– Как я тебя удивил, а? – довольно хмыкнул Риккард, стягивая с рук запылённые в дороге перчатки и небрежно швыряя их на свободный стул. Туда же полетели и плащ, и отстёгнутый меч.

– Удивили не то слово, в-ваша милость, – продолжал заикаться Альгервильд. – Такая честь для меня. Последний раз вы были в наших краях года три назад.

– Неужели так давно? – нахмурился король.

Альгервильд закивал и зачастил:

– Помните, ещё дочка моя тогда к столу выходила. Вы ещё заметили, что волосы у неё слишком жидкие. Ваша правда, у неё и её покойной матери они всегда были такими. Я всё думал, девчонка со временем похорошеет, но нет. Как была куцей на косу, так и осталась.

– Хм... – протянул король, отрезая острым ножом с бриллиантом на рукояти кусок ветчины, – действительно давно я к тебе не заворачивал. И сейчас ведь опять мимо проскочил, а потом опомнился. Дай, думаю, заеду к старику Рею на ночь-другую, узнаю, чем дышит. Ну, говори, борода лысая, какие новости?

Альгервильд пригладил редкую бородёнку и ответил:

– Какие могут быть новости, ваша милость?! Скука одна смертная. Только вот на днях лис хороших подстрелили. Шкуры отменные. Роскошные накидки вашим дочерям выйдут.

Медленно жуя ветчину, Риккард протянул руку за кубком, полным вина, и пригубил. Несколько капель упало королю на грудь, но он даже внимания на это не обратил.

– Накидок у них столько, что моль жрать не успевает, – в голосе проскользнули такие нотки недовольства, что Альгервильд решил более о накидках не говорить: если короля их растущее количество гнетёт, то лучше помолчать.

Поэтому, недолго думая, старый лорд брякнул:

– А остальное всё по мелочи. Папоротник, зараза, вот только всё вокруг заполонил, уж скоро на каменные стены полезет. Его и косили, и выдирали, а он всё прёт и прёт. Но папоротник что... наименьшая из проблем.

– А наибольшая? – пробормотал король, отломив кусок серого хлеба и обмакнув его в соус из чеснока и петрушки.

Лорд Альгервильд тяжело вздохнул.

– Всё та же, ваша милость, как будто вы не знаете.

– Дочка, что ль?

– Она самая. Чтоб её...

– Где она, кстати?

Король медленно и деланно повернул голову вправо и влево, сделав вид, что не сразу заметил, что в огромной зале, кроме них двоих, никого больше не было. Даже прислуге шикнули, чтоб убиралась вон и появлялась в дверях только, когда зазвонят в колокольчик. Ни помощника лорда Алгервильда, ни спутниц короля к столу не пригласили. Последним вообще тут же отвели комнаты на верхнем этаже, куда принесли и кушанья, и горячие угли, чтобы согреться, и свечи, и тёплые полотенца с кувшином такой же тёплой воды.

– Ай, – лорд Альгервильд махнул рукой так, словно не о дочери шёл разговор, а о назойливой мухе, которую никак не удавалось прогнать или прихлопнуть. – Отправил её в Торренхолл. Приглашение пришло на две персоны, но куда мне с моими ногами... Да и за хозяйством надо присматривать...

– Девчонку и одну? – король искренне недоумевал. 

– Да кто на неё там позарится? Сами видели, смотреть не на что. И в голове тоже пусто. Сына бы мне, да оба моих давно на заднем дворе в сырой земле лежат, а нового заделать ни сил, ни возможностей нет... 

Старик обречённо махнул рукой.

– Да... – король задумчиво протянул, а пальцы на руке разжались и выпустили кубок.

Ударившись о пол, тот покатился, разбрызгивая вокруг недопитое вино, багряное и пахучее, и застыл у ножки стола.

Риккард отбросил в сторону недоеденный хлеб и откинулся на спинку кресла. Ослабил воротник на шее и вытянул ноги. По нахмуренному лбу короля было видно, что на душе у него было неспокойно, но говорить король не спешил, а боязливый по натуре лорд Альгервильд не спешил расспрашивать. Дрожащей рукой тренькнул он в колокольчик и приказал слуге принести новый кубок для его милости, а оброненный немедленно убрать. 

– Так и живу, – подытоживая грустную речь, развёл руками Альгервильд. – Жду, когда Росанне исполнится шестнадцать, тогда и вздохну спокойно. Выдам её за своего помощника. Он хоть и безродный, но смекалистый и не транжира. А там, глядишь, она сыновей нарожает, и будут мне наследники.

Его величество задумчиво ковырял в зубах тоненькой костью.

– А если и у неё сыновей не будет? – неожиданно спросил он и перевёл взгляд с потолка, с которого уже давно надо было соскребать копоть, на побледневшего лорда.

– К-как это не будет? – снова принялся заикаться Альгервильд. Такого варианта развития событий он не просчитывал, а потому сказанное застало его врасплох.

Король Риккард повертел на пальце перстень с сапфиром, полюбовался глубокой синевой камня и пояснил:

– У меня тоже дочери, а какой мне от них прок? Обеих вытолкал замуж, обе нарожали детей, а всё ни одного мальчишки. Настоящее проклятие на мою седую голову. Вокруг одни девки. И хоть бы среди бастардов был пацан… Так нет же! И там сплошные неудачи. Конец династии Стернсов.

– У вашей милости есть племянник, – робко вставил Рей. – Он молод и полон сил. Я уверен, что у него всё сложится.

– А если однажды племянника не станет? – вдруг резко спросил король, и во взгляде тёмных глаз промелькнули непонятные искорки. Или то просто были отблески свечей – ночью ведь не разберёшь. 

Лорд Альгервильд усиленно замахал руками, будто не короля перед собой видел, а пупырчатую гидру, всю зелёную и в коростах, которой в землях Папоротниковой впадины так любили пугать шаловливых детей. Но лицо его величества оставалось серьёзным: уголки губ не растянулись с намёком на шутку; в глазах не проскользнуло озорного блеска. Нет, слова Риккарда не были проверкой лорда Альгервильда на верность дому Стернсов, но понять всю тонкость королевского намёка старому человеку, увы, было не под силу.

– Я от всего сердца пожелал молодому Стернсу долголетия и сыновей побольше, а Росанне наказал передать мои слова точь-в-точь. Пусть только попробует исковеркать, – лорд Альгервильд пригрозил пальцем, – запру в башне. Пусть сидит и перебирает горох.

Его величество насадил на тоненькую кость крупную печёную сливу и, брызгая соком, принялся смачно её жевать.

– А я, – произнёс он, когда слива была проглочена и запита вином, – приказал своей младшей сидеть дома и рожать.

– Всё же есть шанс? – радостно всплеснул руками Альгервильд.

Король поморщился, хотя ни вино, ни слива кислыми не были.

– Ей ещё не так много лет, как старшей. Родить сможет. Только бы не снова девку.

– А у Кхиры совсем со здоровьем плохо? – сочувственно поинтересовался Рей.

Риккард кивнул.

– Болезнь она сумела побороть, но ты же видел её сегодня... Стала похожа на ободранную осину. Тонкая и бледная, словно мукой обсыпанная. Она и ехать-то никуда не хотела – я настоял.