— Стадные? — переспросил кто-то удивлённо. — Как коровы?

— Примерно, — улыбнулась я на непонимающие взгляды, — суть такая же. Сейчас объясню. Воздействовать на стадо всегда проще, потому что каждый его член реагирует не на раздражитель, по факту, а на реакцию на него окружающих. Если ты в толпе, то видишь только тех, кто вокруг тебя, поэтому и реагировать должен на то, что происходит с ними. Они побежали — ты тоже побежишь, не станешь разбираться, из-за чего или от кого. Это инстинкт говорит, что нет времени пытаться выяснить, что же там такое, если все твои сородичи уже решили, что пора сваливать. Понимаете?

Присутствующие закивали. Да, кажется, действительно не идиотов Зильда выбрала. Если объяснить — понимают, а это ведь самое главное, верно?

— Что важно нам с вами, — продолжила я, — это два аспекта: пробуждение спящих в обычном состоянии инстинктов и проявление эмпатии, то есть сопереживания окружающим. Итак, пункт второй. После того, как вы собрали толпу, нужно вызвать у всех присутствующих родственные чувства. Мы ведь говорим о трактирщиках, владельцах таверен и постоялых дворов. У вас… чего там, — я махнула рукой, набирая обороты в своей речи, голос становился всё более эмоциональным, — у нас ведь очень много общего! Каждый пережил тяжёлые времена, всем приходилось не легко, и помощи просили, и сами соседям помогали... Верно говорю?

Мужчины и женщины стали оглядываться, а на лицах их проступали болезненные воспоминания. Да-а, об этом я и веду речь, ребятушки. Стоило немного подтолкнуть, и они начали делиться событиями, тяготами и даже моментами, когда товарищи буквально возвращали их или их знакомых с того света. Я целенаправленно потратила прилично времени на то, чтобы высказались все, постаралась вытащить из них побольше историй, не только из личной жизни, но и услышанных от других. Пусть это было похоже на собрание анонимных… эм, трактирщиков, польза очевидна — теперь агитаторам точно есть, что сказать остальным.

— Отлично, геры и герры, с этим понятно. Идём дальше. Наблюдайте за реакцией людей. Смотрите на их лица, поведение, какие эмоции они выражают. Приводите примеры, объединяющие вас, до тех пор, пока не поймёте, что толпа прониклась. Они должны не только почувствовать, что все тут похожи, как братья и сёстры, но и вас считать одним или одной из них. Это важно, ведь именно вы будете их мотивировать, толкать на действия. Вам должны верить. Без этого нет смысла переходить к третьему пункту.

— В чём он заключается? — Агитаторы поняли, что меня можно перебивать, когда это к месту, потому спокойно задавали вопросы. Дружеская и свободная обстановка — вот что нам нужно. Ко мне у них доверия должно быть ещё больше, чем у толпы к ним.

— Следующее, что вы должны сделать, это объявить торговцев общей угрозой. Угрозой будущего каждого из нас и всех вместе.

— Грубо говоря, давить на то, что такими темпами мы не сможем ничего оставить своим детям? — спросила женщина в первом ряду.

— Отличный вариант. Ведь это, по сути, правда, — ответила я. — Уже сейчас нам приходится напрягаться для того, чтобы просто жить. Иногда вообще не жизнь, а выживание сплошное. Но торговцы позволяют себе клянчить у нас взятки! Они жиреют, а мы тощаем, вот и всё, что происходит! Как долго это будет длиться? На сколько сильнее придётся напрягаться нашим детям? Подобные вопросы нужно задавать толпе. Не старайтесь не только высказывать факты, спрашивайте, зарождайте в душах людей сомнения, позвольте им самим вспомнить пережитое и сделать пугающие выводы. Ничего сложного, лишь тронуть нужные ниточки, ведь печальная история есть у каждого.

— Если бы всё было хорошо, мы не толклись бы сейчас в Столице, а богатели в своих трактирах! — возмутился мужичок с прямой белой бородкой и цепким взглядом.

— Но даже если сможем вернуться, богатеть не начнём, — хмуры выдохнула Хильда, — потому что торговцы продолжать выпить из нас все соки!

— Верно, — кивнула я. — Теперь переходим к следующему этапу. И он... Кхм, поймите, я могла бы всё это продемонстрировать на вас, просто толкнуть речь, впечатлить, вдохновить, но я хочу научить вас, а не просто воздействовать эмоционально. Вам нужно понимать суть. И суть может быть… жестковатой. Иногда придётся преувеличивать, привирать, лицемерить, чтобы накалить страсти, чтобы повысить градус негодования людей. Иначе толпа не сдвинется, ничего не изменится. Придётся взять на себя этот груз, ложь во спасение. Мы делает доброе дело, ради будущего наших детей, ради всеобщего блага.

— А кто говорил, что речи толкать не будет? — хохотнул Шао, который всё время за мной тихонько конспектировал.

— Немножечко полезно, — отмахнулась я и продолжила. — Так вот. Дальше начнётся как раз преувеличение и… не только. Вы сплотили толпу, напомнили им, что все мы братья и сёстры по несчастью. Теперь нужно вызвать отвращение от врага. Это то чувство, которое ломает любые преграды. Объект отвращения не воспринимается человеком, как… Нет, не так, он воспринимается, как нечто чужеродное, никакие другие чувства не могут перебить отвращение. Ни жалость, ни сопереживание, ничего. И нам нужно вызвать это чувство у толпы по отношению к торговцам. Это ещё сильнее сплотит их, но помимо прочего также мотивирует идти против врага. Не просто стоят и испытывать чувство единения, а делать общее дело.

— Но как вызвать отвращение? — спросил кто-то из женщин.

— Сравнивайте торговцем с тем, что его вызывает. Называйте их чумными крысами, — да-да, в этом мире тоже была чума когда-то и точно также унесла многие жизни. Только тут её породили магически, и наслали в ходе войны, — тараканами, гадами, падалью. Можете навешать на них все беды человечества и всевозможные пороки, насколько вам хватит совести или артистического таланта.

— Пороки? Какие? И в каком смысле навешивать?

— Что угодно! — я всё больше распалялась. Сейчас важно задать жару, чтобы агитаторы поверили, будто такие методы допустимы и, галвное, эффективны. Я подошла к скользкому, но крайне важному моменту, и надо его правильно донести. — Говорите, что они совокупляются с козами, едят младенцев, без разницы, что угодно! Любые самые страшные вещи, которые сравняют торговцев с монстрами, тварями, вызовут к ним так нужное нам отвращение. Лой, ну чего вы, не надо так вытягивать лица, я просто привела пример поярче. Вы же смотрите на своё усмотрение. Можно просто взять реальный факт и переиначить его или всего-то приукрасить.

— Например, что они подпирают свои столы большими золотыми монетами, на каждую из которых целая семья трактирщиков может жить не один день? — предложила ехидная Хильда.

— Отлично! — обрадовалась я. — Именно такое нам и надо! Не стесняйтесь, высказывайтесь, давайте подумаем вместе!

Следующие полчаса мы попивали кактели и, всё больше распаляясь, придумывали страшилки и небылицы про торговцев. А Шао всё это исправно записывал. Однако вскоре вспомнились и действительно серьёзные вещи, потому как торговцы замечены также и в реальной грязи.

— Безнаказанно насилуют наших дочерей!

— Отбирают лучших животных! Убивают их в назидание!