не на что». Подобные же ответы получались и в других приказах. В Разряде, который должен был, казалось, преимущественно исполнять распоряжения Палаты, дьяк Евсигней Фомин 19 марта 1701 г. пытался, отвечая на требование, установить очередь между приказами в поставке бумаги, чернил и свечей: «О бумаге и о чернилах и о свечах сказал: которого приказа статьи слушают, того приказа бумага и чернила», заметив еще при этом, что в свечах, ввиду светлого времени и раннего окончания работ в Кремле, нет надобности: «А свеч де ныне не надобно для того, что ныне ворота запирают и подьячие не сидят по ночам»[322].

Всего, не считая канцелярского персонала, в состав Палаты входило до 65 человек: 12 думных чинов, в разное время 50 стольников[323], трое дворян. Но такой состав полностью в заседаниях Палаты никогда не присутствовал. Ее заседания были очень немноголюдны. Сохранились, к сожалению, только отрывочные записи о присутствии в заседаниях думных чинов; но сохранился в целом виде журнал присутствия на заседаниях Палаты стольников и дворян. Поленов привел уже примеры личного состава нескольких заседаний за 1701 г. Так, на заседании 19 мая 1701 г. в Палате присутствовало думных чинов вместо 12 всего 5, именно: князь И. Б. Троекуров, окольничие князь Ф. И. Шаховской и С. Ф. Толочанов, думный дворянин И. С. Ларионов, думный дьяк Л. А. Домнин, стольников было 16 и 1 дворянин — всего 22 человека. На заседании 10 июня были: боярин князь И. Б. Троекуров, окольничий С. Ф. Толочанов, 12 стольников и 1 дворянин. По журналу присутствия стольников видно, что из их состава присутствует на заседаниях только более или менее значительная часть, иногда очень малая. Так, на первом заседании 27 февраля 1700 г. их было 10: Е. С. Языков, А. М. Дмитриев-Мамонов, В. И. Эверлаков, Г. С. Титов, Г. Я. Тухачевский, кн. А. И. Дашков, А. М. Колычев, А. Ф. Шаховской, П. И. Воейков, Г. А. Племянников. На втором заседании 28 февраля — только 7, на третьем, 1 марта, — 6. Как максимальное число за все время работ Палаты их указывается 19, минимальная цифра спускается до 3, до 2 и даже до 1 стольника[324].

Обзор работ Палаты

Нам предстоит теперь сделать обзор работ Палаты об Уложении за все время ее существования; это можно сделать по сохранившимся черновым журнальным записям об ее заседаниях[325]. Первое заседание Палаты состоялось на девятый день после издания учредительного о ней указа: «Бояре, и окольничие, и думные, и с ними московских чинов люди и дьяки сидеть начали нынешнего 1700 года февраля с 27 числа, со вторника третьей седьмицы святые великие четыредесятницы», как записано в журнале этого заседания. Заседание началось со слушания учредительного указа, который Палата приказала записать в книгу. Затем Палата перешла к слушанию оглавления старого Уложения с указанием числа статей в каждой главе, например: глава I. «О богохульниках и церковных мятежниках, а в ней 9 статей», глава II. «О государской чести и как его государево здоровье оберегать, а в ней 22 статьи» и т. д. Прослушав оглавление, Палата распорядилась разнять печатный экземпляр Уложения по главам и с этих глав сделать списки в тетрадях, очевидно для последующего сведения каждой главы с соответствующими Новоуказными статьями. В этом же первом заседании, как мы видели выше, Палата сделала постановление о взятии из всех приказов подьячих для канцелярской работы и о доставке теми же приказами для канцелярии Палаты необходимых принадлежностей: бумаги, чернил и свечей. Второе заседание происходило на следующий день, 28 февраля. На этом заседании было принято постановление о собирании необходимого для работ Палаты законодательного материала из приказов; было предписано разослать по всем приказам подьячих с тем, чтобы приказы доставили копии с Новоуказных статей, которые в каждом приказе найдутся; дьякам приказов предписывалось явиться в Палату 1 марта лично для слушания учредительного указа. Разосланные из Палаты подьячие обходили приказы и судьям или дьякам тех приказов о доставлении Новоуказных статей и о явке дьяков говорили. Дьяки из приказов 1 марта в Палату явились и в слушании указа 18 февраля расписались, но не все, и Палата жаловалась в Разряд на неявку дьяков из приказов[326]. В этот же день для слушания того же указа призваны были в Палату президент Ратуши Иван Панкратьев и двое бургомистров: Иван Исаев и Афанасий Гурьев[327].

Для доставления требуемого законодательного материала надобно было некоторое время. Первые списки с Новоуказных статей были доставлены из Сыскного приказа; 3 марта дьяк этого приказа Самойло Васильев, входивший в состав дьяков Палаты, передал 31 тетрадь таких списков. 4 марта были доставлены материалы из Патриаршего разряда, относившиеся к первой главе Уложения «о богохульниках и церковных мятежниках». Такая поспешность в доставлении Новоуказных статей этими двумя приказами, Сыскным и Патриаршим разрядом, объясняется, может быть, тем, что в составе Палаты находились дьяки этих приказов Самойло Васильев и Василий Нестеров, которые, составляя живую связь между Палатой и своими приказами, могли оказать в приказах содействие и принять меры к скорейшей заготовке материалов. Возможно также предполагать, с небольшой, впрочем, долей вероятности, что случайно в этих приказах материал был уже подготовлен еще с 1695 г. согласно требованию приведенного выше указа 6 июня 1695 г., по которому в приказах могли быть предприняты некоторые предварительные приготовления в виде изготовления списков с Новоуказных статей для осуществления поручавшейся тогда приказам кодификационной работы. Доставление списков из других приказов, несмотря на многократные посылки по этим приказам подьячих торопить работу, происходило медленно и тянулось до середины мая 1700 г. Посылавшимся из Палаты по приказам подьячим с требованием доставления материалов и о явке дьяков этих приказов в Палату в приказах дьяки отвечали, что дело исполняется, что подьячие «справливаются с делами», «сидят денно и нощно», что за тем делом сами они, дьяки, «сидят и подьячих держат», что принимаются даже суровые принудительные меры для ускорения работы: «подьячие за тем его, великого государя, делом сидят все и из приказа их не выпущают»[328], но «скоро этого дела не сделаешь», как возразили посланным в Патриаршем разряде. В Мастерской палате просили отсрочки: царевич Алексей Петрович вскоре отправляется в Воронеж, и для него в Мастерской палате собирают обиход, когда он уйдет в поход, дьяки явятся в Палату. В Казанском дворце дьяк Артемий Волков ответил отказом: приказания от боярина князя Б. А. Голицына не было, а потому они указов никаких не выписывают и без его боярского ведома в Палату послать никого не смеют[329].

Между тем кодификационная работа Палаты началась с третьего ее заседания, происходившего 1 марта. Проследим эту работу в ее хронологическом порядке по указанным выше журнальным записям. Предполагалось,