— Пап…

— Ладно, это я сам сделаю, — вздыхает он, кидая мне на карту финансовую поддержку.

— Спасибо. Ты не представляешь, как мне приятно, — улыбаюсь.

— Я тоже был и молодым, и студентом, — подмигивает папа. — Конечно, мечтал, что для тебя этот период пройдёт легко, беззаботно. А оно видишь, как всё повернулось. Моя вина здесь тоже есть. Идея с этим замужеством показалась мне отличной. Породнились со старым другом, укрепили позиции на рынке. Но мы и так бы это сделали. Просто немного позже. Виноват, — серьёзно говорит отец.

— Тогда я бы Саркиса не нашла, — шепчу в ответ. — А я без него теперь не могу. Расскажешь, что там с дядей Суреном? И как теперь с вашими договорами? Я из его пьяной речи толком ничего не поняла.

— И там всё будет нормально, — подмигивает папа. — Сурена я в клинику отвёз сегодня. Полежит несколько дней. Прокапают его. Будет вменяем, будем разговаривать. А договора… Зачем оно тебе? Не забивай голову.

— Пап, — требовательно хлопаю ладошкой по столу.

— Что вы, что вы, — закатывает он глаза. — Какие мы теперь взрослые и грозные, — смеётся и пальцами взъерошивает мне волосы. Они падают на глаза, щекочут ноздри. Чихаю и улыбаюсь.

Взрослая, да! Не совсем, но я стараюсь.

— Отец Натальи выводит все свои активы из нашего бизнеса. Это больно, но хорошо. Потому что зависимость от него скорее вредит общему делу, чем наоборот. Сурен пока не может вменяемо это оценить. Тесть в своё время стал серьёзной опорой, на которой он устоял и поднялся. Сейчас у него из-под ног выбили сразу две, а чувство вины за аварию Саркиса просто добило. Не выдержал. Начал бухать. Поправим.

— Мне его совсем не жалко. Это плохо? — рисую пальчиком по столешнице.

— Ты имеешь право злиться, Стеф, — успокаивает папа. — Но Саркису с Суреном всё равно надо будет поговорить. Когда оба будут готовы к спокойному, адекватному диалогу. Между ними Анаит. Сар не сможет взять над ней опеку, потому что есть отец. Так или иначе, им придётся выходить хотя бы на нейтралитет для начала.

— Не представляю, как это будет… — вздыхаю я.

— Время покажет.

— Пап! — затылок вдруг обдаёт кипятком. — Отец тёти Наташи в спонсорах же «Либерти». Они ведь из-за Киса туда влезли. А как теперь? И ещё дядя Сурен что-то говорил про наш брачный контракт, — вспоминаю я.

Голова немного начинает болеть от количества проснувшихся мыслей. Плавно массирую виски в ожидании ответа. Там ещё было про то, что папа мой теперь на коне.

Блин. Как сложно это всё. Мне точно никогда не стать бизнесменом.

— Вот надо оно тебе, — смеётся отец.

— Я хочу понимать, — поднимаюсь и снова включаю чайник.

— В вашем брачном контракте есть так называемые страховочные пункты для каждой из сторон. Объединённый бизнес распределился таким образом, что вы с Саркисом имеете в нём свой процент. Плюс на стороне Сурена выступал его тесть. Теперь тесть выводит свои деньги, Саркис получил серьёзную травму. Тут срабатывает страховка, и его процент становится твоим. В итоге большая часть нового бизнеса теперь принадлежит нашей семье. И никакой контроль отцу Натальи не помог сохранить эту часть дохода. А что там с клубом, я не знаю, Стеф. Это тебе лучше спросить у его владельца.

— Спрошу, — киваю я. — Они с Кириллом и Захаром завтра как раз к Кису поедут. Мы увидимся. Можно ещё вопрос?

— Конечно, — папа поднимается и сам наливает нам чай.

— Теперь, если бизнес твой, ты с дядей Суреном работать не будешь?

— Почему? Буду, — ставит передо мной кружку. — Ваша с Саркисом история напомнила нам всем о простой человечности, — улыбается папа. — Когда тонешь в работе, начинаешь забывать о настоящих ценностях. Ты мне дала отличный подзатыльник. До сих пор чувствую. И совершенно искренне горжусь своей девочкой.

— Ты к нему так хорошо относишься…

— Сурен мой друг, малышка. Единственный, кто остался с тех времён, когда у нас ещё ничего не было, кроме желания создать что-то большое. Я его когда в клинику вёз, вспоминал те времена. Много хорошего было, Стеф. И много проблем. Диалоги под бутылочку коньяка разное могут решить. И я надеюсь, мы с ним разопьём ещё не одну. Может и Саркис однажды присоединится. В конце концов, всё что мы строим сейчас, станет вашим.

— Я тебя очень люблю, — шмыгнув носом, встаю с табуретки, обхожу стол и обнимаю отца со спины. Он гладит моё предплечье. Целую его в тёмную макушку, вдыхая родной запах. — Очень-очень-очень.

— И я тебя.

Стефания

Стоя на школьной линейке, чувствую себя сентиментальной молодой мамочкой, хотя сама выпустилась пару месяцев назад. Нарядная малышня. Кругом банты, шары, смех, разговоры. Играет музыка. В микрофон не самого хорошего качества звучат поздравления от директора, учителей и приглашённых гостей.

Наша с Кисом Анаит, конечно же, самая красивая. Без вариантов. Мы, правда, бессовестно проспали. Спасибо курьеру от папы, разбудил.

Ани оглядывается на меня, сияя счастливой улыбкой. Её одергивает подружка. Они перешёптываются, хихикают. Малышка ожила, попав в знакомую среду.

После классного часа знакомлюсь с учительницей. Она поздравляет нас с Саркисом со свадьбой и искренне желает ему скорее встать на ноги. Обещает приглядывать за Анаит и держать меня в курсе, если что-то будет не так. А о том, чтобы текущая ситуация в нашей семье не долетела до службы опеки, ещё вчера позаботился мой отец.

Анаит машет рукой подружке. Бежит ко мне.

— А мы к Кису прямо так поедем? Давай так. Я хочу показать ему свои хвосты, — просит она.

— До свидания, — прощаюсь с учительницей и забираю Ани из класса.

— Поехали сразу, — пожимаю плечами.

Хвосты у неё действительно крутые. Много-много мелких пружинок стянуты на макушке большими белыми бантами. Она идёт, а пружинки прыгают. Милота невозможная. А чтобы она не растрепалась по дороге, позволяю себе вызвать такси. Оплачу из выделенных папой денег. Праздник у нас, в конце концов, или нет? Мы ещё пироженки на вечер купим и обязательно его отметим.

На парковке у больницы замечаю знакомый красный Лексус. Значит, парни уже здесь. Как я и думала, пересечёмся. Проходим в здание и в холле сталкиваемся с ними.

— Степень милоты зашкаливает, — улыбается Кирилл. — Малая, — присаживается перед Анаит на корточки, — а ты когда у нас на байк сядешь, м?

— У меня нет, — серьёзно отвечает Ани.

— Тоже мне, проблема. Найдём. Пойдёшь к Гордею заниматься? Там есть уже одна боевая девчонка. Всех пацанов на треке обставляет. Ей нужна подружка.

— Я подумаю, — Ани важно поднимает подбородок.

Кирилла сносит её обаянием. Он шлёпается задницей прямо на пол. Специально, конечно, но это работает. Анаит смеётся и протягивает ему руку. Он цепляется за маленькие пальчики. Поднимается.