– Эти упыри сели на хвост янки, – прокомментировал Задорожный.

– Вы определили тип вражеских кораблей? – спросил командир.

– Предполагаем, что это «виверны» с вероятностью семьдесят два процента.

– Принято – «виверны», – сквозь зубы проговорил Любимов. – Что-то есть еще?

– КК из Околосолнечной подтягиваются в первый эшелон – на место выбывших. Европейская Дальнекосмическая почти полностью уничтожена, товарищ командир.

Еще одно ошеломляющее известие. Европейцы честно отработали пушечным мясом. Мир их атомам, разметавшимся по воле солнечных ветров.

– Ясно, – Любимов безропотно проглотил горькую пилюлю. – Передать целеуказание по «вивернам» кормовой артиллерии.

– Есть.

– Товарищ командир! – послышался напряженный голос Озеряна. – Кормовая пневмопушка повреждена. Пытаемся устранить неполадки, но, товарищ командир, вряд ли на нее стоит рассчитывать.

– Вот черт! – Любимов дернулся в своем кресле. – Придется вертеть задницей – наводить рельсотроны. Ну ничего… Еще немного, и мы снимем все генераторы помех, станет полегче. Держитесь, ребятки!

– Цель номер два поражена! – сообщили наблюдатели.

Я посмотрел на Эдем: из-за его ночной стороны выплеснулась россыпь огней. Снова включились наблюдатели:

– Часть кораблей «мумий» совершила гравитационный маневр, выходит на встречный курс.

– Похоже, они предпочитают мордобой, – заметил Задорожный.

– Будет им мордобой, – согласился Любимов. – Почему эти блядские союзники до сих пор не стреляют?

– Наверное, это гениальная стратегия одного из флотоводцев, – предположил Задорожный.

– Надо найти «семнадцатый» Величко, – поразмыслил вслух командир. – Не нравится мне это все.

– Товарищ капитан… – голос «оптика» прозвучал удрученно; мы сразу напряглись, хотя, казалось бы, куда уж дальше… – Союзники меняют траекторию. Похоже, они решили отступить.

– Отступить? – не поверил Любимов. – Вы уверены? Проверьте еще раз!

– Их корабли – в красном смещении, они удаляются. Все точно, товарищ командир.

– Найдите мне Величко!

– Есть.

Корабли «мумий» – крейсерский отряд, состоящий из легких «гарпий» и нескольких КРЭБов, вошли в зону действия генераторов помех, и те сразу же отключились.

На ожившем тактическом мониторе отобразилось местоположение остатков эскадр землян. И разбросало же нас! Строй давно сломался; не боевые порядки, а какая-то груша, направленная узким концом прочь от эклиптики. Американцы подтягивались вперед, за ними волчьей стаей следовали «виверны». Союзников вообще не было видно: они ушли за пределы видимости радара ближнего действия.

Ожила радиосвязь. Рубку наполнили голоса командиров: кто-то отчаянно матерился, кто-то мямлил что-то недоуменное, кто-то требовал помощь, кто-то монотонно запрашивал дальнейшие инструкции…

– «Гарпии» в зоне огня! – рявкнул Задорожный.

– Вступаем в бой! – приказал Любимов. – Выносим в первую очередь КРЭБы! Наводимся по оптике! Ильин! Кучер! Новый курс…

Мы врезали по «мумиям» из носовой пневмопушки. Те огрызнулись из рельсотронов. Вражеские КРЭБы прикрывали «гарпий» своим излучением: радары наведения не видели крейсеры «мумий». Расстояние между нами таяло с каждой секундой…

– Нам нужен Величко, или кто там вместо него у «околосолнечных» и янки! – проговорил Любимов. – Если мы не скоординируемся, они перебьют нас поодиночке.

– …сконцентрировать огонь на правом фланге… – прорезался сквозь помехи голос контр-адмирала, и затем снова растворился в белом шуме.

– Какой, к черту, правый фланг?! – заревел в сердцах Любимов.

Впереди сверкнуло плазменное пламя, вспух шар атомного взрыва. В кого-то мы все-таки попали: ну, или не мы, а другой корабль землян.

– КРЭБ на правом фланге ликвидирован! – доложили наблюдатели. – Восемь «гарпий» видимы на радарах наведения.

– Носовая артиллерия! Принять целеуказания! – в голосе Любимова слышалось и отчаяние, и упрямство. И кровожадность берсеркера, готового сгинуть в сражении. – Первый и второй рельсотроны – цель номер один! Третий и четвертый – цель номер два! Пневматика – цель номер три!

И тут «мумии» решили добавить жару. Проснулись до сих пор бездействовавшие лазеры противокосмической обороны. Тончайшая паутина лучей связала Эдем и наши атакующие порядки в одно целое.

А чего им было еще выжидать? Союзники со своими превосходными кораблями убрались, оставив нас врагу на растерзание. «Мумиям» не было резона терять крейсеры в схватке с остатками флота землян. Поэтому они принялись утюжить со всех стволов.

Сражение – быть может, неравное, неудачное для нас – окончательно превратилось в избиение.

Я снял шлем, бросил его на палубу. Под разноголосицу тревожных трелей стянул перчатки, помассировал ладонями лицо, взъерошил влажные от пота волосы.

– Ильин, ты как? – встревожился Любимов.

– Все нормально, командир, – ответил, едва шевеля пересохшим языком.

Серега Кучер поспешил последовать моему примеру. Утер пот рукавом и тоже взялся за штурвал.

Раздался взволнованный голос радиста:

– Поступило сообщение от контр-адмирала. Только цифры – один-ноль-семь-четыре.

– Понятно, – капитан застучал по своей клавиатуре. – Штурман! Давай новый курс: уводи нас с линии огня. Я пока разархивирую, что от нас хочет командование…

Эдем исчез из иллюминатора, исчезли синеватые, злые звездочки стаи приближающихся «гарпий». Мы зарывались под плоскость эклиптики, и только тончайшие иглы лазерных лучей время от времени перечеркивали пространство перед нашим носом.

– Гравитронщики… – проговорил усталым голосом Любимов. – Готовьте ядро, мы уходим в «искажение». Штурман, пересылаю координаты точки выхода. Для нас сражение закончилось.

– А как же остальные? – спросил я.

– Все спасаются, кто и как может, – прозвучало в ответ. – Набираем скорость. И соберитесь: «мумии» не отпустят нас просто так!

Ну, вот и все. Прощай, Эдем. Прощай, черный кусок камня, вокруг которого сегодня горел космос.

Я уверен, что землянин ступит когда-нибудь на твою обожженную поверхность. Но не как паломник, фанатик или богомолец; не в поисках долголетия или в погоне за властью над тайными силами Вселенной, а как исследователь, искатель истины. Так оно и будет. Но, видит бог, не скоро. Совсем не скоро.

А святая планета у нас своя – Земля.

– Регистрирую «искажение» по курсу тридцать пять, отклонение – минус один…

Миссия: нет.

Задача: нет.