Обращать на нее внимание я не стала – просто пересела. Кезон же попросил у меня ручку и бумагу – для договора. Ручка в сумке нашлась, а вот бумага – нет, и мне пришлось пожертвовать листом из ежедневника, в котором я раньше, во время работы в агентстве, записывала важные дела и события. Блокнот я прихватила совершенно случайно – когда-то он был для меня безумно важным, и я не представляла без него свой рабочий день. А теперь стал бесполезным.

Кезон выхватил блокнот и нагло вырвал два листа. На одном из них он принялся что-то писать крупным разборчивым почерком – каждая буква была отдельна от другой.

– Как там у тебя фамилия? – поднял он на меня взгляд. – Помню, какая-то смешная. Шуткина? Мишуткина?

– Шутейко, – мрачно ответила я. Он же мне в паспорт в самолете лазил!

– А, точно. Интересная фамилия для той, которая не понимает шуток. Просто насмешка судьбы, – улыбнулся Кезон. – А отчество?

– Андреевна.

– Окей.

Он снова принялся что-то строчить. А затем с видом супермена, спасшего мир от космической напасти, вручил мне этот листочек, и я принялась читать.

«Я, Кирилл Владимирович Плотников, обещаю помочь Наталье и спрятать ее от преследователей, а также защитить от посягательств на жизнь, честь и достоинство; кроме того, обязываюсь выплатить ей денежную премию за выполненную часть договора».

«Я, Наталья Андреевна Шутейко, обещаю выполнять роль девушки Кирилла в течение месяца с последующей возможностью продления сделки, а также выполнять прочие поручения взамен на защиту и выплату денежной премии. Также обещаю держать в тайне всю полученную во время общения конфиденциальную информацию. В ином случае должна буду выплатить штраф в размере пятидесяти процентов от премии».

После прочтения я не знала, что делать – хохотать или рыдать от бессилия перед его глупостью.

– Бред, – нахмурилась я. – Эта записулька не имеет юридической силы.

– Подписывай. Я сделаю так, чтобы имела, – велел Кезон. – А что? Все по-честному. Я защищаю тебя, а ты играешь роль моей девушки. Всё!

– Тогда сумму премии подпиши, – со смехом посоветовала я, все так же не принимая эту ерунду всерьез.

– Сколько? – спросил он.

– Десять тысяч долларов, – нервно рассмеялась я, думая, что сейчас он просто пошлет меня – а мне хотелось его позлить. – А нет, лучше пятьдесят!

Кезон тотчас поставил эту цифру на обеих бумажках и размашисто подписался.

– Твоя очередь, лапуля, – протянул он мне ручку.

– Ты серьезно? – внимательно посмотрела я на него. – Я сказала для прикола. Это огромные деньги.

– Абсолютно серьезно. Для меня это совсем небольшая сумма. Поэтому давай, подписывай, мы поедим и будем думать, что делать дальше, – неожиданно серьезным голосом сказал Кезон. – Я так понял, у тебя реально большие проблемы. А я не умею решать проблемы на голодный желудок. Ну почему так долго не делают наш заказ?

– Ты мог бы поесть сворованные пирожки, – пожала плечами я. Его спокойствие раздражало. Ну конечно, он ведь не понимает, в какой я заднице! Для него это лишь развлечение.

– Не могу пройти мимо «Макдональдса», – признался Кезон, наблюдая, как я с постной миной подписываю наш «договор». А что мне оставалось делать? Мне нужна была помощь. Его помощь.

– Я делаю это не ради денег, – сказала я сердито. – Мне не нужны пятьдесят тысяч баксов. Просто помоги спрятаться.

– Не ной, – с царственным видом заявил Кезон.

Я отдала ему эти дурацкие бумажки, и почти сразу же на табло появился номер нашего заказа. Кезон тотчас сорвался с места и пошел за ним. Еда подействовала на него умиротворяюще.

Какое-то время мы молча ели. Я – «Биг мак» с картошкой-фри, он – весь ассортимент. По крайней мере, так казалось. И куда в него столько лезет?

– Знаешь, что я раньше делал? Сравнивал вкус еды в «Макдональдс» в разных странах, – поделился Кезон, прожевав пирожок с вишней. – Ты знала, что в каждой стране он свой?

– И где вкуснее всего? – полюбопытствовала я.

– В России, – ответил он. – Как ни странно. А может, просто привык. В Гонконге, кстати, очень круто! Слушай, лапуля, почему ты так мало заказала? Тебе точно хватит? Возьми у меня что-нибудь.

– Какой заботливый, – фыркнула я. – Нет, спасибо. Ты сам кушай, набирай килограммчики. И не забудь мне потом отдать деньги.

– Кто о чем, а лысый о порно, – вздохнул Кезон.

– Что? – переспросила я. – Ты о чем?

– То есть, вшивый о бане, – торопливо поправился он. – Так ведь говорится?

– Говорится, что ты не в себе, – фыркнула я. Боже, наверное, я действительно выгляжу жадной. Он мне тут пятьдесят тысяч предлагает, а я прошу отдать долг за обед в «Макдональдсе».

– Забудь о деньгах, просто наслаждайся жизнью, – посоветовал Кезон.

– Тяжело наслаждаться, когда их нет, знаешь ли.

– Скоро будут. Вот сыграешь роль моей девушки, и появятся.

Он говорил что-то еще, одновременно жуя, но я не слышала. Мой взгляд случайно упал в окно, и я вдруг заметила знакомый «Джип». Сейчас он завернет с главной дороги к парковке перед «Макдональдсом», и люди Альшевского заметят машину, арендованную Кезоном. Неужели… Неужели они нашли нас по ней? Какая же я дура! Нужно было заставить его бросить машину и убегать на своих двоих.

Все эти мысли пронеслись внутри за мгновение. И я поняла, что нужно убегать. Убегать, пока не поздно!

Я вскочила и схватила сумку.

– Ты чего? – удивленно посмотрел на меня снизу вверх Кезон.

– Быстро, уходим, – тихо сказала я. Внутри все было словно тугим узлом скручено из-за страха.

– Куда уходим? – изумился Кезон. – Я еще не поел!

– Они нас нашли! Нам нужно уходить! – взмолилась я, взяла его за руку и переплела свои пальцы с его пальцами. – Пожалуйста.

Кезон посмотрел в окно, тоже заметил «Джип», который как раз сворачивал к ресторану быстрого питания, с сожалением глянул на свой обед, за пару секунд допил «Колу», схватил пирожок и, не отпуская мою руку, первым бросился к выходу. Однако побежали мы не на улицу, а вверх по лестнице, на второй этаж, где располагались офисы, под которые, собственно, здание и было сдано. Мы мчались по коридору, то и дело натыкаясь на людей, а потом спустились вниз по другой лестнице – выходов в здании было два. Я изо всех сил перебирала ногами, а Кезон на ходу умудрялся есть свой пирожок.

Оказавшись на улице, мы кинулись прочь по проспекту, то и дело оборачиваясь, но не видя за собой погони. Очень быстро мы затерялись во дворах, а потом, как нашкодившие подростки, юркнули в какой-то подъезд следом за каким-то дедушкой, который подозрительно на нас посмотрел. Зачем мы вообще пошли в подъезд, не знаю – туда меня потянул Кезон.