— Ну, на вино — понятно. — Саша снова нахмурился, — Но при чем тут соль?

— Что же, вы пищу без соли готовить собираетесь? — Марк Лициниус хмыкнул.

— Нет, вообще-то…

— Я еще не закончил. Так вот, о налогах: вам еще нужно будет заплатить особый налог на мореходство, на рыболовство и… — гость живенько оглядел таверну, — еще по дюжине золотых монет за каждый стол!

— По дюжине?!

— А что вы так смотрите? Это ж не в месяц — в год!

Александр даже расхохотался от подобной наглости и наконец спросил:

— А вы, уважаемый, вообще кто?

— Я же сказал — Марк Лициниус!

— О любезнейший господин, — разлив по бокалам вино, вступила в беседу Арника — Мы приезжие и не…

— А-а-а. — Посетитель усмехнулся, — Я и забыл… тогда понятно. Что ж, разъясню: я, всадник Марк Лициниус Агер, представляю нынче интересы нашего славного правителя светлейшего Гейзериха, волею Господа нашего повелителя Африки!

— Ах, вот оно что! — ухмыльнулся молодой человек — Что ж, начальник у вас солидный.

— Да-да, он нам всем как отец! Так вот, я исполняю при нем обязанности графа — так господа вандалы именуют высших чиновников.

Ой, не тянул он на высшего чиновника! Что это за чиновник такой — явился пешком, почти без всякой свиты, к рядовому трактирщику? Хотя, может, они еще тут не совсем обюрократились? Может, этот процесс только еще начинался? По крайней мере — у вандалов. А этот Марк, видать, тот еще проныра! В графы пробился, если не врет…

Саша пригубил вино:

— Так, может, вы сделаете полный подсчет? Сколько каких налогов платить и кому?

— Вот-вот, хороший вопрос — кому! — оживился гость, — Мне, конечно! Но и не только…

— А может быть, мы обойдемся какой-нибудь единой суммой? — улыбнувшись, вкрадчиво спросила Арника, — И будем иметь дело исключительно с вами. Скажем, уже завтра мы сможем подготовить необходимое: что-то продать, что-то…

— Вы правильно все понимаете, очень правильно!

— И мы принесем ее вам. Только скажите, куда?

— Не надо никуда ничего носить, — Нервно оглянувшись, посетитель понизил голос, — Я сам к вам зайду. Завтра вечером.

Улыбнувшись, чиновник прищурил глаза и, слегка поклонившись, вышел, почтительно провожаемый хозяевами таверны.

— Ну? — Затворив дверь, Александр посмотрел на Катю, — И чего ты на завтра все отложила? Все равно ведь платить… Или не платить!

— Вот именно, — Девушка устало опустилась на скамью, — Нужно срочно прояснить — кто на самом деле такой этот Марк Лициниус? А вдруг какой-нибудь авантюрист-проходимец?

— Ты права, — Саша задумчиво почесал бородку — Где бы только про него разузнать? На рынке? Пожалуй, можно там пособирать сплетни… А еще в порту, как раз сейчас туда и отправлюсь.

— А я — на рынок, купить рабов. И тоже спрошу.

— Давай. Думаю, пора разбудить наших. Отправлю Ингульфа с Эрлоином во дворец, или где там живет этот чертов Гейзерих. Пусть попробуют наняться на службу, заодно узнают, кто этот Марк.

Так и сделали: растолкали дрыхнувших на втором этаже парней, приоделись и разошлись, чтобы, решив все дела, собраться в таверне уже вечером.

Опасения Арники подтвердились: Марк Лициниус на поверку оказался чистейшей воды аферистом, не имеющим никакого отношения не только к сборам налогов, но и вообще ко двору короля Гейзериха. Обычный прощелыга, хитрый и наглый.

«Сбором важных государственных налогов и податей» занимался некто Хильдениг, родной королевский племянник Лет где-то около тридцати, Хильдениг имел рост чуть ли не под два метра, широченные плечи, руки-оглобли, спутанную рыжую шевелюру, грозный взгляд, а также репутацию бабника и выпивохи. Прощелыга и повеса, но не трус и не дурак, как могло бы показаться с первого взгляда.

С ним-то и встретился Александр, тщательно подготовившись к визиту. В портовых тавернах, у пристаней, по базарам и в термах Сашины люди — Ингульф, Эрлоин и другие — распространяли нужную информацию, пересказывая произошедшие недавно события: похищение керкура и прочее. Довольно скоро по всему городу стали ходить слухи о фантастическом богатстве, добытом удачливым хевдингом Александром в боях и набегах, о многочисленных захваченных кораблях. Даже врать особо не нужно было, так увеличить раз в десять количество кораблей, в той же пропорции — подлость, трусость и глупость Алагиса и Вульфарда, ну и все такое прочее.

Довольно скоро имя хевдинга Александра Руса в Гиппоне стало известным как имя смелого воина. Как доказательство у причала стоял «Амикус», выделяясь своим внешним видом, точнее сказать — оснасткой.

Парни — Ингульф, Эрлоин и прочие — уже начинали потихоньку приводить «верных и надежных людей», по большей части шатавшихся без дела в межсезонье варваров, бойцов вообще-то сильных и воинское дело знающих. Но доверия к ним со стороны Саши и Арники не было никакого.

Арника-Катерина взяла управление таверной в свои руки: тщательно просчитывала весь бюджет, наладила контакты с рыночными торговцами, доставщиками воды, рыбаками. Заказала вывеску, сделала в таверне ремонт, прикупила двух девушек и одного мальчишку (того давали в придачу с большой скидкой) — разносить вино и убираться — а ближе к весне по вечерам уже стала нанимать музыкантов. Быстро ставшая популярной таверна стала приносить доход, пока не очень большой, но верный.

В общем-то, все было уже готово — почва прозондирована, распущены нужные слухи, осталось только явиться и предложить свои услуги в новом для вандалов деле. Грабить торговые корабли — это понятно, но чтоб их охранять?.. Такое в голове у варваров пока не укладывалось.

Александр явился к королевскому племяннику при полном параде: ярко-голубая нижняя туника подпоясана золоченым поясом с привешенной справа блинной римской спатой, сверху распашная туника, лимонно-желтая, с короткими широкими рукавами, поверх нее — застегнутый на левом плече золотой фибулой плащ, теплый, с двойной подкладкой, изумительного оранжево-апельсинового цвета… Как штиблеты у Остапа Бендера. И башмаки — новые, без каблуков, из толстой свиной кожи, примерно такого же цвета, как и плащ.

Уходя, Саша посмотрелся в отполированное бронзовое зеркало: красавец! Приосанился, оглянулся:

— Ну хватит уже с утра пить! Пошли, ребята!

Ингульф и Эрлоин, опустошив по кружке, поднялись, важные от осознания собственной роли — почти хевдинги! Арника их тоже приодела в соответствии с местной варварской модой. Ингульф время от времени украдкой ощупывал подол добротной темно-зеленой туники и довольно прищелкивал языком — вот это наряд!

Пока шли, каждую встречную девку взглядами провожали, а Эрлоин еще и умудрялся на ходу хлопать девчонок по заднему месту, вызывая завистливый хохот Ингульфа — тот, в силу молодости, еще на такие шуточки не решался.