ничего не понял. Если встретите кого-то на своем пути… — она помедлила, всего на секунду, после чего пустым голосом закончила: — лучше убивайте.

— Без проблем! — рассмеялся Ханзе.

— Что?! В смысле?! Они же ни в чем не виноваты!

Когда он с отчаянием взглянул на Ханзе, не понимая, тот улыбнулся, безобразно растягивая губы в улыбке. Ну да, конечно, пронеслась мысль в голове. Ему все равно. Людям… таким, как он, как Отора, как его бывший наниматель… как прошлый Такигава…

Им все равно.

— Они мешают нам, Ямато-кун. В этом они и виновны. Не хочешь подвергать жизнь опасности — не иди работать на корпорацию в секретный отдел. Поверь, нечего их жалеть! В конце концов, задумайся! — голос Ханзе звучал вкрадчиво, сладко, словно патока; сейчас они говорили, подобно Фаусту и Мефистофелю. — Они знают обо всем, что творится с Цубаки-тян, и ничего не делают. Позволяют ее отцу вытворять такое с собственной дочерью… Накачивать ее наркотиками, постепенно ее убвающими. Ну разве это не достойно наказания?

Жизни молчащих ради одной.

Так и поступали герои.

Ямато сглотнул и резко скосил взгляд на Отору, чье лицо мгновенно потемнело, словно это была невероятно большая тема. Но Отора ничего не сказал; поэтому Ямато лишь поджал губы и кивнул, не зная, что еще добавить. Эта затея нравилась ему все меньше и меньше. Но он был готов на такие жертвы, чтобы потом подарить себе и сестре… Себе и Юкико, да, не сестре, но все еще важной женщине для него — место под солнцем.

Они бежали дальше. Наткнулись на кого-то.

В итоге, он с ужасом пронаблюдал за тем, как Отора снес голову одному из несчастных свидетелей одним лишь ударом, отчего кости у его марионетки захрустели, словно не готовые к подобным перегрузкам. На белом чистом полу расползалось кровавое пятно, и сейчас, в этом стерильном монохроме, оно казалось Ямато единственной цветной деталью сейчас. Дыхание у него участилось, и все, что он слышал в ушах — биение собственного сердца, сопровождаемое чужим знакомым голосом. Но не Юасы, Цунефусы или Ишикавы. Мужчина…

Окамура-сан, вдруг осознал он.

— У тебя все выйдет, Такигава-кун. Так нужно.

Так нужно.

Выбора нет.

Он успеет извиниться перед ними позже. Все же, Ханзе прав — они издевались над Цубаки. Вряд ли она так просто согласилась бы подставлять своего отца, если бы не жизненная ситуация. А значит, они тоже виноваты. Как и ее отец. И они спасут ее, и уже потом…

Но что будет потом, он подумает позже.

Чем ниже они погружались, тем темнее становилось. Белая плитка сменялась на черную. И, наконец, когда перед ними замаячили створки огромной железной двери, он вдруг замер — потому что воспоминания настигли его целой волной. Вновь… нет, не то место, но столь похожее… Чистота. Запах растворов. Мигание огней.

Точно такая же была в небоскребе «Хорин» три года назад.

Он уже… был здесь.

Однако сейчас, в отличие от той, на этой крупной латиницей значилось:

ПРОЕКТ ХИМИКО 2.0

Два точка ноль. Как вечное воспоминание, что первой была…

Ямато вздрогнул, когда ему почудился запах горелого мяса. Причудливый сладковатый, отчего на языке образовалась слюна. Он резко обернулся на подсевшего к панели авторизации Ханзе, который что-то делал с чипом, что ранее выдал им Нитта. Из всех муторных объяснений (которые, кажется, предназначались не им с Оторой, а непосредственно Цубаки) он выяснил лишь то, что авторизация в ядро «Химико» осуществлялась через два уровня защиты, но обыкновенно отдел разработок и отдел внутренней безопасности отключали слой от «Дзюндзи», чтобы избежать попытки взлома через их системы. Сейчас же кто-то их врубил вновь.

— Мне нужно немного поковыряться, чтобы пробить нам дорогу. Погодите секунду…

Томительное ожидание оказалось пыткой куда более худшей, чем Ямато предполагал.

Он оттянул ворот водолазки — здесь было невыносимо душно — и прижался спиной к стене, едва не съехав по ней вниз. От прикосновения к плечу он дернулся и резко уставился в глаза Оторы, когда тот очутился рядом. Отчего-то в его глазах мелькало смутное беспокойство, такое неестественное, что Ямато стушевался.

— Все в порядке?

— Мне просто пиздец хуево, — честно признался он, ощущая, как мигрень начинала усиляться. Провел пальцами по виску и болезненно поморщился. — Голова раскалывается.

Как невовремя…

— Скоро это закончится… — не успел договорить Отора, как вдруг по связи раздался жуткий скрежет.

Но между помехами в связи он четко расслышал чье-то рычание — будто бы и не человеческое вовсе, а затем тихую ругань.

— Нитта? Нитта! Блять!

Помехи стали настолько громкими, что вспышка в голове отдалась новым приступом.

Поддавшись порыву, Ямато сорвал с себя гарнитуру и бросил ее на пол, схватившись за волосы. От этого голова разболелась еще больше, будто бы била удары, один за другом, и их ритм он сейчас только и слышал; он зажмурился — и упустил момент, когда освещение резко потухло лишь для того, чтобы мгновением позже сменится на красный. Что-то загудело: наверху, далеко отсюда. Около них никаких колонок не наблюдалось. Насколько же сильна была тревога, что ее было хорошо слышно и тут?

Они с Оторой синхронно задрали головы, и Ханзе со злостью ударил по стене кулаком. Былая обходительность в его облике испарилась.

— Дерьмо! Цубаки?!

Что она ответила, Ямато не услышал — гарнитура валялась в стороне, но судя по тому, как скривился Ханзе, ничего хорошего. Он уставился на них с Оторой, после чего указал пальцем назад.

— Сейчас врубится автоматическое закрытие ставен. Я буду держать их, чтобы они не захлопнулись после отключения Цубаки. Отора, бога ради, пиздуй разбираться с нашим гостем. Ямато — пошел внутрь! Цубаки включит аварийное питание, двери в ядро должны открыться. Будешь по инструкции отключать ее от терминала. У тебя на деке установлена моя программа, должна сработать.

— … а?

Кажется, его мнение никого особо и не интересовало.

Но раз выхода не было… Он шумно сглотнул и кивнул.

— Хорошо. Сделаем это.

И вошел внутрь медленно отворившихся дверей. Словно в фильмах ужасов — впереди была лишь темнота.

Однако, затем зажглось аварийное освещение. Оно не было таким же ярким, как лампы в коридорах до этого, но его хватило для того, чтобы Ямато наконец-то увидел Цубаки прямо перед собой. И неловко улыбнулся, выдавив из себя крайне неуместное:

— Хочешь сказать, ты все же реально не мужик с аватаркой девочки?

— Да пошел ты.

— Пошла ты.

Цубаки смотрела ему прямо в глаза и криво улыбалась.

Но выглядела она худо, не так, как цифровой аватар — хотя тот явно был