именно ее везти. Самое приличное место из тех, что я знаю, довольно пафосно и с первого взгляда может показаться моему неискушенному Бельчонку не слишком уютным. Я уверен почти, начнет морозиться.

Мне же надо, чтобы Арина снова стала расслабленной и поплыла. Хочу добиться от нее такого же состояния, какое накатило на нее в лифте. Поэтому недолго думая выруливаю к одному из обычных тусовочных клубов. Не слишком дорогому и оттого всегда полному народа, хотя кухня там мне всегда нравилась. Покормлю Бельчонка, а потом уломаю ее на медляк. Хочу получить от нее все, что только способна мне дать.

- Что это за место? – спрашивает Арина и скользит глазами по сторонам.

- Так, ничего особенного. Просто клуб. Ресторан, игровые автоматы, зона отдыха, - перечисляю.

- Ты здесь…ну, в таких местах, обычно часто отдыхаешь?

- Не то, что бы. Идем.

Скольжу рукой на ее талию, тащусь от того, что не сбрасывает, а позволяет обнимать.

Надеюсь не встретить здесь знакомых, из-за чего Арина может снова закрыться от меня.

- И…с другими девушками тоже сюда ходил?

- Только с тобой, - отвечаю честно, потому что специально выбирал, чтобы не пересечься.

По причине раннего для этого заведения времени, половина столиков еще свободны. Мне нравится тот, что расположен подальше от посторонних глаз.

Хочу наедине. В идеале ко мне. Но до этого мы с ней еще дойдем.

- Садись, Бельчонок, - говорю я и отодвигаю для Арины стул.

- Спасибо, - краснеет и аккуратно, будто стул бумажный и сейчас сложится под ее весом, садится. Держится прямо и настороженно. Надеюсь, она помнит мою позицию и не устроит дискуссию на тему того, кто за что платит. Прямо слышу, как мыслительный процесс на эту тему идет в ее красивой головке полным ходом.

В очень красивой своенравной головке.

Вроде бы надо отвалить и сесть на свой стул, но я продолжаю стоять и пялиться на нее сверху вниз.

Опускаю руки на ее плечи и чуть их сжимаю.

Вздрагивает.

Не удерживаюсь.

Наклоняюсь к ее шее, осторожно переношу мягкие золотистые волосы на другую сторону и впиваюсь ртом в нежную светлую кожу.

В очередной раз схожу от такой простой, казалось бы, ласки с ума.

Мне хочется зацеловать ее всю.

Даже не целовать, а сжирать. Хочется грубо. Тупо просто забить на все ограничения и барьеры.

Прикусываю слегка, снова целую, потом распрямляюсь и отступаю. Сажусь и начинаю усиленно пялиться в меню.

Сфокусироваться мне тяжело.

Мозги в кашу.

Нервы как натянутые канаты.

Не до еды, только на ней сейчас все желание сконцентрировано.

Сладкая. Пипец, какая желанная. Наркотик, от которого кружится голова и все мысли одним махом вышибает. Сидит напротив, словно взъерошенный воробушек, которого хочется согреть, а на деле недоступная дикая кошка.

- Гордей, что ты будешь заказывать? – спрашивает меня Бельчонок.

Открываю рот и начинаю что-то говорить. На самом деле это не я, это кто-то другой во мне любезничает с Бельчонком. Улыбается ей. И кажется даже, рассказывает что-то смешное, потому что Аринино лицо тоже озаряется улыбкой.

Похоже, мне удается запудрить ей мозги и дать понять, что ничего от нее не жду сегодня.

А по факту у меня всего одна мысль. Она примитивная и простая. Но если в лоб доносить, ведь снова даст мне от ворот поворот.

Постепенно, Гордей, ты столько ждешь, подожди еще немного, уговариваю сам себя.

Но целибат на самом деле дается мне крайне тяжело и уже сказывается на всех моих реакциях.

Вкуса еды я не чувствую. Зато отлично ощущаю дурманящий аромат Бельчонка.

- Как тебе? – спрашивает у меня Арина.

- Вкусно, - говорю я, просто потому, что так принято говорить. А сам жду момента, когда можно будет пригласить ее на танец.

- Мне кажется, ты думаешь о чем-то своем.

Что ж, если так хочется...

- Я думаю только о тебе, Бельчонок, только о тебе. Уже очень много-много дней.

Подкрепляю свои слова откровенным взглядом. Открываюсь ненадолго.

Арина не доносит вилку с листом салата до рта. Кладет обратно.

Заметно нервничает.

Ее реакция на мои слова, произнесенные тихим голосом, так, чтобы услышала только она, отражается в каждом неровном движении, в каждом, брошенном на меня взгляде.

- Гордей…

- Что?

Мои пальцы сжимают бокал сильнее. Дыхание учащается.

Такие реакции мой организм выдает всякий раз, когда Бельчонок считывает направленные на нее импульсы. Угадывает мои настоящие желания. Пропускает незначимые слова, словно шум, и понимает, чего я хочу от нее на самом деле.

- Гордей…

Прикрываю глаза, чтобы затормозить посыл и позволить Бельчонку слегка продышаться.

- Я знаю…ты не привык к таким отношениям, как со мной, - выдает вдруг она. - Ведь ты всегда общался с более раскованными девушками. И…

Замолкает, собирается с мыслями. Долго.

- И…? – помогаю ей.

Что дальше, Бельчонок? Согласишься поехать сегодня ко мне?

Молчит, прожигает глазами стол.

- Ты забыла про десерт, - говорю я.

Встаю и пересаживаюсь поближе к ней.

- Я помогу.

Перехватываю ложку из ее прохладных дрожащих пальцев, набираю воздушную массу, подношу к ее сладкому рту.

- Гордей, это неприлично.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Всем на все пофиг. Смелее.

Бельчонок стреляет глазами по сторонам, потом слушается меня и открывает рот. Осторожно берет губами десерт. Оторваться от этой картины невозможно.

Думать о чем-то, кроме ее губ, нереально.

Я выдерживаю эту адскую пытку до конца, а потом хватаю Арину за руку и тащу ее на танцпол.

- Гордей, мы куда? – стопорится Бельчонок, а я уже не соображаю ни хрена. Обнимаю, припечатываю ее к себе.

- Танцевать, - выдыхаю ей в ухо, потому что большее выдать сейчас просто не способен.

Только прикасаться, пробовать, кайфовать.

Из губ Арины вырывается тихий стон, и я понимаю, что моя жажда перекинулась и на нее. Хоть психологически она еще не готова. Знаю, что давлю на инстинкты. Знаю, но не собираюсь прекращать.

Вот поэтому людное место. Универ, клуб, улица, ее, блин, подъезд.

Потому что иначе я просто не смогу удержать себя в руках.

Но в следующий раз…В следующий раз…

…

«Завтра после занятий повторим?» пишу ей, когда время переваливает за полночь.

Не спится мне.

Плохо.

Тоскливо.

И я чувствую, что она тоже не спит.

Потому что нам по-отдельности просто невозможно существовать.

Вспоминаю, как иступлено целовались мы в клубе, в моей машине, когда я уговорил Арину посидеть немного у меня на коленях. Потом у двери в