class="p1">— Практически. Помнишь, десять лет назад мы с тобой вот так же сидели у Потеряева озера, только на другом берегу, в Ярском?.. Точно такой же был теплый поздний вечер, таким же звездным было небо и озеро, и ты, задумавшись, точно так же сказал: «Красота, как в сказке».

— У тебя прекрасная память.

— Опять хвалишь в лицо?

— Неужели в лицо можно только лгать? Мне, например, та встреча припоминается смутно, а ты даже помнишь сказанное мною.

— Значит, для меня та встреча была памятнее…

Зорькина осторожно высвободила свою руку из рук Антона, обхватила ладонями плотно сжатые колени и стала смотреть на озеро. Бирюков чувствовал, что ей хочется о чем-то спросить, что она ждет, чтобы он заговорил первым. Но он молчал. И Марина не вытерпела:

— Антон, почему ты до сих пор не женился?

— Работы много, некогда невесту присмотреть.

— Тебе неприятно отвечать на такой вопрос?

— Я не знаю, что на него ответить. Никогда об этом не задумывался.

— Тетя Броня Паутова говорила, будто несколько лет назад ты хотел жениться на какой-то следовательнице в Новосибирске…

Бирюков засмеялся:

— Будто не знаешь тетю Броню..

— Опять увиливаешь?

— С кем поведешься, от того и наберешься.

— Все-таки скажи: это правда?

— Не успел я объясниться с той следовательницей, как генерал выпроводил меня из Новосибирска в район.

— Почему?

— Наверное, какая-то ведьма наколдовала.

— А если откровенно?

— То же самое получается.

Зорькина хлопнула его по руке:

— Вот упрямый!

— Значит, тебе можно упрямиться, а мне нет?.. Почему сама-то до сих пор не замужем?

— Девушки, как поэты, должны проявить свои таланты в молодости.

— Что ж не проявила?

— Учиться поздно начала.

— Теперь жалеешь?

— Нет, уже привыкла.

Антон взял Зорькину за плечи и легонько повернул лицом к себе. Она вздрогнула, робко попыталась отвести его руки, но сразу притихла и удивленно уставилась снизу вверх ему в глаза.

— Марина… — сказал он.

— Что?

— Ты очень красивая и славная.

— Еще что скажешь?

— У меня нет сил с тобой расстаться.

— У меня — тоже. Еще?..

— Завтра утром я уезжаю из Березовки. Поедем вместе?

— Зачем?

— Не спрашивай, ты знаешь. Поедем?..

Она отрицательно повела головой.

— Почему, Марина?

— Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Какие?

— Как десять лет назад.

— Вот ерунда!

— Нет, Антон, это серьезно. Я почему-то страшно боюсь, что опять принесу тебе беду. Будь осторожен.

— Да в чем мне осторожничать?

— Во всем. Помоги Тамаре Тиуновой выбраться из беды.

— Это ж пустяковое дело!

— Не упрощай. Я ужасно за тебя тревожусь. Предчувствие редко меня обманывает…

Бирюков ощутил, как плечи Зорькиной вздрогнули, будто в ознобе.

— Тебе холодно?

Она беспомощно улыбнулась:

— Нет, мне жарко.

Антон крепко прижал Марину к себе, и тотчас их губы слились в поцелуе…

Хотя Антон заявился домой близко к полуночи, в доме еще не спали. Мать возле кухонного стола вязала пуховую шаль, отец через очки сосредоточенно читал газету, а дед Матвей с детским любопытством рассматривал картинки в свежем «Крокодиле». Игнат Матвеевич поверх очков глянул на сына:

— Бабье лето еще далеко, а ты уже закружился.

— Женюсь я, папа, — присаживаясь к столу, без всяких обиняков сказал Антон. — Как тебе это нравится?

— Хозяин — барин.

— Предполагал, что так ответишь. Почему не спрашиваешь, на ком?..

— Чего спрашивать, когда ты насквозь Мариниными духами благоухаешь.

— Ну и… одобряешь выбор?

Игнат Матвеевич постучал пальцем по лбу:

— Крыша поехала?.. Марина никогда за тебя не пойдет.

— Пойдет. Уже договорился.

— Ох, налетчик какой!

Дед Матвей приложил ладонь к уху:

— Чо, Игнат, гришь? Кто летчик?

— Антон жениться захотел!

— Пора, пора, пока не разбаловался с барышнями. Кого выбрал-то?

— Марину Зорькину.

— Красивая семья получится. Жить хорошо будут.

— Да Антон-то ее знает всего один день!

— А чо, ядрено-корень, сапоги зря топтать! Я с твоей матерью на вечерке познакомился, а утром уже сосватал. И всю жизнь в ладу прожили, — дед Матвей ободряюще подмигнул Антону. — Бери, Антошка, штурмом Маринку! Продолжай род Бирюковых!

— Отец чего-то недоволен, — сказал Антон.

— Пошли его к лешему, зануду старого!

— Потише шуми, пионер, — хмуро буркнул Игнат Матвеевич.

— Чо гришь?

— Спать, говорю, пора, юноша! А ты раскричался на всю деревню… — Игнат Матвеевич снял очки, бросил газету на буфет и сердито вышел из кухни.

— Иди укладывайся, — весело обронил ему вслед дед Матвей и опять подмигнул Антону. — Запыхтел, как старый паровоз…

— Что это он не в духе? — посмотрев на мать, спросил Антон.

Полина Владимировна улыбнулась:

— Так ведь, сынок, если ты увезешь Марину отсюда, он же без экономиста останется. Не обращай внимания, попыхтит да перестанет. Маринка по душе ему. Ужинать будешь?

— Спасибо, мам, не хочу.

— Попей хоть чайку. Отощаешь ведь.

— Ничего. У меня запас прочности большой.

Глава XIII

Теплая солнечная погода держалась словно по заказу, и Антон Бирюков, занятый своими мыслями, почти не заметил, как домчался на «Жигулях» от Березовки до районного элеватора. В отличие от страдной зерноуборочной поры сейчас асфальтированная стоянка автомашин перед элеватором пустовала. Показав щупленькому старичку-вахтеру удостоверение, Антон миновал узкий коридорчик проходной. У фуражного склада несколько самосвалов грузились комбикормами. Один из шоферов, высокий кудрявый парень в ярко-пестрой рубахе нараспашку, показался Антону знакомым. Он пригляделся и узнал шофера Серебровской бригады Тропынина. Тот тоже сразу признал Бирюкова, разулыбался и подошел к нему:

— Зравствуйте, Антон Игнатьевич!

— Здравствуй, Сергей, — Антон пожал Тропынину руку. — Как работается?

— Время идет — машина возит.

— Ты, случайно, Павлика Тиунова не знаешь?

— Кто из шоферов его не знает! Башковитый в технике парень. Если что-то надо в машине подшаманить, мигом сообразит.

— Что с ним на Крутихинском мосту произошло?

— Не пойму. Или тормознул резко, или с рулевкой что-то случилось. Видел я уткнувшийся в речку трактор. Он же под прямым углом, считай, с моста гикнулся.

— Тормоза и рулевое управление были исправны.

— Значит, у Павлика в мозгах фаза вырубилась.

— Он не поговаривал о самоубийстве?

— Никогда! Тихий, безобидный. Раньше увлекался выпивкой, а в последнее время заметно притормозил и вроде подумывал, как бы совсем покончить с этим делом.

— Когда ты последний раз видел Тиунова?

Тропынин вздохнул:

— Перед его прыжком в никуда. С Расстригой они собирались на попутке в райцентр мотануть. Потом, смотрю, уже на «Беларуси» покатили. Это, наверняка, Расстрига сбил Павлика насчет трактора. Сам Павлик не шкодливый в таких вопросах, да и бригадир Гвоздарей с него бы шкуру снял за угон.

— Кто из них, по-твоему, инициатор поездки?

— Расстрига! Павлик робко упирался, а тот бутылкой его соблазнял.

«Резванов мне говорил обратное», — быстро подумай Антон и уточнил:

— Ты, Сергей, не путаешь?

— Что мне путать? —