18 августа 1944 г. сопротивление врага было сломлено, и город Сандомир был освобожден»{153}. [215]

Удержание этого рубежа и освобождение города имело важное значение: отсюда армия готовилась нанести удар на Силезию и выйти к столице Германии с юго–востока. К сказанному выше добавлю, что в ходе боев на плацдарме командующий 1‑й гв. ТА однажды попал под жестокий минометный обстрел и чуть не погиб.

23 сентября 1944 г., через пять дней после того, как ему исполнилось 44 года, за успешное решение поставленных задач по удержанию Сандомирского плацдарма, умелое руководство войсками и проявленное при этом личное мужество и героизм М. Е. Катуков получил первую в своей жизни Золотую Звезду Героя Советского Союза. Второй он будет награжден 6 апреля 1945 г. за Висло — Одерскую наступательную операцию. Тогда его армия захватила не только важный плацдарм на р. Одер, севернее г. Франкфурта–на–Одере, но и большие трофеи.

Замечу: П. А. Ротмистров, несмотря на успешные действия его армии в ряде крупных операций, в том числе и стратегических, в годы войны так и не был удостоен этой высокой награды. Лишь через двадцать лет, в 1965 г., по совокупности заслуг в годы Великой Отечественной ему была вручена Золотая Звезда.

Взятие Берлина было не только последним в жизни Михаила Ефимовича сражением Второй мировой войны, но и, наверное, самым кровопролитным. О том, как его армия была брошена командованием 1‑го Белорусского фронта, возглавляемым маршалом Г. К. Жуковым, на мощные противотанковые рубежи Зееловских высот, как ее нещадно бомбила по ночам собственная авиация, написано немало, думаю, повторяться не следует. Остановлюсь вот на каком моменте. Несмотря на то что 1‑я гв. ТА в этих завершающих боях действовала успешно, звание маршала бронетанковых войск, как ряд командующих армиями, в 1945 г. М. Е. Катуков не получил. Причина этого — его самостоятельность и неумение откровенно льстить руководству.

Он обладал высокой работоспособностью, причем всегда его старания были нацелены на результат, а не для демонстрации усилий перед вышестоящим командованием, интересы дела всегда ставил выше собственных, в обыденной жизни не отличался большой практичностью. К наградам не относился с трепетом, считал, что если заслужил — наградят, нет — значит, не достоин, хотя в душе, конечно, переживал, когда его незаслуженно обходили. До войны за успешную службу его три раза представляли к ордену Красного Знамени, но по разным причинам наград он так и не получил. Как любого талантливого и успешного человека, на протяжении всей жизни его [216] сопровождали завистники. Он много натерпелся от них разных пакостей, тем не менее природная выдержка, светлый ум и мудрость помогали ему переживать невзгоды.

Существенное влияние на его карьеру оказали отношения с Г. К. Жуковым. Конфликтных ситуаций было между ними немало, командарм не раз получал от маршала разносы и нелестные оценки. А уже после Победы он откровенно подставил подножку М. Е. Катукову.

«…У М. Е. Катукова и Г. К. Жукова возник спор по поводу того, кому первыми войти в Берлин, — пишет Е. С. Катукова. — Катуков не подчинился приказу маршала задержать войска И. О. Конева и не дать им первым войти в Берлин. Обругав М. Е. Катукова крепким словом, маршал Г. К. Жуков бросил трубку. Уж очень ему хотелось доложить в Ставку, что его войска были первыми.

«Неисполнение» такового приказа дорого обошлось Катукову. Г. К. Жуков запомнил этот случай, не простил Катукову и позже мелко мстил ему. Знамя над рейхстагом возвестило всему миру, что войне пришел конец. Начались радостные встречи, награды. Но М. Е. Катуков не получил высокого звания «маршал», к которому он был представлен одновременно с П. С. Рыбалко и С. И. Богдановым. Мы знали об этом от Я. Н. Федоренко, который сказал Михаилу Ефимовичу, что он в этом списке первый и его он считает «танкистом № 1». На беду М. Е. Катукову был вызван в Москву к Сталину Жуков. Кто–то из работников аппарата управления кадров дал список представляемых на визу Георгию Константиновичу, и он зачеркнул фамилию Катукова, сказав: «Этот пусть подождет». Оказалось, что маршал Жуков злопамятен и мстителен. Он не простил Катукову неисполнения его распоряжения, самостоятельности и чувства собственного достоинства»{154}.

Ждать давно заслуженного звания пришлось долго — 14 лет: лишь в 1959 г. М. Е. Катукову было присвоено это воинское звание.

После войны оба командарма занимали ответственные должности в Советской Армии. С конца 40‑х служба П. А. Ротмистрова была связана с военными учебными заведениями. Интересная деталь: в 52 года маршал окончил Военную академию Генерального штаба, защитил докторскую диссертацию. С 1958 по 1964 г. — возглавлял Военную академию бронетанковых войск, потом являлся помощником министра обороны СССР по высшим учебным заведениям.

М. Е. Катуков продолжил строевую службу, пять лет находился в группе советских войск (ГСВ) в Германии: командовал [217] 1‑й гв. ТА, затем БТ и MB ГСВ. После окончания в 1951 г. годичных Высших академических курсов при Военной академии им. Ворошилова возглавил 5‑ю гв. мехармию. Затем недолго работал в Центральном аппарате МО СССР.

Скончался Михаил Ефимович 8 июня 1976 г. Павел Алексеевич пережил своего боевого соратника на пять лет, маршал ушел из жизни 6 апреля 1981 г. Оба похоронены в столице, на Новодевичьем кладбище.

Генерал–майор Д. Х. Черниенко был самым молодым по стажу командования соединением среди командиров 1‑й ТА. Он был назначен на эту должность в мае 1943 г. и прокомандовал 31‑м тк меньше трех месяцев. Дмитрий Христофорович{155} родился 22 октября 1901 г. в Одесской области в семье середняка. Отец его был рачительным хозяином, не переносил бездельников и болтунов. Благодаря тяжелому каждодневному труду родителей в доме был всегда достаток. К труду приучались и дети. Уже через много лет после революции, в 1929 г., Дмитрия исключали из ВКП(б) за связь с отцом, как чуждым элементом, потому что он числился середняком. Но, через три года он вновь был восстановлен в партии без партвзыскания.

Отец оказал на Дмитрия Христофоровича очень большое влияние. От него в характере молодого человека отложились неспешность, вдумчивый подход к делу, ответственность за слово и поступок.

После окончания сельской школы (3 кл.) в 1913 г. он начал работать в хозяйстве родителей. В июне 1920 г. был призван в РККА и направлен в школу комсостава Восточно — Сибирского военного округа (ВСВО). Более восьми лет прослужил в Сибири, но из–за слабой подготовки выше командира взвода не поднялся, хотя и заканчивал сначала повторные курсы комсостава в 1923 г., а затем, через два года, Омскую пехотную школу. Ситуация начала меняться после того, как он решает перейти в новый, только создававшийся род войск — бронетанковые.

В ноябре 1930 г. он зачисляется на годичные Ленинградские бронетанковые курсы. В декабре 1931 г. направляется в Белорусский военный округ, на должность помощника командира танковой роты 4‑й сд, а в марте следующего года он уже принял командование ротой в отдельном танковом батальоне. В ноябре 1933 г. Дмитрий Христофорович поступает в Военную академию им. Фрунзе и после ее окончания в декабре [218] 1937 г. становится командиром 117‑го учебного танкового батальона в 24‑й лтбр КОВО.