– Я не один, – со смешком напомнил Кезон.

– Ах, да, простите! Как же я мог забыть… Может быть, ваша подруга нуждается в стилисте или визажисте? Кроме того, с вами может полететь мастер йоги, который проведет особую медитацию в полете и…

– Нам ничего не нужно. Единственное, в чем мы нуждаемся, так это максимальная скорость организации перелета, – напомнил музыкант, и авиаконсультант, несколько раз извинившись – видимо, чтобы клиент точно понял, как он сожалеет, – пообещал перезвонить через четверть часа и назвать точную стоимость и время.

– Ты уверен, что должен ради меня потратить такие большие деньги? – спросила я, впечатленная уровнем сервиса. Я даже и не знала, что можно заказать личный самолет со своим кинозалом! А почему сразу не с бассейном?!

– А кто сказал, что ради тебя? – пожал плечами Кезон. – У нас ведь есть договор, в котором я обязуюсь защитить тебя от твоего бывшего. Я сказал, что спасу тебя. И я это сделаю. Но своими методами. Лапуля, я сам решу, как тебя защищать. Андестенд? – с нарочитым твердым славянским акцентом спросил он.

– Тебя не переубедишь, – вздохнула я, чувствуя себя обязанной. И это безумно тяготило. Как будто бы я хочу решить свои проблемы за его счет. Успокаивало меня только то, что из-за этого человека у меня была куча неприятностей, и моя прежняя жизнь тоже закончилась из-за него.

– И не надо. Я не тот, кого можно легко в чем-то убедить! – заявил Кезон и ловко вскочил на высокий бортик крыши. Он стоял на самом краю, расправив руки, словно крылья, и я только сейчас поняла, что он до сих пор в старых тапочках Фроловны. Но не это меня волновало – я боялась, что Кезон сейчас упадет. Вдруг ветер подует ему в спину и толкнет вниз? Вдруг он сам сойдет с ума и… спрыгнет?

У меня потемнело перед глазами.

Наверное, это был мой самый главный страх. Страх того, что человек рядом сделает с собой что-нибудь ужасное. И это было куда страшнее, чем тряска в самолете во время зоны турбулентности, от которой я была сама не своя. Это был животный ужас, который пронзал меня всю – до самых костей.

Я перестала быть собой нынешней и стала вдруг Наташей из прошлого. Наташей с первого курса аграрного техникума. Наташей, жизнь которой пошла не так, как она распланировала. Наташей, которой каждую минуту следовало бояться за жизнь того, которого она так любила.

Осторожно, словно боясь спугнуть Кезона, я подошла сзади и крепко обняла его за пояс. Он был горячий как печка. Солнце нагрело его одежду и тело. А у меня внутри все словно оледенело.

– Ты с ума сошла? – со смешком поинтересовался Кезон.

– Не прыгай, – прошептала я.

– И не собирался. Отпусти меня, – попросил он.

– Нет, – едва слышно ответила я.

– Отпусти, – рассердился он.

– Нет! – воскликнула я и щекой прижалась к его спине.

– Я спущусь, только отпусти меня, – вдруг совершенно другим голосом – теплым и заботливым – сказал Кезон. – Пожалуйста, Наташа. Я действительно не собираюсь этого делать. По крайней мере, сейчас.

Я разжала руки, и они безжизненно повисли вдоль тела. Кезон повернулся ко мне лицом. И это была его ошибка – к бездне нельзя поворачиваться спиной.

Ветер все же ударил его – не в спину, а в грудь. Кезон покачнулся.

Все происходило как в фильме с замедленной съемкой. Наступила тишина – я слышала лишь свое собственное дыхание, и больше ничего.

Кезон оступился, и его глаза расширилась от удивления – он будто не ждал такой подлости от ветра. Вскрикнув, я схватила парня обеими руками за предплечье и, не понимая, что делаю, вообще не осознавая этот страшный момент, дернула его на себя. Изо всей силы. Желая только одного – чтобы он не разбился. Пожалуйста… Пожалуйста!

Я победила бездну – Кезон упал не в нее, а на меня, и повалил на крышу. В итоге, правда, все равно оказался внизу, сжимая меня в объятиях.

– Ч-ч-черт, – простонал он, не отпуская меня, и добавил еще парочку непечатных выражений прямо мне в ухо.

– Ты в порядке? – спросила я тихо, часто дыша от потока адреналина, нахлынувшего в кровь.

– Зацепился за что-то ногой, – сквозь зубы прошипел он и, наконец, отпустил меня. Я тотчас вскочила. Меня трясло от ужаса и злости.

– Идиот! – закричала я пронзительно. – Ты просто идиот! Я же сказала тебе – не стой на краю! Придурок! Какого, мать твою, хрена, ты меня не послушал? Ты же мог упасть! Ты мог свалиться с этой гребаной крыши! Ты мог умереть! Ты вообще думаешь, что делаешь?

– Не кричи, – поморщился Кезон, садясь.

– Никогда больше не смей так делать! Никогда, понял?! Отвечай мне! Понял? – не могла успокоиться я. – Понял меня?

– Понял, – вздохнул он. – Ну что ты так нервничаешь? Все же хорошо.

– Хорошо, потому что я вовремя схватила тебя! – закричала я еще громче, кажется, переходя на ультразвук.

– Я бы и сам не упал, – буркнул Кезон, так и сидя на крыше. – Но, кстати, спасибо.

– Засунь себе свое «спасибо» туда, откуда никто вытащить не сможет!

Я перевела дух и только потом поняла, что нога Кезона в крови. Он напоролся на осколок, когда падал. Крови становилось все больше и больше, а мое желание придушить этого бесстрашного психа – все меньше. Ну какой же он идиот, а! Слов нет, даже маты закончились.

– Сиди на месте, дурной, – объявила я Кезону, который попытался встать, и полезла в рюкзак, в котором всегда носила мини-аптечку: несколько упаковок таблеток, антисептик и бинт.

– И что ты будешь делать? – вздохнул Кезон, подтянув к себе ногу и рассматривая рану с задумчивым видом.

– Прибью тебя, чтобы не мучился, – буркнула я, села рядом и, достав упаковку салфеток, стала вытирать кровь. Ее я не боялась. Рана оказалась не глубокой, да и стекла в ней не осталось – валялось рядом, – но нужно было дезинфицировать ее, что я осторожно и сделала.

– Больно, – ныл Кезон. – Щиплет.

– А в голове у тебя не щиплет? – огрызнулась я. – Чего сразу-то не прыгнул?

– Я вообще не собирался прыгать, – отозвался он. – Блин, жжет! Ну реально жжет, Наташ. Можешь осторожнее?

– Я могу тебе в челюсть дать, – от всей души вылила я остатки антисептика на рану, которую, кажется, не нужно было зашивать. Кезон дернулся. Он снова хотел начать ныть, однако ему перезвонил авиаконсультант, и пока они разговаривали, Кезон держался изо всех сил. Ну как же, он ведь мужик, не может показать слабость другому мужику! Только я должна слушать его причитания, как ему жжется да щиплется.

Станислав бодрым голосом доложил, что они могут приготовить самолет к перелету уже через два часа, коротко рассказал о борте, экипаже и удобствах, добавил, что компания сохраняет полную конфиденциальность своих глубокоуважаемых клиентов, а также делает для них все возможное и невозможное. А после назвал впечатляющую цену, от которой у меня задергалась нога. Правда, на Кезона она никакого впечатления не произвела.