Едва Артур подумал об Альшевском, как тот позвонил. Он поежился – разговаривать с боссом не хотелось. Рыжая-то не у них.

– Отвечать-то будешь? – спросил лысый, слыша, как надрывается телефон Артура.

– Буду, – недовольно ответил тот, прочистил горло и все же принял звонок:

– У нас накладочка вышла, Альберт.

– Какая? – спросил холодный мужской голос.

– Девка сбежала, – чуть помедлив, ответил Артур.

Альберт расхохотался – резко и внезапно. И так же внезапно замолчал.

– Серьезно? Как же это получилось? – полюбопытствовал он деланно спокойным голосом, за которым крылась ярость.

– Случайно, – промямлил Артур.

– Удивительно. Ну-ка, поведай мне, как одна девка может случайно сбежать от четырех здоровых мужиков?

– Она, наверное, увидела нас из окна, переоделась в бабку и сбежала вместе с каким-то типом, – нехотя признался Артур. – Они сели в тачку и уехали. Мы номер пробили, ищем теперь. Ты не кипишуй, мы ее найдем.

– Погоди, повтори-ка – в кого она переоделась? – спросил Альберт.

– В бабку, – промямлил Артур.

– Это типа какой-то рофл? Тебе кажется, что это смешно – шутить надо мной? – Холодный голос стал пугающим. По спине Артура поползли мурашки.

– Н-нет, Альберт, ты что! Понимаю, что это кажется шуткой, но она реально переоделась в бабку! – торопливо поведал он, думая, что сейчас босс начнет орать, как обычно. А тот вдруг снова рассмеялся.

– Узнаю крошку. Она всегда была неординарной. Поймай ее. И быстро. Или сам знаешь, что будет.

– Мы найдем ее, обещаю, – заверил Артур, мысленно проклиная Альберта. Работа на Альшевского приносила много бабок и власти. Только терпеть его было сложно.

– Не разочаровывай меня, – медленно проговорил Альберт.

– Не будет такого! Не переживай!

– Переживать должен только ты, пес. О своей шкуре, если не найдешь Наташу. И не заберешь у нее флешку.

– Все сделаем! Клянусь, – скривившись, пообещал Артур.

– Клятвопреступников убивали. Так что сдержи клятву, дружок, – напоследок сказал Альберт и отключился.

– У аптеки остановите! Я же просил! – заорал Артур, злой на весь мир.

⁂

Глафира Фроловна вместе с боевыми подругами и весьма потрепанным жизнью участковым переступила порог собственной квартиры. В комнатах царил полный кавардак. Как будто черти носились табунами из угла в угол, а потом хороводы водили. Все было разбросано, а кое-что даже разломано! Дверь в ее комнату, которую она всегда тщательно запирала, выбита! Наташка пропала. Украла старую одежду и сбежала с каким-то наркоманом, оставив вещи.

– Обворовали бабушку! Забрали последнее, ироды поганые! И Христа на вас нет, и Сталина! – завывала Фроловна, время от времени потрясая кулаком. – Чтобы вас передрючило-перекосило!

То и дело искусно поминая чью-то мать, а также прочих родственников, Фроловна бросилась к платяному шкафу – проверять, целы ли ее «похоронные». Оказалось, что целы. И украшения старые никто не тронул. Только старая одежда пропала. И что произошло, никто не понимал. Все происходящее казалось фарсом.

Разбирательство длилось долго – не только с участковым, но и с оперативниками, которые приехали ему на подмогу. В конце концов, квартиру взломали.

– Что еще, кроме ваших платьев, пропало? – вздохнул один из мужчин в штатском, которому Фроловна со своими воплями порядком поднадоела. Она то и дело орала, вспоминала былое и хаяла власть – мол, развели беспредел, довели страну!

– Чего пропало… Пирожки мои пропали! – опомнилась бабушка и заозиралась по сторонам. – Точно! Нет нигде! А я, милок, целый таз напекла! А их какая-то наглая рожа сожрала! Чтоб ей подавиться, тьфу.

Оперативник очень нехорошо на нее посмотрел, но промолчал. Помнил видео, которое снял кто-то из очевидцев, как Фроловна с толпой подружек набросилась на мужика и отходила его клюкой. Бабка, по его мнению, была боевой. И врезать промеж глаз могла спокойно.

– Как думаете, зачем эти люди залезли в вашу квартиру? – со вздохом спросил оперативник. – Вам ведь они незнакомы, эти мужчины, так?

– А я почем знаю, милок? Может, нанял их кто. Так я знаю, кто! – Озаренная Глафира Фроловна склонилась к его плечу и зашептала: – Тут у нас сатанисты живут наверху. Томас Радов и семейка евоная. Они меня и заказали.

– А девушка, которая снимала у вас комнату, при чем?

– Может, они Наташку мою в свою веру обратили. Сатанисты, говорю же! Идите к ним показания снимать! – царственно велела Фроловна.

– Какие еще показания? – поморщился оперативник, решив, что бабка окончательно тронулась.

– Правдивые! Вставайте-вставайте, я вас сейчас к этим Радовым и провожу! В бесстыжие глаза ихние посмотрите да поймете все!

Идти к каким-то там Радовым оперативники не хотели, но Глафира Фроловна умела стоять на своем. Она буквально душу им вынула, но заставила подняться наверх, к соседям-сатанистам. Дверь им открыл мужчина лет сорока пяти с волосами, собранными в хвостик, и в футболке, заляпанной краской. Он удивленно уставился на всю процессию, не понимая, что от него хочет полиция.

– Главный сатанист, – проскрипела Фроловна оперативнику в спину.

«Главный сатанист» был известным художником, о чем запоздало предупредил оперативников участковый, и зашелся от смеха, когда узнал, в чем дело. А после радушно пригласил всех в гости на чай «или на что-нибудь покрепче». Полицейские нехотя отказались и ушли к великому разочарованию Глафиры Фроловны.

Доведя оперативников и участкового едва ли не до белого каления, пожилая женщина, наконец, осталась одна. Возраст брал свое – она утомилась от пережитого, да и сердце заныло. Залезли в квартиру бабушки! Виданное ли дело?!

Фроловна полезла за верным «Корвалолом». Открыла створку буфета и обомлела. Рядом с бутылочкой лежали целая стопка басурманских купюр и записка с крупным почерком: «Спасибо за пирожки! Решил купить у вас все по цене 500 долларов штука. Люблю, целую, Наташин хахаль. И сохраните, пожалуйста, ее вещи».

Фроловна глазам своим не поверила. И дважды пересчитывала купюры. И чем дольше она считала, тем лучше становилось ее настроение. А когда внучка по телефону перевела их в российские рубли, то Фроловна и вовсе пришла в восторг, мигом позабыв обо всех своих бедах.

Записку и деньги Наташи она нашла позднее – та упала на пол. И решила, что одежду ее все-таки сохранит. Видать, беда у девки. Убегать пришлось. С щедрым хахалем.

Жаль только, с внуком председателя не познакомилась. Того давно надо было пристроить.

Мы с Кезоном молча зашли в «Макдональдс» и сразу направились в туалет. Я – в женский, он – в мужской. Однако не успела я и глазом моргнуть, как Кезон появился рядом.