Антошин почувствовал на плече чью-то руку.

Длинноволоска.

— Дай поцелую тебя на прощание. — И, не дожидаясь ответа, она поцеловала его жарко в губы.

Потом отошла. Посмотрела внимательно, словно оценивая.

— Понравился ты мне очень, — тихо сказала Длинноволоска. — Если бы я своего лгуна не любила, с тобой бы пошла. Точно.

И тут Антошин вспомнил, как говорил ему Голос: «Если ты правильно выбираешь людей и умеешь слушать дорогу, ты непобедим!»

А ведь это полковник тогда, у озера, выбрал Длинноволоску. Видимо, правильно выбрал.

Антошин и Малко вышли на дорогу.

«Что же она нам принесет на этот раз?» — спросил сам себя полковник.

И почувствовал, как отвратительный, сковывающий разум страх переполняет его.

«Нет, я больше не буду верить своим предчувствиям! — приказал себе Антошин. — Всё! В этом мире они не работают!»

Но ноги, черт возьми, все равно стали ватными, хотя никаких опасностей поблизости видно не было.

К развилке-куриножке вышли довольно быстро. Здесь, действительно, стояла небольшая, явно старая, но еще довольно крепкая изба.

Малко пристально оглядел домик и произнес со значением:

— И избушка есть. И куриножка есть. Значит, наверное, Баба Яга здесь и живет.

Когда-то давно Антошин вместе с сыном смотрел киносказку, в которой мерзкая смешная старуха летала в ступе. Технология 10D позволяла щелкнуть Ягу по носу и даже попробовать вырвать у нее из рук помело. Баба Яга была хоть и страшная, но все равно смешная и, главное, абсолютно нереальная.

А тут…

«Как поверить в то, что Баба Яга не сказочный персонаж, а существо, которое жило на самом деле? — не мог успокоиться Антошин. — И ведь от нее зависит успех нашего дела!»

Однако что тут думать да гадать? За время путешествия можно было привыкнуть и не к такому. Надо просто пойти и в который уже раз убедиться в существовании невозможного.

— Всё, пошли, — нетерпеливо сказал Антошин. — Итак очень много времени с Длинноволоской потеряли.

— К Бабе Яге идем, к ведьме, которую даже другие ведьмы боятся. Как же это — идти просто так? Тут подготовиться надо, — назидательно произнес Малко и, ничего не объясняя, снова повернул в лес.

Полковнику ничего не оставалось, как пойти следом за ним.

Малко двигался по лесу низко наклонив голову, будто грибы выглядывал.

Грибов и правда росло в изобилии, но мальчишка их не трогал. Искал, видимо, что-то другое.

Наконец, увидев то, что хотел, Малко как подкошенный рухнул на землю и радостно закричал:

— Плакун-трава!

Трава как трава. Ничего особенного.

Заметив, что Антошин не радуется вместе с ним, мальчишка объяснил:

— Плакун-трава смиряет всякую нечисть. С Бабой Ягой мечом ведь не будешь воевать, правильно?

Вообще-то в планы Антошина вовсе не входила борьба с таинственной ведьмой. Наоборот, он надеялся на ее помощь. Но, наученный горьким опытом, полковник решил не спорить и в ритуал не вмешиваться.

Малко руками выкапывал траву и шептал при этом неясные слова.

Антошин не выдержал и все-таки дал совет:

— Меч же есть, им удобнее рыть.

Это безобидное, казалось бы, замечание вызвало невероятную реакцию: Малко вскочил и начал молча ходить туда-сюда, явно усмиряя гнев.

Однако унять его до конца не удалось.

Парень остановился напротив ошалевшего полковника. Говорил нервно и даже как будто обиженно:

— Вот я не понимаю, Инородец, где ты живешь? Как ты живешь в своей заоблачной стране? Как вы все там живете, я не понимаю! Ты разве не знаешь, что плакун-траву только руками можно выкапывать? Какой толк плакун-траву мечом вырывать? Никакого толка вообще! — Излив гнев, Малко немного успокоился. — Впрочем, ладно, тебя пожалеть надо, как и всех, кто там живет, в вашей стране… Хорошо. Я сам выкопаю как положено, а ты пока веревочки доставай.

Антошин, конечно, хотел спросить, что за веревочки такие, но желания снова попасть впросак не было.

В мешках, которые собрали в деревне, было едва ли не все, что нужно человеку для путешествия. В том числе разные веревочки: большие, маленькие, средние…

Антошин подумал: наверное, с помощью этой волшебной травы они доведут Бабу Ягу до бесчувствия (как уже было с обрами), потом свяжут. А потом…

Дальше фантазия почему-то отказывалась работать.

Малко, не жалея пальцев, рыл землю, шепча себе что-то под нос. Спрашивать его, какого размера нужны веревки, смысла не имело.

Антошин достал те, что ближе лежали, подошел к парню, прислушался.

— «Плакун! Плакун! Плакал ты много и долго, — шептал Малко, — а выплакал мало. Не катись твои слезы по чистому полю, не разносись твой вой по синему морю, будь ты страшен бесам и полубесам, старым ведьмам… А как не дадут тебе покорища, утопи их в слезах, да не убегут они от тебя. Будь мое слово при тебе крепко и твердо век веком».

Осторожно, словно величайшую драгоценность, вынул Малко из земли корень травы, потом, трижды плюнув через правое плечо, сорвал цветок. И только после этого поднял глаза на полковника.

Взгляд Малко говорил о том, что Антошин снова сделал что-то неправильно. Взгляд был настолько выразителен, что полковник стыдливо спрятал веревки за спиной.

Мальчик усмехнулся:

— Ты собираешься корень и цвет вешать на шею на такой веревке, на которой и самому повеситься можно?

— Сразу бы сказал, зачем веревка, я бы тогда выбрал подходящую, — недовольно пробурчал Антошин.

— Прости, Инородец, но тебе неизвестно даже то, что у нас знают малые дети.

Антошин вернулся к мешку, долго рылся в нем и наконец отыскал подходящую веревочку. Разорвал ее на две части.

Малко ловко повесил сначала полковнику, а потом себе на шею цветок и корень. Посмотрел внимательно на спутника, будто подчеркивая серьезность происходящего.

И только после этого они наконец направились к избушке на куриножке.

Однако, сделав пару шагов, полковник остановился и начал беспокойно озираться. Он почувствовал на себе чужой взгляд. Кто-то явно за ними следил.

Но сколько ни смотрел он по сторонам, сколько ни всматривался в деревья и кусты — никого не увидел.

Малко оценил его нервозность по-своему.