«Я увидела на ней жемчуг. Перлы. Знак. Все возвращается к перлам, с самого начала. Кошмарная Перл Леланд была лишь первой».

— Перл Леланд, — прочла я вслух. — Что тут… Мама имеет в виду, что у папы был роман с Перл Леланд?

Лани кивнула, зажмурив глаза.

— Думаю, да.

Она принялась раскачиваться вперед-назад, закрыв глаза и обхватив себя руками. Что ее так расстроило? Неужели новость об очередном романе отца? Вряд ли.

— Это еще не все, да? — спросила я, легонько коснувшись плеча сестры.

— Не все, — прошептала она. — В ночь папиного убийства…

— Хочешь сказать, папу убила Перл Леланд?! — ахнула я.

Лани помотала головой.

— По-моему… По-моему, его убила мама.

В голове как будто загромыхало, во рту возник металлический привкус. Мысли взорвались тысячей крошечных залпов, осколки легли в неком подобии порядка. Однако я не поддалась.

— Нет, — твердо заявила я и отмела тот факт, что сама чуть не озвучила то же самое подозрение.

— Послушай, — зачастила Лани тоненьким голосом, — в ту ночь в кухне кто-то был. На подходе к ней я услышала вроде бы: «Сначала Перл, а теперь»…

— Ты точно помнишь?! Почему раньше ничего такого не говорила?!

— Потому что не была уверена в этих словах. Они прозвучали неразборчиво, а смысла я и вовсе не поняла. Честно, я иногда думала, что мне померещилось. Ну зачем бы Уоррену такое говорить? А я не сомневалась, что убийца — Уоррен.

— А теперь не сомневаешься в словах про перлы? Почему?!

— Потому что я начинаю вспоминать. — Лани тяжело сглотнула. — Не только это. Другое. Например, кого я видела.

— Мелани Кейв, — слабым голосом подсказала я. — Ты видела Мелани Кейв, помнишь?

— Прости, Джози… — Глаза у Лани были огромными и мокрыми. — Это была мама. Думаю, я смогу доказать это при помощи пистолета.

— Его не нашли, — упрямо покачала головой я.

— Не нашли, — признала сестра. — Но я уверена, что стрелок держал оружие в левой руке. Мама была левшой!

— Лани…

— И кажется, я знаю, где пистолет.

Я перевела взгляд с угрюмого лица сестры на запись в книжке: «И еще кексы». Может, памяти Лани и нельзя доверять, однако с кексами точно что-то было не так. Если мама призналась в том, что добавила в них яду… Я подумала о фотографиях, которые она взяла с собой в ОЖС, — ни одного изображения отца. Неужели мама действительно так злилась, что пыталась его убить?

И если да, то хватило бы ей решимости попробовать еще раз?

В половине шестого утра мы с Лани приехали на Сайан-Корт. Я не видела дом своего детства больше десяти лет, и у меня перехватило дыхание. В глубине души я полагала, что дом всегда будет нести на себе неизгладимый отпечаток произошедшей здесь трагедии. Я ожидала увидеть мрачный обветшалый особняк, напоминающий об убийстве моего отца каждому прохожему.

Однако увидела ничем не примечательную картину: белый коттедж в голландском колониальном стиле, с веселой голубой отделкой и остатками ярких петуний в цветочных ящиках на окнах. Крыльцо перекрасили и качели привели в порядок, но большой вяз во дворе остался прежним, а на тротуаре до сих пор виднелись инициалы, которые мы с сестрой начертили в жидком бетоне.

Здесь наши подозрения выглядели нелепо. Если бы мама убила папу, мы бы почувствовали. Маленький опрятный райончик не сумел бы утаить столь чудовищную тайну, зачах бы под ее тяжестью.

Держась за руки, мы с Лани прокрались на задний двор. В предрассветной тьме идти было трудно, я споткнулась о поливочный шланг, продралась сквозь кусты роз — крошечные шипы впились в лодыжки. Перед старым домиком для игр я замерла, тоска по прошлому и дурное предчувствие не пустили дальше. Лани же решительно распахнула дверцу и вошла.

Я робко шагнула следом. Я боялась до умопомрачения, словно внутри ждали измазанные кровью стены. Домик оказался светлым и жизнерадостным. Стены, которые раньше были болотного цвета — как у нас в столовой, — теперь сияли солнечно-желтой краской; на миниатюрных окнах висели занавески в розовый цветочек. В углу стоял розовый пластиковый стол, за которым восседали одноглазая кукла и плюшевая панда. На столе красовались розовые пластмассовые чашечки и настоящее инжирное печенье.

Лани быстро осмотрела интерьер и устремилась к раковине.

Над ней в дешевой пластмассовой рамке висела фотография принца Уильяма и принцессы Кейт. Лани швырнула снимок на стол. Попробовала просунуть пальцы между раковиной и стеной, зло рыкнула.

— Помоги! — прошипела она. — Тут какой-то уплотнитель…

— Зачем ты туда лезешь?

— Помнишь тайник за раковиной? — хмуро бросила сестра.

Я подошла, стараясь отогнать все мысли. Этот маленький домик хранил столько счастливых воспоминаний; в голове не укладывалось, что он мог скрывать в себе жуткую тайну. Я погрузила ногти в резиновый уплотнитель, надавила, царапая пальцы о стену, и наконец ухватилась за край раковины.

Лани ликующе взвизгнула. Досчитала до трех, и мы дернули изо всех сил. Сначала раковина не поддалась, но в конце концов дрогнула и оторвалась от стены. От неожиданности мы отлетели назад, бросили раковину на пол. На ее месте в стене осталась маленькая черная дыра. Отяжелевшими от ужаса руками я нащупала телефон и включила фонарик. Слабый луч высветил стопку книг, ворох блестящих конфетных фантиков и что-то еще — темное, с тусклым зловещим блеском. Сердце ушло в пятки с такой скорость, что я едва не потеряла сознание.

Лани оказалась права. Она знала, где пистолет. Значит…

Я вовремя совладала с чувствами и успела удержать сестру, потянувшуюся за оружием:

— Не трогай.

— Стоять! — рявкнуло вдруг у нас за спиной.

Мы дружно обернулись. В дверях домика свирепо размахивал бейсбольной битой мужчина в спортивных шортах и толстовке с эмблемой футбольной команды «Chicago Bears».

— Я вызвал полицию, — заявил он. — Так что проваливайте побыстрее!

— Знаете, — грустно улыбнулась Лани в сторону тайника, — мы лучше подождем копов. Я хочу им кое-что сообщить.

* * *

Мы провели день в потрясенном молчании. Я непрерывно ругала себя за то, что отпустила Лани с Сайан-Корт вместе с неулыбчивыми полицейскими. Молодые — явно из преданных слушателей Поппи Парнелл, — они так гнусно ухмыльнулись, услышав имя сестры, что сердце у меня упало. Полицейские не поверили, что она просто нашла пистолет. Решили — Лани сама его туда спрятала.

Они ей предложили — приказным тоном — проехать с ними в участок и дать показания. Почему я не настояла отвезти сестру лично? Почему разрешила ей влезть на заднее сиденье полицейского автомобиля? Почему, если уж на то пошло, не полезла следом? Почему не потребовала для нее адвоката?