Ханзе приходилось разбираться лишь ей. Сам Ханзе был в отключке, где сейчас находилось настоящее тело Оторы, и планировал ли он сам заявиться сюда — тот еще вопрос. Все это вновь заставляло его окунаться головой в воспоминания: только тогда, три года назад, чьи-то действия привели к резне, когда он был один против всех, и он был не в состоянии контролировать себя. Сейчас же наоборот.

Драться против Харады было тяжело. Старые раны болели. Сколько бы Цунефуса не твердил ему взять перерыв между боями, Ямато его не слушал, предпочитая жить настоящим. Ханзе было плевать на его физическое состояние (точнее, он даже и не знал о подобных проблемах), и сейчас, наконец, спустя длительное время, такое небрежное отношение к себе принесло результат. Да, конечно, у него был перерыв в неделю, пока Ханзе занимался своими потайными делишками, но этого было так мало.

Поэтому, в конце концов, Хараде даже не потребовалось переходить к пистолету.

Ямато просто выдохся. Кем бы он там не был три года назад, былая сноровка была утрачена.

Поэтому в ту секунду, когда Харада выбил у него нож из рук, Ямато не удивился. Лишь на секунду испугался, когда после этого тот бросился вперед и очутился так близко к нему, что Ямато впервые нормально разглядел его лицо — и вдруг осознал, что…

Харада ударил первее, чем Ямато смог вмазать ему в челюсть. И затем, перехватив термонож в ладони, нанес сокрушительный удар вниз, по руке, которой Ямато защищался. Он бы попал лишь по хрому, отсек бы только железно, если бы промахнулся сантиметром левее. Но то ли он сумел просканировать аугментацию, то ли ему просто повезло, но Харада ударил так, что из отсеченной части руки у Ямато брызнула кровь.

Он взвыл и повалился на пол, схватившись за покалеченную конечность.

Конечно, он отсек не все — лишь часть того места, где хром впивался в плоть, а потому все было не настолько плохо, как могло. Но крови все равно было много; и еще больно, адски. Хорошо, что клинок нагрелся, из-за чего рану прижгло, но как же больно, как же больно… Первые секунды Ямато не мог толком соображать, в глазах все плыло, и потому то, как тяжело дышит Харада, смотря на него, было единственным, что он углядел.

Поначалу. Но потом понял, что тоже задел Хараду — там, где ткань была посветлее, на торсе, он увидел следы крови.

Наконец, отдышавшись, тот произнес:

— Да уж. Да уж…

И еще что-то, что тяжело было расслышать. Он тяжело откинулся на спину и краем глаза заметил, с каким ужасом на него смотрит Цубаки, зажав руками рот. Они проебались. Не смогли добыть «Химико», не спасли ее… Он так проебался…

Харада неспешно подошел к Ямато и взглянул на него сверху вниз, после чего пинком перевернул на живот. Он говорил с кем-то по связи, это было видно по сияющей оптике и тому, как обрывочно он произносил слова — это были не рассуждения с самим собой.

— Да. Да, конечно. Да, господин Хорин.

Папаша Цубаки, значит…

Когда звонок завершился, Харада шумно выдохнул, после чего резко пнул Ямато под ребра. И продолжал бить, не скрывая садистского наслаждения в глазах.

— Маленький паршивый говнюк! Что, думал, у тебя выйдет пробраться сюда незамеченным?! Сколько спеси, а все у какой-то крысы! Мусор! Дерьма кусок!

Каждое новое слово сопровождалось пинком.

Ямато сжался в клубок, чувствуя, как медленно ускользает от него сознание. Он с трудом фокусировал взгляд на Хараде, говорил себе, что спать нельзя — ни в коем случае, он еще может попытаться что-то придумать, спасти себя, Ханзе, Цубаки… Но сил хватало лишь на то, чтобы зло сверлить Хараду взглядом.

Тот, оскалившись, стер выступившую на губах кровь и потер пальцы между собой.

— Кто бы мог подумать, что такой сопляк меня достанет… — после чего криво улыбнулся, глядя на Ямато сверху вниз. — Вам крупно повезло. Цубаки-тян потому, что ее маленький бунт не завершится для нее большим наказанием, а тебе, Ямато, что господин Хорин решил разобраться с тобой лично, а потому пока ты будешь жить. Но вот твой дружок…

Он неторопливо направился прямиком к Ханзе, протягивая руку к висевшему на поясе пистолету.

— Н-нет! Погоди!

Ямато в ужасе взглянул на зрелище.

У него не было особых причин защищать Ханзе. Честно говоря, если план с императорской кровью и прочим дерьмом провалится, он ничего бы не потерял. Но Ямато все равно к нему привязался, и так просто дать товарищу умереть… Он не мог! Это было неправильно, это было…

— С чего бы? — Харада даже не остановился.

— Он… Он много знает! Он будет полезней живьем! Не надо, пожалуйста!

— Я слышал, — проигнорировал его Харада, становясь прямо над Ханзе и рассматривая его с неподдельным интересом, — что когда ты устроил резню три года назад, жена господина Хорин и его старший сын точно так же умоляли тебя остановиться. Но вместо этого ты беспощадно расправился с ними. Столько людей погибло тогда… И сейчас ты просишь милости? Такой кровожадный ублюдок, как ты?

Жена…

Та женщина из воспоминаний…

Харада медленно поднял взгляд на Ямато и ухмыльнулся.

— Как эгоистично, Такигава-кун.

Ямато не мог ничего ответить.

Потому что это было правдой.

Он не знал имен людей, которых видел в галлюцинациях, но они подходили под описание: женщина и юноша. У одной сварился мозг, наверное, когда он уничтожил первую «Химико» — поэтому там воняло горелым мясом. А второго он зарезал. Неважно, что во всем был виновата та беловолосая женщина, что тогда телом управляла она, это никого не волновало. Ямато выжил, а в историю о контроле никто не поверит. Значит, виноват лишь он.

Боже, думалось ему, как я не хочу умирать. Это ведь даже не моя вина. Я ничего не сделал, я не хотел лишать никого жизни, просто та женщина тронутая, и она захватила мое тело. Но Цубаки страдает вне зависимости от этого, поэтому мой долг — ее спасти. Боги, ну почему мне надо это делать. Ханзе даже не спросил моего согласия. Но он хороший парень, поэтому я спасу его, чего бы мне это не стоило. Как я не хочу умирать.

Во всем виноват лишь я. Лишь я… согласившийся на сделку Окамуры.

— Пожалуйста, — прошептал он, не веря, что это хоть что-то сделает.

Харада с омерзением скривил лицо.

— Двуличная мразь.

И опустил взгляд, взводя курок.

Но не только Ямато преследовали неудачи сегодня. Позади Харады возникла быстрая тень, он заметил