ничего сверх того, что есть между нами сейчас. Если ты сама не захочешь.

С мольбой заглядывает в мои глаза.

Мне больно говорить это ему, но я отрицательно мотаю головой.

-Нет, Гордей, нет. Не поеду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Почему?

- Потому что…потому, что я…

- Что?

- Боюсь, что я захочу большего. Я, а не ты. А я не хочу хотеть большего. Понимаешь?

- Хорошо, тогда только чай и поцелуи.

- Только чай, - поспешно парирую я.

Тяжело вздыхает, проводит рукой по волосам.

- Смерти ты моей хочешь, Бельчонок.

Его голос звучит отрывисто.

- Или так или никак, - проявляю твердость.

- Ладно, - кивает Гордей и снова ерошит волосы, - едем. Но если я в конце концов тронусь умом, виновата в этом будешь только ты.

Я пропускаю эти слова мимо ушей, а вместо этого прошу открыть мне дверцу и устраиваюсь в салоне со всеми удобствами.

Через тридцать минут мы уже тормозим у Элитки.

Еще минута, и я увижу, где живет Гордей.

Окажусь у него дома. Останусь с ним наедине.

Я сама согласилась. Назад дороги нет.

Меня с новой силой охватывает приступ острой неконтролируемой паники. Но в то же время по телу разносятся волны жгучего запретного удовольствия.

Глава 41. По краю

Странно, чем глубже пропасть, тем сильнее она притягивает. Это притяжение на грани здравого смысла, когда дух захватывает от мысли о стремительном полете в бездну.

Марк Лоуренс

Арина

На территории комплекса, и в самом подъезде, даже дышится по-другому, нежели в доме у тети. Не говоря уже о нашем жилье в поселке. Пахнет достатком и большими деньгами. Огромные холлы, зеркала везде. Лифты просторные и бесшумные.

- Наверное, ты рад, что смог поселиться в таком доме, - говорю я, несмело осматриваясь по сторонам.

- Еще не понял. Не успел переехать, и тут ты…

Гордей прижимается ко мне, играет с прядями моих волос.

- Какой этаж?

- Уже приехали, идем, - тянет за собой.

- Не бойся, я не обижу тебя, - произносит, когда видит, что перед дверью я снова замедляю шаг.

Открывает замок и пропускает меня в квартиру.

Закрывает дверь, и я вздрагиваю оттого, что мы с Гордеем оказываемся в полной темноте.

Наедине в полной темноте.

- Гордей, - перехожу на сдавленный шепот, - ты…

Шуршание за спиной и свет вспыхивает, ослепляя меня и заставляя зажмуриться сразу на несколько секунд.

- Раздевайся, проходи.

Застываю. По позвоночнику пробегают мурашки.

- Я хотел сказать, снимай куртку, здесь достаточно тепло.

Подходит сзади и сам стягивает с моих плеч ветровку.

Глаза привыкают к свету, и я оглядываю выдержанную в бело-серых тонах обстановку просторной двухуровневой квартиры с большими панорамными окнами.

- Ух-ты, я такие только на картинках в интернете видела, - говорю я, забыв на минуту о робости и стеснении.

- Ничего особенного. Пойдем на кухню?

- Да, конечно.

- Садись.

Гордей указывает на стул, сам же идет к чайнику. Включает его, тянется к шкафчикам за заваркой.

Все здесь такое чистое, глянцевое, блестящее.

Я не сажусь, а подхожу к Гордею и залезаю на высокий барный стул.

- Можно я лучше здесь посижу? – спрашиваю у него. - Мне уютнее, когда ты рядом.

Он разворачивается ко мне, внимательно смотрит. Я еле выдерживаю этот прямой пронзительный взгляд. Но не жалею, что ему призналась.

- Что? – ахаю я, когда он тянется к моим волосам.

Пропускает пряди между пальцами и одновременно с этим смотрит мне в глаза.

- Ты очень красивая, Арин.

- Я…

- У меня от тебя дух захватывает. С того самого момента, как налетела на меня в супермаркете. Ты дотронулась, едва взглянула и пошла себе дальше, а у меня все внутри в тот момент перевернулось.

- Гордей…

Задыхаюсь. Колени слабеют. Если бы не сидела сейчас, свалилась бы, наверное, без чувств.

Не понимаю, как Гордей может быть таким спокойным, когда говорит мне все это.

Выключатель чайника громко щелкает.

Гордей разрывает взгляд, неторопливо разливает чай по чашкам и снова поворачивается ко мне.

- Сейчас остынет и можно будет пить, - говорит он.

А у меня в голове все еще крутятся его предыдущие слова.

- О чем ты задумалась? - спрашивает он.

- О нас.

Он забирает в легкие воздух и шумно выдыхает.

- Мне бы хотелось, чтобы ты понимала, Бельчонок, между нами все серьезно. Я уже говорил как-то…Мое отношение к тебе более, чем ответственное. Без дураков. Я хочу… чтобы ты жила здесь вместе со мной.

- Что?

Не в силах подавить волнение, я вцепляюсь пальцами в край столешницы, а Гордей наступает еще сильнее.

- Шшш, не переживай так, Бельчонок. Я не гоню. Просто обрисовываю свои планы в отношении тебя. На случай, если ты сомневаешься.

Я прикрываю глаза, часто-часто дышу.

Чувствую, как пальцы Гордея нежно проходятся по моим скулам. Опускаются к ключицам. Потом скользят к задней стороне шеи, легко проходятся по разгоряченной коже.

Это расслабляет нереально. Гипнотизирует. Заводит. Просто уносит в поднебесье.

- Ты говорила как-то, что боишься отношений из-за случая с сестрой. Что с ней произошло? - слышу его вкрадчивый голос над ухом.

- Гордей, не спрашивай лучше, - бормочу невразумительно и тут же с губ вырывается тихий стон. Так он умело массирует мою шею. Просто какая-то нирвана.

- Почему? Это что-то…

- Ничего такого, - прерываю я его, пока не напридумывал лишнего. – Все банально. Она приехала учиться, а сама встретила парня и влюбилась. У них все закрутилось, потом они расстались. Ей...пришлось все бросить и вернуться домой.

Тему ребенка я, отчего-то, старательно обхожу стороной. Не готова пока к настолько глубокому обсуждению. Гордей слушает внимательно, не перебивает.

- Сестра до сих пор переживает, - продолжаю я рассказ, - хотя с момента расставания прошло достаточно времени, уже больше года. Сильно его любила и до сих пор любит. А он забыл сразу же. За все это время не дал о себе знать. Он...красивый, судя по ее рассказам. И популярный очень. Наверное, уже много девушек сменил после нее.

- И ты боишься теперь повторить судьбу сестры?

Как он все же умеет точно задавать вопросы.

- Да, боюсь, - говорю я.

Распахиваю глаза и смотрю на него.

– То есть…я понимаю, что…влечение не может длиться долго и расставание неизбежно. Поэтому и боюсь. Не хочу страдать. Лучше уж так.