Как правило, группе назначался предельный срок возвращения в лагерь в течение недели. Перед выходом на задание каждой группе штабом уточнялось задание, в ходе которого подрывников знакомили с последними донесениями связных и разведчиков, обстановкой на маршруте движения и на самой магистрали. Так как точное место и способ совершения диверсии заранее предугадать было невозможно в связи с постоянным изменением обстановки, то на маршруте движения группа вела непрерывное наблюдение и разведку для ее уточнения. После обобщения собранных данных командир группы разрабатывал маршрут движения, определял место и способ совершения диверсии. В пути партизанам приходилось проявлять максимум осторожности, особенно в общении с жителями. Верить нельзя было никому. Кроме того, общение с жителями могло поставить последних под расстрел, если, конечно, они не сотрудничали с оккупантами.

Подойдя к месту проведения диверсии, подрывники залегали в пределах хорошей видимости объекта диверсии, изучали обстановку, вели наблюдение, выбирали места подхода и отхода. Иногда этот процесс растягивался на несколько суток. Установка каждой мины требовала мастерства, предельного напряжения нервов и внимания. Особую опасность для минеров представляла установка неизвлекаемых мин, способных сработать от любого неосторожного движения или колебания грунта. Обычно с ними работали подрывники разведывательно-диверсионных групп НКВД (ОМСБОН). Среди обычных партизан специалистов такого класса почти не было.

Большого умения требовала маскировка установленной мины. Не должно было оставаться никаких следов, в противном случае мины обнаруживались солдатами, охранявшими полотно методом патрулирования и внимательно осматривающими каждое подозрительное место. Иногда патрули сопровождались собаками, обученными обнаружению взрывчатых веществ по запаху. Подрывникам, устанавливающим мину, нельзя было перемешивать сырые нижние слои земли с сухими верхними, так как потом это место хорошо было заметно в течение довольно длительного времени и сразу вызывало подозрение охранников. Лишняя земля собиралась и уносилась с места минирования в плащ-палатках или вещевых мешках. Для того чтобы легко было обнаруживать мины, немецкие железнодорожные службы поливали щебенку насыпи известковым раствором. Поэтому после установки мины подрывникам приходилось укладывать побеленные известью камешки щебенки в таком порядке, как они лежали до момента минирования. Перед отходом подрывники должны были уничтожить все следы своего пребывания на полотне и у дороги. Все это требовало больших временных затрат.

Одним из самых важных объектов диверсий были мосты на железных и шоссейных дорогах. Они были разными как по стратегическому значению, так и по материалам, из которых строились. Деревянные мосты уничтожались путем поджога надводной или подрыва подводной части опор. Сжечь мост было не просто, так как требовалось большое количество горючих материалов. Как показала практика, для того чтобы сжечь одну опору деревянного моста, требовалось 0,25-0,5 кубометра сухих досок или бревен, хвороста, льна, соломы и т. п. Если деревянный мост нельзя было сжечь из-за сырости, то он подвергался механической порче. Эффективно было подпиливание свай. Партизаны подпиливали их на двух средних опорах моста на 3/4 их диаметра с одной и той же стороны, чтобы обеспечить сваливание его набок при проезде техники. Места пропилов маскировались путем замазывания глиной или грязью, опилки убирались. Подрыв железобетонных или металлических мостов производился путем минирования их пролетов и опор. Пролеты подрывались в одном месте, если были не более 10 метров длиной, и в двух местах, если были большей величины.

К лету 1943 года партизанские формирования накопили большой опыт диверсионной войны на железных дорогах, отработали приемы и способы подрыва эшелонов. Опыт способствовал переходу к более крупным диверсиям, нацеленным на решение не только тактических или оперативных, но и стратегических задач войны. В июле 1943 года наши войска в результате разгрома фашистских войск в районе Курской дуги перешли в наступление. Для срыва переброски подкреплений немецким войскам советское командование решило нанести силами партизанских формирований одновременный удар по всем железнодорожным коммуникациям в тылу противника. 14 июля 1943 года ЦШПД за подписью П.К. Пономаренко был издан совершенно секретный приказ № 0042 «О партизанской рельсовой войне на коммуникациях врага». Операция преследовала цель: массовым повсеместным уничтожением рельсов сорвать все замыслы противника, поставить его в катастрофическое положение. Приказывалось уничтожить рельсы на основных магистралях, запасных, вспомогательных, деповских путях, а также запасные рельсы, исключив для противника возможность перешивки и маневрирования их запасом.

Начало операции было спланировано на первые числа августа 1943 года. И.В. Сталин рекомендовал приурочить ее к началу летнего наступления наших войск. Первыми операцию в ночь на 22 июля 1943 года начали орловские партизаны. В операции на всей оккупированной территории СССР было задействовано 167 партизанских бригад и отдельных отрядов общей численностью 95615 человек. Для ее проведения требовалось большое количество взрывчатки. В июле 1943 года для калининских партизан самолетами из-за линии фронта было заброшено 9565 килограммов тротила, 24000 детонаторов, 10000 метров огнепроводного шнура, 2515 метров пенькового тлеющего шнура и тысячи килограммов других боеприпасов. Впоследствии, в ходе самой операции, дополнительно было доставлено еще 5000 килограммов тротила, 10500 детонаторов и 2000 метров огнепроводного шнура. На первый взгляд это очень большое количество средств минирования. Но если учесть то, что все это было распределено между 12 бригадами, то увидим, что каждая из них в отдельности получила весьма немного.

Во второй половине июля 1943 года в партизанский край прибыли работники Центрального штаба партизанского движения Ковальчук и Коляда. 22 июля 1943 года в 3-ю Калининскую бригаду, дислоцировавшуюся на территории Белоруссии в районе партизанского аэродрома Селявщина, прилетел начальник оперативной группы по руководству партизанским движением при военном совете 3-й Ударной армии полковник С.Г. Соколов. Он привез приказ ЦШПД о проведении операции «Рельсовая война». Приказом ставилась задача в течение августа 1943 года нанести удар по железнодорожным коммуникациям, произвести массовое разрушение полотна, создать напряженное положение в рельсовом хозяйстве противника, сорвав ему перевозку техники, боеприпасов и живой силы на протяжении сотен километров. Соколовым в штабе 3-й бригады было проведено совещание командиров бригад, вызванных в Селявщину. На нем он поставил задачи и вручил 12 комбригам приказы штаба партизанского движения по массовому уничтожению железнодорожных путей, в которых указывались районы их действия. О точной дате начала операции в приказах, во избежание утечки информации, не сообщалось, но была поставлена задача немедленной и тщательной подготовки к ней.

Вернувшись с совещания, командиры бригад начали подготовку подчиненных подразделений к выполнению задания. Подрывное дело требовало точных знаний его техники, особой выдержки, быстроты и точности действий, осторожности и ловкости. Поэтому в отрядах и бригадах были сформированы специальные группы, с которыми были проведены занятия по отработке приемов быстрого подхода к цели, расстановке охраны, технике и способам минирования. Комбригам в оставшееся до начала операции время пришлось срочно налаживать либо продолжать учебу подрывников. В бригадах увеличивали общее количество подрывных диверсионных групп. Специальная разведка начала вести круглосуточное наблюдение за противником в местах, наиболее подходящих для совершения диверсий на железной дороге. Если раньше каждый отряд без согласования с другими посылал на магистраль своих подрывников, то теперь предстоял одновременный выход к железнодорожному полотну целых соединений. Поэтому, дабы не помешать друг другу, необходимо было наладить взаимодействие. Командирами бригад и их штабами тщательно продумывалась расстановка сил и средств. Ранее в бригадах боевые расчеты создавали по такому принципу: группа непосредственных исполнителей (подрывников), группа охранения, отвлекающая группа, разведка. Группы подрывников в отрядах были неодинаковой численности и имели различную тактику действий. Иногда одни и те же люди сами устанавливали на железнодорожном полотне подрывные заряды, вставляли в них взрыватели и поджигали огнепроводные шнуры. В других случаях эти операции проделывали раздельно различные исполнители. Обычно подрывники за одну ночь совершали всего один выход на магистраль, поскольку до наступления светлого времени суток им нужно было успеть вернуться на свою базу. Теперь эту сложную, но отработанную на практике систему следовало пересмотреть с учетом новых задач и условий.