и как потом выкидывает ствол за пределы клетки. (Кстати, фон Ностиц утверждает, что это ты подбросил им «макарова».) И все, никакие другие манипуляции не наблюдаются.

— Это ничего не значит. Не исключено, что фон Ностиц в состоянии манипулировать своими «шестерками» каким-то необычным способом, возможно, неизвестным науке. Сейчас столько расплодилось разных «белых» и «черных» колдунов, что я не исключаю психологическое воздействие.

— Зомби?..

— Что-то вроде того. Я не специалист по этой части. Кое-что читал, рассказывали… В общем, мои сведения на сей счет находятся на дилетантском уровне.

— Вот что вы за люди такие, Тихомировы?! — в сердцах сказал Арсений Павлович. — Вечно у вас какие-нибудь заморочки. К нормальным гражданам лезут в квартиры обычные воры-домушники, с которыми для нас нет особых проблем (если, конечно, мы их поймаем), а к вам обязательно приблудится какая-нибудь подозрительная, едва не потусторонняя личность, про которую ни в одном учебнике по криминалистике не прочитаешь. У вас, случаем, нет желания эмигрировать?

— Хотите нас турнуть с родной земли?

— Что ты, и в мыслях ничего подобного нет! Это я так… интересуюсь.

— Должен вас разочаровать — нам и здесь хорошо. Кругом друзья, знакомые, приятные во всех отношениях граждане — наши люди. В гости к нам ходят… вот вы, например.

— Я к вам в гости не набиваюсь, — буркнул Рукавишников. — Но приходится.

— И что? Может, вам мой кофе не нравится?

— Кофе у тебя выше крыши. Это факт. Умеешь варить. Но дела вы, господа Тихомировы, такие нам подбрасываете, что мозги набекрень съезжают, — сердито сказал подполковник и добавил жалобно: — Дайте мне хоть до пенсии спокойно доработать. А то из-за вас или прежде времени в отставку отправят или в психушку попаду. Все какие-то непонятные тайны, сплошная мистика. На моей памяти это уже четвертое «дохлое» дело, связанное с семьей Тихомировых, которое попахивает чертовщиной.

— Это почему?

— А потому, что я не такой тупой, как тебе представляется! Думаешь, я не знаю, что ты кое-какие моменты утаиваешь? Уверен, что так оно и есть. Но правду из тебя, как из того фон Ностица, клещами не вытащишь. Ох, доиграешься, хлопец…

— Вот такими я и представлял себе профессиональных сыщиков, — улыбаясь, сказал Глеб.

— Какими это «такими»? — с подозрением посмотрел на него Арсений Павлович.

— Которые подозревают в нехороших деяниях даже свои калоши. Согласитесь, что вы не верите никому, а нередко даже самому себе.

— Вот другой на моем месте обиделся бы, а я ничего, терплю.

— Разве я неправ? Если по-честному.

— Прав, — буркнул подполковник. — Издержки профессии… Когда подозреваемые и свидетели врут тебе каждый день и на каждом шагу, поневоле начинаешь думать, что все люди — патологические лжецы. Но ты тоже хорош… Вишь, как хитро завернул, чтобы уйти от прямого ответа: темнишь ты в этом деле или нет?

— Арсений Павлович, вы ведь умный человек, много лет работаете опером, а до сих пор наивны (или пытаетесь выглядеть наивным). Ну кто же в нашей стране скажет менту чистую правду? Даже такому порядочному, как вы.

— Опять леща мне подбрасываешь? Ну и жох ты, Глеб Николаевич! И главное, мне крыть нечем. Ладно, вижу с тобой кашу не сваришь. Но смотри, с огнем играешь! Не нравится мне этот фон Ностиц. Глаза у него, как у гадюки. Если укусит, можно умереть. Ты там поосторожней. Ежели что, звони прямо мне, на мобилку. У тебя есть мой номер?

— А как же! Записан отдельной строкой, на почетном месте.

— Шутишь… — Рукавишников встал. — Еще раз повторюсь: будь осторожен. Пока мы не расколем этих братков, почаще оглядывайся и старайся меньше по городу колобродить, особенно в ночное время.

— Спасибо за предупреждение, Арсений Павлович. И извините за мои глупые шутки. Я до сих пор немного не в себе. Ведь они едва меня не грохнули.

— Да уж, пулек в вашей прихожей мы много наковыряли… Поэтому сидеть этим клиентам — не пересидеть. И фон Ностиц со своими свидетельскими показаниями не поможет. Тем более что наш генерал, насколько мне известно, ходит у твоего батюшки в приятелях. Хороших друзей имеете…

С этим Рукавишников и ушел, не забыв прихватить заявление Глеба, в котором Тихомиров-младший слово в слово повторил версию подполковника, что «ошибочка вышла, граждане хорошие». Или, как говорила героиня старого комедийного фильма: «Не виноватая я, он сам ко мне пришел!»

«Да уж, господин подполковник, — думал Глеб, мысленно продолжая разговор с Арсением Павловичем, — у бати кореша — будь здоров. Все богатенькие буратины и чиновники ринулись покупать антиквариат. Отличное средство во время кризиса сохранить капиталы, нажитые «честным, непосильным трудом». А кто в СНГ считается одним из самых опытных и знающих экспертов по этой части? Конечно же, Николай Данилович Тихомиров. (О себе из скромности умалчиваю.) Вот и генерал ваш, уважаемый Арсений Павлович, туда же. Интересно, откуда у него столько американской «зелени»? Откуда, откуда… Из леса, вестимо. Наверное, премию выписали за борьбу со взятками».

Скептически ухмыльнувшись, Глеб отправился в свой кабинет. Он хотел хорошо подумать над сложившейся ситуацией, чтобы быть готовым к разным неожиданностям. А что «инквизиторы» не успокоятся на этом, он был уверен на все сто процентов.

Однако где же отец и пан доктор Юлиуш Ганович? Сердце снова охватила тревога, от которой у Глеба даже перехватило дыхание. Надо что-то предпринимать! Но что? Эх, батя, батя! Ну зачем ты притемнил?! Взял бы меня с собой, глядишь, пасьянс мог бы сложиться по-иному.

Нужно ехать в Несвиж! Только так и не иначе. Но тут Глеба охватили сомнения: а если он ошибается? Если его ночное видение, Черная Панна, всего лишь странный выверт психологического состояния, не более того? У него и раньше случались подобные вещи. Когда много копаешься в истории, много думаешь о разных исторических событиях, о действующих лицах трагедий и драм ветхозаветной старины, то поневоле начинают сниться не эротические сны с участием юных современных дев, а сценки из жизни, например, Петра Великого или какого-нибудь удельного князя.

Да, все это так, думал Глеб, однако Несвижом он никогда вплотную не занимался, хотя и знал о существовании сокровищ Радзивиллов. Мало того, Глеб понятия не имел, кто такая Барбара Радзивилл. Тем не менее она явилась к нему, словно к старому знакомому, среди ночи (что совсем нехарактерно для такой гордой панны и даже где-то неприлично), да еще и «кино» показала с Николаем Даниловичем в главной роли. Значит, это не просто так, не случайный бзик, хотя в снах можно увидеть все, что угодно, и даже больше.

Надо все-таки поискать! — решил Глеб. Ну не мог отец не оставить хоть какого-то намека, куда его потащил этот польский живчик — пан Юлиуш Глебович. И Глеб решительно направился в кабинет отца…