— «Чисто технически»? Это как? — Накадзима подозрительно сузил глаза.

— Профдеформация, — подмигнул ему Инари и потянулся рукой к бутылке. — Знаете, как бывает?

— Не-а. Че?

— Да не пизди, ты начал работать на Окамуру и совсем обыдланил. Она и есть, — загоготала позади Хэнми.

— Попрошу! Я всегда таким был! И не быдлом, а…

— Быдлом, быдлом! Ты рожу-то свою в зеркале видел?! Тебя за парня из «Союза 109» только и принимают! Раньше наверняка приличным маменькиным сыночкой был, а теперь?

— Да пошла ты!

— И че ты мне сделаешь?

Они уставились на друга, и пока Накадзима гадал, что он и правда сделает, если Хэнми продолжит тут этот цирк — он удивлялся, что хозяин крохотного бара мастерски игнорировал их тупые разговорчики — Инари наконец дотянулся до бутылки и прильнул прямо к горлу. От увиденного (Накадзима сидел спиной к этому зрелищу, а потому понял, что что-то интересное происходит, лишь когда лицо Хэнми перекосило) у них двоих глаза на лоб полезли, и, не долго думая, они оба заскандировали:

— Пей! Пей! Пей!

Накадзима мог иногда поражаться тому, как кто-то мог так легко что-то долго глота-а-а-а-а, так, ладно, это прозвучало в тысячу раз хуже, и он был рад, что только у него в голове. Он на всякий случай покоился на Хэнми, надеясь, что точно не брякнул этого вслух, но судя по тому, с каким азартом она смотрела на убившего всю бутыль разом Инари, он либо и правда ничего не сказал, либо она случайно прослушала.

Когда Инари поставил бутылку обратно, Хэнми и Накадзима зааплодировали.

— Ого! Ну ты чокнутый!

— А еще строил из себя пай-мальчика!

— И без закуси!

— На сегодня, пожалуй, хватит, — легко рассмеялся Инари, после чего вновь бросил косой взгляд на проход к дороге. — А то даже меня развезет.

— В смысле «даже»?!

О том, почему Инари все это время косился назад, Накадзима понял лишь в самый разгар их попойки. В бытность юнцом он всегда пугался, когда из темноты появлялись люди в черном (обычно это была полиция, которая давала им с братанами пизды за все хорошее), но чем дольше шла жизнь, тем проще становилось думать лишь о том, как набить им морды и свалить. Он мгновенно активировал чип лимита на алкоголь — очаровательная игрушка, которой баловались корпораты на самом верху, до вечера пятницы никаких попоек, а то последствия снимает сразу. Окамура заставил их всех поставить его, чтобы не дай бог кто нажрался во время задания. Естественно, что у Накадзимы, как и любого уважающего себя корпората с тягой к прекрасному, стоял хак на эту систему, но сейчас пришло время программе поработать как надо.

Люди в строгих костюмах — всегда к беде. Примета такая.

Он осторожно потянулся за пояс, к пистолету.

— А вам чего надобно, господа рабочие?

Взглядом он вперился в человека впереди с белыми короткими волосами и жеманным лицом, будто у куклы. Тот, даже не мешкая, указал на них рукой и отдал короткую команду:

— Это они.

Вот гады, в ужасе подумалось Накадзиме, когда началась стрельба, даже без предупреждения! А честь где, а, честь, спрашивается?

— Вы, дружище, главное не волнуйтесь, — заверил Накадзима хозяина бара скрывшегося вместе с ним за стойкой. Тот схватился за голову и дрожал всем телом, пока вокруг стоял грохот из-за расстреливаемой в одну точку стойки. — Мы Вам все оплатим! Только самим не помереть бы!

Судя по взгляду, это его утешило мало.

В перестрелках в дешевых барах (в закаулках развлекательных районов таких было так много, что Накадзима даже исключительно любимые и то не смог бы пересчитать по пальцам) были настолько привычным делом, что он действовал по наитию. Обычно из-за банд, но тут, как говорится, был нюанс. Всякая бухая в говно шваль ровней корпоратским парням не была. Хотя это явно не были люди, которые привыкли работать на выезде. Это легко можно было понять по тому, как шумно они устраивали разборку. Но кто, тогда? Без опознавательных знаков. Эта компашка явно прибыла сюда по приказу выше, но кого? Неужто…

Но он не успел сообразить эту несомненно гениальную мысль.

Он увидел, как скользнул силуэт Инари где-то сбоку и задумался — а было ли у того оружие?..

Но даже такие неумелые ребята все же были сильнее — особенно кучей — против двоих вооруженных людей и одного заныкавшегося где-то пацана. Накадзима не мог его винить, а потому, когда их с Хэнми загнали в угол — за стойку — и окружили, он уже приготовился использовать средство на самый крайний случай. Его задели — не особо сильно, но неприятно, стоило бы поторопиться, пока не истек кровью. Хэнми тоже досталось, судя по тому, как тяжело она дышала, и как пропиталась кровью кофта на плече. Если Инари слинял, винить его было трудно. Он был ищейкой, а не бойцом. И вообще, наемным рабочим, так что к происходящему практически не имел никакого отношения.

Патовая ситуация.

Но, вдруг, главарь корпокрыс выругался. И Накадзима понял — перед ним выскочил Инари. Как черт из табакерки.

Без оружия. Брони. Вот долдон!

Он пинком выбил пистолет из рук того парня, отчего тот замешкался и попытался ударить его кулаком, уклонился и, лукаво сверкнув глазами, бросил:

— Пока Вы развлекаетесь тут, Харада-сан, Ваш очаровательный друг Ямато уже пробрался внутрь лаборатории, прямо к заветной цели.

От выпущенных в него выстрелов он уклонился так быстро, что Накадзима даже глазом моргнуть не успел.

Че?..

Получается, Такигава с его тупым приятелем прямо сейчас?..

Это заставило главаря на мгновение замешкаться, что-то проверяя — Накадзима очень жалел, что рука почти не слушалась, а то бы он его тут же и пристрелил — после чего он громко выругался и крикнул кому-то из своих:

— Закончи начатое!

— Сейчас их станет меньше, и… — Хэнми не договорила, но ее взгляда было достаточно, чтобы понять, что именно она хочет.

Но Накадзима понял — ну уж нет. Самоубийственная атака, это, конечно, было очень весело, и противников у них сейчас было аж на целых двое меньше, но это он был тут самым бесполезным членом команды, да и к тому же потеря его для Окамуры будет не так существенна, как Хэнми…

Поэтому он пихнул ее в сторону, стоило ей ринуться, и рявкнул:

— Сваливай!

И бросился вперед, готовясь пристрелить парня впереди. Как по-геройски! Жесть, просто. Главарь уже свалил, но Накадзиме было не важно, кому он пустит пулю в лоб — главное, чтобы хоть кому-то. Он