– Ага… – Она протяжно вздохнула и судорожно выдохнула. – Плохой сон приснился. Прости, что разбудила.

– Ничего страшного. – Роджер снова и снова гладил ее по бедру, словно успокаивал лошадь. – Расскажешь?

Ему и вправду хотелось услышать ее сон, хотя ритмичное причмокивание сына убаюкивало; все трое пригрелись, вплавляясь друг в друга словно воск, и теплой волной уже накатывал сон.

– Я замерзла, – тихо начала она. – Наверное, одеяло упало, но во сне было холодно из-за открытого окна.

– Тут? Которого? – Роджер поднял руку, указывая на светлый прямоугольник на стене. Даже в самую темную полночь промасленный кожаный занавес был чуть светлее окружающей черноты.

– Нет. – Брианна снова вздохнула. – Дома, в Бостоне. Я замерзла и во сне проснулась. И встала, чтобы посмотреть, откуда дует.

В папином кабинете были французские окна во всю стену, и холодный сквозняк задувал в комнату белые занавески. Возле антикварного бюро стояла пустая кроватка, и кончик тонкого белого одеяла трепетал на ветру.

– Его не было. – При воспоминании об ужасе, охватившем ее во сне, у Брианны дрогнул голос. – Джемми нигде не было, и я сразу поняла: его забрали через окно.

Она инстинктивно прижалась к нему спиной, словно прося защиты.

– Я ужасно испугалась, хоть и не знала, чего. Главное, надо было скорее найти Джемми.

Роджер нащупал ее сжатый кулак, накрыл ладонью и легонько погладил.

– Я рванула занавески и выбежала… А там – ничего нет, лишь одна вода. – Брианну затрясло.

– Вода? – Он снова погладил стиснутый кулак большим пальцем, пытаясь ее успокоить.

– Океан, море… Просто вода, заливающая порог террасы. Было уже темно, и я поняла, что они там, на глубине, – Джемми утонул, я опоздала… – Она задохнулась. – Но я все равно нырнула. Было темно, кто-то плавал рядом, задевая меня, – кто-то большой, не разглядеть… А я все искала и искала… Вдруг стало светлее, и я увидела его…

– Джемми?

– Нет, Боннета – Стивена Боннета.

Усилием воли Роджер подавил рефлекторный рывок. Брианне часто снились сны, и если она не рассказывала о них, он всегда предполагал, что ей снился Боннет.

– Он держал на руках Джемми и смеялся. Я подошла забрать ребенка, а он поднял малыша высоко и не отдавал. Я попыталась его ударить; он перехватил мою руку и засмеялся. А потом вдруг повернул голову и изменился в лице.

Она снова вздохнула и сжала пальцы Роджера, ища успокоения.

– В жизни не видела такого взгляда! Он заметил что-то за моей спиной, что-то ужасное, и напугался до смерти. Он крепко держал меня, я не могла ни обернуться, ни убежать…. А оно все надвигалось…. И тут я проснулась.

Брианна нервно хохотнула.

– Бабушка моей подруги Гейл всегда говорила: если во сне ты упал со скалы и ударился о землю, то непременно умрешь – в реальности. Как думаешь, если тебя сожрет морское чудовище, это считается?

– Вряд ли. К тому же ты всегда успеваешь проснуться раньше.

– Пока да. – В голосе чувствовалось сомнение, но все же ей стало легче: тело окончательно расслабилось, и дыхание нормализовалось; грудная клетка под его рукой двигалась спокойно и размеренно.

– Не переживай – с Джемми все хорошо, да и я здесь; я о вас позабочусь. – Роджер нежно обнял ее и прижал ладонью толстую, теплую попку сына в льняном подгузнике. Джемми, полностью удовлетворенный, мирно дремал. Брианна вздохнула и накрыла руку Роджера своей.

– Еще помню, там, на столе, были книги, – сонно пробормотала она. – На папином столе. Он работал – повсюду валялись раскрытые книги и бумаги россыпью. Посередине лежал какой-то листок с записями; я хотела прочитать – интересно же, чем он занят…

– Угум…

Брианна слегка вздрогнула – зашуршали кукурузные стебли в матрасе, создавая небольшое сейсмическое волнение в их крошечной теплой вселенной; напряглась, борясь со сном, и снова расслабилась, почувствовав его руку на своей груди.

Роджер бодрствовал, наблюдая за тем, как постепенно светлеет квадрат окна, надежно удерживая в объятиях свою семью.

* * *

Было пасмурно и по-утреннему прохладно, однако очень влажно; тело покрылось липким потом, словно молоко пленкой. С рассвета прошло не больше часа; дом еще виднелся, а кожу на голове уже покалывало, и медленные капли собирались под косой у основания черепа.

Роджер сдался, расслабил плечи, и первая струйка пота скользнула вдоль позвоночника. По крайней мере, это облегчало болезненные ощущения: утром у него так онемели руки и спина, что Брианне пришлось помогать ему одеться и ловкими пальцами застегивать ширинку.

Он улыбнулся про себя, вспомнив, что еще сделали эти длинные пальцы, помогая ему отвлечься от проблем с телом и выбросить из головы дурные сны. Роджер со стоном потянулся, ощущая, как напрягаются мышцы в суставах. Чистая рубашка уже прилипла к телу.

Джейми ушел вперед; между лопаток – там, где спину пересекал ремень от фляги, – разрасталось мокрое пятно. Роджер с некоторым удовлетворением заметил, что сегодня тесть тоже слегка утратил свою обычную грациозность пантеры. Разумеется, Великий Шотландец был всего лишь простым смертным, однако время от времени хотелось иметь тому подтверждение.

– Как думаешь, погода не переменится? – спросил Роджер, большей частью для поддержания разговора. Сегодня Джейми был непривычно молчалив, лишь буркнул «угу» в ответ на «доброе утро». Может, так на него подействовала серая хмарь.

Небо нависло мрачной опрокинутой чашей. Вчерашний вечер они провели дома: дождь барабанил в окна, занавешенные промасленной кожей; маленький Джемми свернулся калачиком и мирно дремал, а его мать сбросила рубашку в мягком сумрачном свете и легла в постель… Что ж, иногда потеть весьма приятно.

Джейми остановился и взглянул на низкое небо, затем неловко сжал правую руку в кулак и медленно разжал. Из-за негнущегося безымянного пальца ему сложно было выполнять тонкую работу вроде письма, зато имелось одно сомнительное преимущество: распухшие суставы предсказывали дождь не хуже барометра.

Джейми пошевелил пальцами и слабо улыбнулся Роджеру.

– Нисколечки не болит – знать, дождя до ночи не будет.

Он потянулся, разминая спину в предвкушении, и вздохнул.

– Ну что, пошли?

Роджер оглянулся – дом с хижиной уже исчезли из вида. Он нахмурился в уходящую спину, размышляя. До места примерно полмили – достаточно времени для разговора. С другой стороны, еще рано. Дело тонкое, обсуждать надо лицом к лицу, и лучше в свободную минуту. Позже, когда они остановятся перекусить.

В лесу стояла тишина, воздух был вязким и тяжелым. Даже птицы затихли; лишь изредка раздавалась пулеметная очередь дятла. Бесшумно, как индейцы, они прошли по ковру из опавших листьев и вынырнули из дубовой рощи так неожиданно, что стая ворон с воплями взлетела со свежерасчищенной земли, словно демоны, вырвавшиеся из ада.