Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 120
Перейти на страницу:

— Карточек точно не было, ты ведь не любишь фотографироваться.

— А что было?

— Кроме обычных писем — только вырезка из газеты.

Габриель не помнит ни о какой вырезке, он их даже не

читает, а о том, чтобы делать вырезки, и речи быть не может!..

— Интересно.

— Интересно? Мне — так просто было не по себе, когда я ее читала. А уж когда ознакомилась с приложенным к ней письмом…

— Что же это была за вырезка?

— Не знаю, название газеты указано не было. Но это не местная газета.

— Мадридская?

— И не мадридская. Скорее всего — мексиканская. Несколько строк о волнениях в бедных кварталах Мехико.

Теперь Габриель вспомнил — и эту заметку, и это письмо. Заметку передала ему Мария-Христина, вместе с рассказом о последних часах и минутах жизни тетки-Соледад. Она оказалась в Городе проездом: однодневный визит в компании издателя, неуловимо похожего на мясника Молину, и любовника, неуловимо похожего на гомосексуалиста. Мария-Христина и издатель представляли книгу, написанную первой и изданную вторым, но что делал любовник?

Сопровождал.

Кого-то из двоих, кого — Габриель так и не выяснил.

Он пришел к концу встречи: как раз начиналась автограф-сессия и к новоиспеченной писательнице выстроилась очередь из трех человек. Габриель оказался четвертым.

— Привет, сестренка, — сказал он Марии-Христине.

— Я думала, ты умер. — Она и бровью не повела, на лице — ни радости, ни грусти, ни ностальгической гримасы.

— А я думал — ты умерла.

— Со мной все в порядке.

— Вижу.

— Как мама?

— Могла бы спросить у нее сама.

— Очень плотный график, братишка. Уезжаем через час, так что встречаться на две минуты и травить ей душу нет смысла. Лучше передай ей привет и поцелуи.

— И все?

— Скажи, что я очень люблю ее.

Мария-Христина произносит это без всякого выражения: за годы, что они с Габриелем не виделись, слово «любовь» (и без того не самое главное в лексиконе сестры) окончательно сникло и переместилось в конец списка. Ему надо подняться на цыпочки или подпрыгнуть, чтобы быть увиденным за частоколом из других слов: «слава», «успех», «секс», «влияние», «деньги» и — как вариант — «богатство».

БОЛЬШОЕ БОГАТСТВО.

Но, судя по всему, ножки у любви слабенькие, и о том, чтобы подпрыгнуть, речи не идет.

Мария-Христина изменилась. И не в лучшую сторону.

Неизменной осталась лишь подростковая голубая жилка на виске: она все так же беспокойно бьется. Странно, еще секунду назад Габриель готов был дать сестре затрещину, и не одну, но голубая жилка… Жилка примиряет Габриеля с происходящим; он почти верит в относительную искренность «я очень люблю ее».

Любит как умеет, что тут поделаешь?

Мария-Христина — настоящая кудесница, она умещает встречу с выросшим недоумком-братом в несколько минут, сует ему в нос сигаретную пачку с автографом писателя Умберто Эко («ricordati qualche volta di mé»[29])и даже успевает рассказать о Санта-Муэрте, в которую перевоплотилась их тетка-Соледад, и о ее кончине. Она также снабжает Габриеля вырезкой из газеты (вырезка вынимается из сумочки следом за кошельком, визитницей и проспектом, рекламирующим новое поколение мозольных пластырей).

— Это прислал один начинающий прозаик из Мексики, — говорит Мария-Христина.

— Тебе?

— Своему другу. А он уже передал ее мне.

— Зачем?

— Подумал, что мне это будет интересно. Как сюжет.

— И?

— Книжку об этом не напишешь. А если напишешь — никто не станет ее читать.

Есть масса вещей — иногда самых важных, книжки о которых никто не станет читать; Мария-Христина прагматична до мозга костей — не то что радиоастроном-идеалистка Фэл.

Фэл он и отослал заметку, приправленную письмом. В письме почти дословно воспроизведен рассказ Марии-Христины о смерти Соледад Санта-Муэрте — бедняжки33 несчастья и о частях ее тела, разобранных на амулеты. Опущены только цинизм и омерзительное безбожие сестры, всегда утверждавшей, что она «католичка в поиске».

Поиске веры в своей израненной душе, чего же еще?

Заметка, приправленная письмом, — блюдо не для слабонервных: пересоленное, переперченное, горчащее. Габриель вовсе не хотел расстраивать Фэл, но она, похоже, расстроилась.

— …После него я была не в состоянии заснуть. — Тетка приподнимает брови и опускает уголки губ одновременно. — А когда засыпала, мне снились кошмары. Несколько дней кряду, представляешь? Ты подверг меня самому настоящему психологическому испытанию…

— Психологическому?

— Или психическому. Неважно.

— Я не хотел, правда. — Габриель, хоть и запоздало, удручен. — Ты могла не принимать все близко к сердцу, ты ведь не знала тетку-Соледад… ты могла отнестись к этому… просто как к рассказу. Фантазии. Легенде.

— Или притче, — неожиданно говорит Фэл.

— Да. — Габриель сбит с толку.

— Притче о том, куда заводит человека гордыня и жажда власти над чужими пороками. Так я к этому и отнеслась, поверь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я восприняла это как художественное произведение. Как твой по-настоящему первый писательский опыт. Передачу ощущений, связанных не только с тобой, но и с другими. Как авторский взгляд. Знаешь, что я скажу тебе, дорогой мой? Это блестяще.

— Что именно?

— То, как ты осветил произошедшее. Как будто сам там был. Как будто участвовал в бойне, а потом, не тратя времени на угрызения совести, подробно все изложил. И сумел найти необходимые слова. Это — блестяще!

— Я совсем не думал о таких вещах… Я просто написал тебе письмо, как пишу обычно…

— То письмо было необыкновенным… Ты ведь не рассердишься на свою глупую тетку, если она кое в чем тебе признается?

— Нет, конечно.

— Я распечатала его кусочек. И показала…

— Кому?

— Не пугайся, своим близким друзьям.

— Дирижеру и скульптору?

— Им тоже, но прежде всего репортеру…

— Бывшему репортеру.

Габриеля почему-то злит инициатива Фэл, он недоволен ее поступком — и это первое за все время их знакомства недовольство эксцентричной английской теткой. Естественно, он (миротворец и конформист) не выпустит злость наружу, сумеет укротить ее, как укрощает все эмоции, идущие вразрез с эмоциями собеседника. А кормилица Фэл — главный собеседник в его жизни, тут сам бог велел прикусить язык.

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?