Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лихие девяностые не обошли и их стороной. Больших перемен, проходивших в стране, они ощутили меньше, чем финансовых и бытовых у себя в части, продукты становились дороже, а ассортимент их скуднее, зарплату задерживали. Начались массовые сокращения в армии, авиация стране стала не нужна и летчиков сокращали полками. Кто – то воспринимал это, как должное, для кого – то – это было трагедией. Илья Петрович ушел на пенсию в возрасте 62 лет в 1995 голу, по состоянию здоровья. В этом же году, приехала в Россию по делам сестра Сергея Людмила и остановилась у родителей. Недавно ставшая вдовой, она собиралась замуж, теперь уже за француза. Объездившая пол Европы, и привыкшая жить в стенах посольства, она не могла смириться с «убогим» жилищем родителей и брата. Выглядела она в свои 35-ть ни сколько не лучше Ирины, разве что наряды были дорогие, да косметика. За тринадцать лет, проживания за границей, она всего один раз приезжала к родителям, когда Сергей попал в госпиталь. Она не была близка ни к матери, ни к отцу, ни тем более к семье брата, она просто приехала по своим делам, но подарки привезла всем. Оставив свой новый номер телефона, уже через неделю она улетела назад. Илюша пошел в первый класс в 1998 году. В этом же году летное училище, где прослужил отец Ирины более 20 лет, ликвидировали и на его базе стали готовить кадры для МВД, так, что он тоже стал военным пенсионером. Сергей с семьей так и жили девять лет в той же квартире, которую получили после приезда. Марина и Илья ходили в школу.
В октябре 1999 года Ирина заметила резкие перемены в поведении и настроении Сергея. Уложив спать детей, которые теперь занимали большую комнату, потеснив родителей, она решила поговорить с ним.
– Сережа, что происходит? У тебя неприятности в «стрижах»? Давай на чистоту.
– Молодежь на пятки наступает. Видимо закончилось мое мастерство, – грустно говорил он.
– Родной мой, возраст берет свое. Ты восемь лет отдал группе, тебе 43. Сколько у тебя часов налета? Пусть год, три – все равно придется уходить. Я не предлагаю уйти из авиации, если конечно не попросят. Давай искать другие варианты по службе. Напиши рапорт, может что предложат. Я готова сменить этот гарнизон на другой. Сокращение в армии не повод раскисать. Соберись, вспомни друзей – товарищей, которые остались в армии. Дети на тебя смотрят, родители пожилые – не будь в их глазах слабым.
Через неделю у Ильи Петровича случился обширный инфаркт. Уже на поминках Ирина рассказала отцу о проблемах Сергея и просила поговорить с ним перед отъездом. Здесь же Николай Петрович встретился с сослуживцами брата, которых видел впервые. Одно лицо показалось ему знакомо.
– Простите, мы с Вами раньше не встречались? – спросил он генерала, курившего у двери, обращаясь по «гражданке», так как был не в форме.
– Нет. Но я Вас знаю. Вы Федоров Николай Петрович, а я Котов Василий Георгиевич. Правильно… Я его младший сын и…простите, Ваш сводный брат. Не переживайте, отца давно нет в живых, историю эту я знаю лет 30. Отец всегда говорил: – «Я помог Николаю только один раз – родиться». Вы помните фразу из фильма: – «Почему мы любим одних, а женимся на других?» Вот так и у отца. Он любил вашу маму. Простите. Понял я его только с годами, когда сам обжегся, стремясь сделать карьеру. Прослужив с Ильей Петровичем почти четверть века, я знал о Вас практически все. Но зная Вашу щепетильность и честность, я даже не пытался встретиться. Сегодня не самое подходящее время для таких разговоров, но боюсь, Вы не дадите мне другого шанса. – Он явно ждал ответа.
– У меня будет одна просьба и касается она не меня, а семьи моей дочери. Сын Ильи Петровича Сергей – мой зять. Ему 43 года, выслуга 25 лет. Забайкалье, Афганистан, Подмосковье, пилот 1 класса, полковник, последние 8 лет в пилотажной группе «Стрижи». Образование летное училище и академия. Да, о чем я, ты наверняка о нем все знаешь, раз служил с Илюшей. Всего один вопрос или просьба: «Есть возможность оставить его в Москве?» Ты, не торопись, генерал с ответом, подумай. Дочь говорит, что рапорт о переводе он написал, и она готова сменить гарнизон, таская за собой двоих детей, а он готов летать дальше. А как же Соня, что будет с ней, если они уедут? Дочь даже на похороны отца не приехала. Я буду здесь до девяти дней, потом вернусь к семье. Видишь, как бывает? Идем к столу – помянем Илью.
После смерти Ильи Петровича, Ирина с детьми переехала в Москву в квартиру свекрови, устроила детей в школу после первой четверти – Марину в 8, а Илью во 2 классы. Марина училась по программе 3-5, поэтому из третьего класса сразу пошла в пятый. Учились дети хорошо, а вот тяги к музыке у них не было, а родители и не настаивали. Пройдя все кружки в школе, они ни на чем не остановились, но был один плюс – тяга к чтению. Библиотека деда для них была находкой. Комнату, которая была больше, отдали детям, поменьше заняла Ирина, Софья Андреевна осталась в своей комнате. Сергей приезжал в свои выходные, после которых уезжал и жил в их прежней квартире, до следующих выходных. Такая жизнь «вахтовым» методом не принесла бы ничего хорошего, если – бы, не случай. Сергея пригласили в министерство и предложили работу. Работа предполагала командировки в летные училища и гарнизоны. Он принял предложение, поговорив прежде с Ириной, которая дала свое согласие. Один Николай Петрович знал о виновнике, устроившем этот случай. «Вот ты и помог мне отец. Теперь я буду спокоен за дочь. Твой младший сын оказался мужиком» – думал он, слушая новость от Ирины по телефону. Жизнь вновь постепенно налаживалась. Сергей стал спокойнее относиться к переходу на «земную» работу, уже не рвался в небо. Новый 2000 год они встречали в Москве все вместе, а к весне Софья Андреевна слегла. Она оставила завещание на квартиру и свои сбережения для двух своих